июль 27, 2011
Уже к обеду на базаре закончились знаменитые огромные чебуреки и беляши, хотя народу в Сростки в этом году приехало совсем уж мало. Люди на Пикете негодовали, что нынче для них не обустроили поляну перед сценой, зато все загородили для начальства и полицейских. Речь губернатора, обращенная к землякам Василия Макаровича, сопровождалась цитатами Шукшина и обещаниями "по-хозяйски распорядиться федеральными средствами", но особых эмоций среди народа не вызвала. Большинство людей приехало на Пикет скоротать выходные, но среди них были и те, для кого до сих пор важнее внутренний разговор с Шукшиным, те, кто поднимается на Пикет за воспоминаниями, кто не привык изменять традициям, складывавшимся десятками лет. А кто-то вообще приехал в Сростки в надежде встретить свою любовь.
Шукшинские чтения
Олег Богданов
Сам я детдомовский, со Смоленщины. На Алтае оказался после службы в армии. По комсомольской путевке приехал работать в Новокузнецк. Это был 1964 год, тогда на всю страну гремела стройка металлургических заводов. Однажды меня отправили в командировку в Бийск, где я и остался: город почище, нет металлургической промышленности, как в Новокузнецке. У меня здесь семья: моя жена, двое детей, внуки.
Край стал мне родным. Я сам деревенский, как и Шукшин, тем мне он и дорог, дороги его произведения, его фильмы, его Пикет и его Сростки. На 80-летие писателя мы приехали в Сростки всей семьей и гуляли здесь до позднего вечера.
В октябре 1974 года, сразу после смерти Василия Макаровича, я был в Москве на Новодевичьем кладбище около его могилы, которая была усыпана калиной. Там было столько людей – не протолкнуться, но я пробрался к могилке. Для меня Шукшин, Пикет, Шукшинские дни – это праздник для души. Это наше незабываемое прошлое.
Р. Г.: – Мы всю жизнь живем в Сростках. А нас приводят на Пикет народ, который приезжает к Шукшину, наши одноклассники, с которыми мы встречаемся каждый год в Шукшинские дни. В субботу – вечер встречи, а в воскресенье поднимаемся на Пикет. Прошло уже 45 лет, как мы окончили школу. Мы учились с Василием Макаровичем в одном классе.
П. Ч.: – Хороший у нас выпуск был, дружный. Валерка Иванов и Юрка Калмыков – это наши кандидаты наук, один в Ульяновске живет, другой – в Барнауле, Серега Реутов – летчик, с семьей живет в Москве. Это наша "верхушка", а по мелочи – и инженеры среди наших есть, и милиционеры, и прокуроры. Одна одноклассница живет в Германии, даже оттуда всегда приезжает к Шукшинским дням в Сростки, чтобы встретиться с классом. Она рассказывала: "Отпрашиваюсь у своей шефини, немки. Говорю, что еду с одноклассниками встречаться, 40 лет, как окончили школу. Она молча ушла, не сказав, отпускает или нет на Алтай. Подхожу к ней: „Ну так что?” Она изумленная: „Конечно, езжай! Надо же, 40 лет прошло, а вы встречаетесь”. Видишь, даже у шефини эмоции это вызвало".
Р. Г.: – По нашему примеру и другие стали проводить встречи выпускников. Один телефонный звоночек, и мы все собираемся за пять минут.
П. Ч.: – А расходимся – с трудом.
Р. Г.: – После школы я работала закройщиком легкого платья, вышла замуж, троих детей родила.
П. Ч.: – Вперед меня выскочила! Я в армию ушел, а она замуж вышла. Из армии пришел, а она уже "а-а-а" – первенца нянчит.
Р. Г.: – По-разному у всех сложилась жизнь. По разным поводам все приходят на Пикет.
Первый раз мы приехали с семьей в Сростки. Два года назад не успели побывать на Шукшинских чтениях и подняться в те дни на Пикет. В этом году отпуск подгоняли именно к этой дате. С женой и внуками приехали в гости к моему брату, который живет в поселке Чуйском недалеко от Сросток.
Мне хотелось прийти на Пикет Шукшина, потому что он лично для меня много значит. По нашей семье в советское время танком проехались, хлебнули горя в лагерях. Один из членов нашей семьи прожил судьбу шукшинского Егора Прокудина. Было так тяжко, что не могу вспоминать о прежних событиях. За последние годы наша семья встала на ноги, мы оправились от тяжелой боли и душевных страданий. Мне есть о чем мысленно поговорить с Шукшиным.
На Пикет я поднимаюсь с шести месяцев – в Сростках всю жизнь прожили мои бабушка с дедушкой, дядя и тетя, здесь у меня брат и племянник. Моя мама окончила в Сростках школу. Она училась вместе с Василием Макаровичем до десятого класса. А бабушка преподавала в этой школе, где сейчас музей. Все мои самые близкие родственники здесь, поэтому я каждый год приезжаю из Томска в Сростки на Шукшинские дни.
Я хорошо помню Василия Макаровича. В 1969 году я училась во втором или третьем классе, и летом с друзьями мы ходили на гору. Мы постоянно видели его у дома матери, он снимал какой-то фильм. Обычный мужчина – так он остался в моей памяти.
В Сростки меня тянет каждый год, мы поднимаемся на Пикет и ходим смотреть на гору Бабырган. Помню первые чтения, к которым трепетно готовились, но все испортила погода, пошел такой ливень, и все перенесли в клуб. И еще вспоминаю – в село тогда приехало много ленинградцев, которые ходили по Сросткам и все снимали на камеры, все им было в диковинку.
К великому сожалению, у меня нет семьи, нет внуков. Я приезжаю на Пикет в надежде встретить, может быть, последнюю любовь.
В 1965 году я уехал с Алтая, где родился. Шукшин – это вся моя жизнь: когда я читаю его рассказы, будто читаю страницы своей жизни (на глаза наворачиваются слезы). Мы долгое время жили в Бийске на улице Лесопильной, мимо нашего дома Василий Шукшин ходил каждый день, когда учился на шофера. Он ходил под буераками вдоль берега с Лесопильной на Сплавную, дальше – к вокзалу. А там – райончик-то такой. Один раз на него приблатненные парни стали задираться, но драки не вышло. Все уладили разговорами. Наши ребята это обсуждали.
Тянет на Пикет каждый год этот светлый человек. Вот умирают сейчас знаменитости, а после их смерти такое начинается: внебрачные дети и гражданские жены объявляются, склоки законных жен и любовниц. Василий Макарович при жизни был светлым человеком, так и до сих пор таким остается.
Мне обидно, когда спрашивают о том, кто такой Василий Шукшин, а его земляки не знают, что сказать. Мои бывшие ученики знали о нем все, мы приезжали в Сростки на Пикет, а после писали о Василии Макаровиче стихи. Еще с тех пор, как я работала учителем, дома сохранился сборник стихов моих учеников, который мы сами издавали. Был даже такой цикл "Пушкин и Шукшин".