май 8, 2012
И вновь разворачивается дискуссия между читателями. На этот раз Александру Устинову, который , возражает Александра Каратаева.
Изначально население Осипенко – это переселенцы из деревень. С 1917 по 1937 год Барнаул захлестнула волна "черной" эмиграции – крестьяне бежали в город после раскулачивания. В попытках прокормить семью бывшие землепашцы шли на завод. В частности, на меланжевый комбинат, который начал работу в 1934 году. По традиции селились вдоль рек. В Барнауле это была Пивоварка. Так в предвоенные годы семья Александры Георгиевны обрела дом на ул. Парашютной, 15 в пос. Осипенко.
По словам Александры Каратаевой, в середине прошлого века так называемая "шпана" Осипенко была представлена тремя семьями: Лисицыны, Голик, Чеховы. Промышляли в основном грабежами. Так, от них пострадали киоски на железнодорожном вокзале, маслобойный завод, расположенный на ул. Юрина, 2-а. Все награбленное продавали по дворам. "Мы жили в центре Осипенко, а они – на окраине. Местных не трогали", – отдает должное "благородным разбойникам" Александра Георгиевна. Также осипенковские на вокзалах обыгрывали зевак в "тузы". Раскладывали четыре карты, игрок должен был угадать, где какая масть. Разумеется, его проигрыш был предрешен. Кстати, вариант этой игры – "наперстки" — активно практиковался в 1990-е.
Но это были исключения. Александра Каратаева вспоминает: "Люди здесь жили честные и простые. Потом началась война, и все сплотились". Среди жителей выделялась Вера Яковлевна Никуленко. Она была старше всех и самой грамотной. Но не это главное. Веру Яковлевну считали мудрой женщиной. Хотя большинство жителей умели читать, все письма почтальоны несли ей. Только она могла прочувствовать чужую беду и правильно преподнести плохие вести, разделив боль. А письма шли тяжелые, горестные – с фронта и из военкомата. Соседям Вера помогала не только морально – была готова поделиться куском хлеба, таким ценным в те голодные годы. Александра Каратаева со светлой грустью рассказывает: "Бывало, даст мне кусок ржаного хлеба или яблочко и говорит: на улице не кушай, дома его съешь". Переживала, что другие голодные дети будут чувствовать себя обделенными.
Рядом жила семья Ждановых. Мать, Матрену Александровну, звали тетя Мотя. У них тоже была большая семья, но отец служил машинистом на железной дороге, и с деньгами было проще. "Бывало, зайду к ним – за подружкой, — рассказывает Александра Георгиевна. — Перед домочадцами на большом листе рассыпана картошка в мундире – жуют. Меня всегда приглашали за стол".
Военное и послевоенное время Александре врезалось в память как очень тяжелое. Она – одна из 12 детей в семье. Отец Егор Антонович Помогаев вернулся с фронта в 1946 году, сразу устроился на меланжевый комбинат. Мать Анна Матвеевна и две старшие дочери работали на маслобойном заводе, но получали крохи. Выкручивались как могли. Старший брат с сестрой собирали уголь вдоль железной дороги, который иногда падал с вагонов. В селе Стуково Павловского района на выделенных государством 10 сотках сажали картофель. Потом его возили на тележке в город: "Моя бедная мама в упряжке, старшие дети толкали сзади. А я – дома, с тремя младшими. Приехали как-то с картошки, а брат умер под столом. Ему два года было".
Став взрослой, Александра захотела понять, что испытывала ее мать, и решила преодолеть тот самый путь из Стуково в Барнаул на лыжах. Еле как добралась до села. Обратно ехала уже на поезде – задача оказалась непосильной.
Из 12 детей семьи Александры Георгиевны до взрослого возраста дожили только восемь. Несмотря на голодное детство, все выросли достойными людьми и в криминал не подались. Александра Каратаева заканчивает рассказ: "После школы я поступила в техникум советской торговли. На пенсию ушла с поста директора магазина. Но всю жизнь я буду помнить тех добрых людей, которые были готовы поделиться последним куском хлеба. Именно поэтому Осипенко для меня – место, где живут самые честные люди".