сентябрь 22, 2011
"Сто рублей – дорого? Недорого сто рублей, нормальные рыночные отношения. Так хорошо погуляли! И тем более тут черный ход есть со стороны Оби, вообще можно не платить", – люди с пышными букетами кленовых листьев выходят из ворот дендрария; навстречу им бредут девушки на шпильках, в вечерних платьях и странных шляпках, с фотоаппаратами. Каждую осень Барнаул ломится в дендрарий, потому что осенью хочется погулять среди красивых осенних деревьев, а больше, к сожалению, погулять негде. Четверг, разгар рабочей недели, три часа дня – в это время народу гораздо меньше, чем в субботу-воскресенье. В выходные в дендрарии – ай-люли, народное гуляние, а в будни реализуются различные творческие инициативы.
Барнаульский дендрарий. 2011г.
Анна Зайкова
Удобная советская скамейка со спинкой занята девичьей рок-группой. "Да нет, мы не музыканты, мы просто бубен в дендрарии нашли". Тем не менее девушки поют: громко, но хорошо. Подъезжает белый лимузин. "Привет, лимузин!" – кричит маленькая девочка. Из лимузина выходят фотограф, невеста в фате и жених с плетеной корзинкой, полной роз и бутылок шампанского: "Это не свадьба, фотосессия просто, чтобы завтра на это время не тратить".
Среди осин фотографируются старшеклассники, выстраиваются в пирамиды, девчонки визжат: "Блин, солнце прямо в глаз светит! А-а-а! Не уроните меня!"
"Все они сейчас такие, гиперактивные, – люди около сорока собрались в кружок рядом с табличкой „Растения Алтайского края“, пьют пиво и неодобрительно поглядывают на школьников. – Вообще п…ц, а не дети". Дама в белой толстовке горько вздыхает, поднимается, подходит к ярко-желтому клену и начинает обрывать с него листья. "Я на венок рву. Листья так и так опадут, а мне на венок. Все равно все обдерут и с земли подберут, в прошлом году тут все вообще голое было".
С огромным трудом отгоняем ее от клена, идем дальше, встречаем мальчика, который ощупывает палкой дно маленького водоема: "Теперь я понял, что такое торф! А вас тоже головастики интересуют? А знаете что? Алеша Попович однажды такое же болото как-то переплыл". Мама зовет мальчика гулять дальше – там красиво. "Уж не красивее, чем головастики", – фыркает он.
К вечеру народное гуляние все-таки берет верх над творческими инициативами. Пустые бутылки и жестянки из-под пива и колы попадаются чаще, веревочные ограждения под табличками: "Не входить на опытное поле" – порваны, люди рассаживаются под кустики с видом на Обь, открывают бутылки, достают закуску.
Мимо нас проходит компания с "растений Алтайского края", дама в толстовке победно несет на голове пышный венок, еще один несет в руках. Клену не повезло.
Только девчонки с цветными веревочками в волосах гнут свою творческую линию – одна красиво разбрасывает по тропинке белые листы бумаги, вторая размахивает соломенным веником, третья снимает: "Это фотосессия про людей, которые чудаковаты немого, и с ними происходят странные вещи. Вот девочка, ей кажется, что она подметает Землю… и она верит, что будет чисто".
Сергей Писарев, директор парка "Лесная сказка":
- Я был в дендрарии осенью прошлого года – ужаснулся. Ужаснулся отчего? От того, что там нет хозяина. В дендрарии, к сожалению, встречаются вымерзшие и сгнившие деревья, а ведь эти вещи не требуют больших затрат. Но мало того! Дендрарий – это научное учреждение, а в этом научном учреждении валяются бутылки от шампанского, туда постоянно прутся свадьбы, закуска, выпивка – чего там только нет! Я был в таком шоковом состоянии! А я поехал туда посмотреть, какие растения привезти к себе в парк, чтобы создать зону для прогулок, куда люди могли бы прийти с детьми, пледами, книгами… В городе должна быть такая зона, но это не должен быть дендрарий. Дендрарий должен заниматься наукой.
– Как вы думаете, может в Барнауле появиться такой парк, который дал бы людям то, зачем они сейчас идут в дендрарий? Чтобы там были не аттракционы, а идеальное место для прогулок и фотосессий: красивые деревья, удобные скамейки… Возможно это хотя бы теоретически?
– А давайте это создадим практически? В Мизюлинской роще? Ко мне пришли родители первоклассников из 112-й школы, они хотят посадить деревья и ухаживать за ними все 10 лет. Три класса, 90 детей – 90 деревьев, представляете? У каждого будет именная табличка, если дерево погибнет, на это место посадят новое. Вроде бы вот и все, но здесь, поймите, какая ситуация. Честно говоря, мне мои любимые избиратели с этой Мизюлинской рощей все нервы повытрепали. Я взял своих взрослых сыновей, взял своего помощника – ему тоже 30 лет, и поехал туда делать клумбы. Сидят люди, радуются: "Смотри-ка, депутат работает!" Но ведь никто не вышел помочь. А если мы хотим создать такой народный парк, где можно было бы нормально провести время, погулять с ребенком, – не готов наш народ. Заплюют, загадят, вытопчут.
– Есть такая теория: если на улице стоят одни пивные, то жители этой улицы будут пить пиво. А если театры и книжные магазины – смотреть спектакли и читать книги.
– Я знаю эту теорию, и сам я стараюсь почаще бывать в приятных и красивых местах, чтобы посидеть и полюбоваться природой. Но многих других тянет туда же, в эти приятные и красивые места, только с пивом, воблой и всем прочим. Причем нажрутся и мусор оставляют там же. Вот такая горькая статистика.
В Барнаульском дендрарии с 1934 выведено и адаптировано к сибирским условиям около 300 видов растений со всего света, кроме Новой Зеландии и Австралии. Для свободного посещения дендрарий открыли в 2004 году. Ученые считают, что за это время посетители наполовину его уничтожили.