май 28, 2012
Как уже сообщалось ранее, УФСБ по Алтайскому краю расследует уголовное дело в отношении экс-руководителя местного отделения "Россельхозбанка" Евгения Роговского и Ольги Антипиной, президента ассоциации "Изумрудная страна". Их подозревают в злоупотреблении полномочиями и мошенничестве. Банкир находится под стражей, а глава ассоциации 21 мая провела двухчасовую пресс-конференцию, в рамках которой подтвердила, что кредиторская задолженность агрохолдинга сейчас составляет около 20 млрд. рублей. "ВД" публикует фрагменты ее выступления.
Ольга Антипина, бывшая совладелица ассоциации "Изумрудная страна".
Дмитрий Лямзин
— Меня называют волшебницей "Изумрудной страны". Спасибо всем, кто пишет положительное, кто пишет отрицательное, кто пишет все, что угодно. Это показывает неравнодушие со всех сторон.
Ассоциация "Изумрудная страна" включает в себя предприятия сельского хозяйства, переработку, обслуживающие и управляющие предприятия. В ассоциацию входили и входят предприятия, которые уже стояли на грани банкротства, либо была введена процедура наблюдения. Приходили руководители предприятий, просили, чтобы мы помогли выйти из создавшейся ситуации. И сегодня есть много предложений.
Я всем ответственно заявляю, что 74% всей кредиторской задолженности — это наследственные кредиты. Не могу сказать, что, когда усыновлялись кредиты, никто не просчитывал последствия. Последствия просчитывали. Вначале я всегда беру листок и начинаю записывать: земли столько, КРС столько — все основные показатели, надой такой, валовка такая. Причем статистика всегда отличается от того, что есть по факту.
***
— Вот мы взяли первое хозяйство. И в состоянии какой-то оппозиции общества к нам мы и живем с первого хозяйства. Я скажу почему. Потому что я имела неосторожность на первом совещании объявить: за взятками никто не приходите! В чем выражалось? Работаем первый год, бывший госплемзавод, сеяли чуть ли не на кобылах. А там уже было за правило взято: тому дай тонны три зернишка, этому — еще что-нибудь. Я сказала: "Ребята, все в длинную очередь через кассу". Тем самым нажила себе много врагов.
Полтора года разных войн, непонимания со всех сторон, 32 обращения в налоговую инспекцию по поводу притеснений со стороны налоговиков. И все 32 раза мы были правы, в конечном итоге поменяли налогового инспектора. Это не доставляет мне удовольствия. И такое восприятие осталось до сего дня.
Сегодня многие СМИ пишут, что мы скот вырезаем. Я мало читаю, особенно блоги. И когда читаю, что я как минимум хочу свалить в офшоры, я хочу, чтобы вы образно все представили, как я через Ла-Манш с 60 тыс. поголовья, со свиньями еду туда, со всеми своими колхозами, нацпроектами, с автомобилями, которые мне ставят в упрек.
***
— Я считаю, что наша структура в своей деятельности может рассчитаться с теми кредитами, которые у нас есть. Никто не собирался не рассчитываться, никто не собирался кидать банк. Все это в плановом режиме. Но когда в феврале наши предприятия начали гасить короткие кредиты, нам назад не дали ни рубля.
В феврале я узнаю, что в Кемерове банк провел реструктуризацию задолженности на длительный срок под очень хороший процент. Теперь и мы ведем переговоры, подписываем периодически бумаги
и движемся к длительной реструктуризации. А здесь как раз президент, тогда еще премьер-министр, сказал, что по нацпроектам нужно на
12–15 лет провести реструктуризацию.
Нам нужны две вещи. Либо больше сеять, чтобы полностью загрузить переработку, либо иметь в достаточном количестве оборотные средства. Я увезла бизнес-планы в "Россельхозбанк", передала на рассмотрение наблюдательного совета. А наблюдательный совет требует отчетность по МСФО за прошедшие два года. Вы представляете, как ведется учет в хозяйствах — некоторые компьютером пользуются для того, чтобы только напечатать платежное поручение. Это глобальная работа, которой в принципе сейчас мы занимаемся. В начале следующей недели приезжают независимые оценщики, которые аккредитованы при банке. Они будут проводить аудит. То есть мы фактически подняли руки — у нас не хватит образования, чтобы перевести все на международные стандарты.
***
— Все происходящее сегодня я, честно сказать, до конца сама не понимаю. Вариантов много, и все варианты из мира догадок. С банком мы общаемся, особенно когда меня из тюрьмы выпустили. Как пишут СМИ, меня снова заберут, но между тюрьмами я теперь с банком общаюсь. Видеоконференцию устраиваю. Почти в режиме онлайн с банком работа шла и идет. Банк говорит, что заявления с его стороны на нас не было. У нас гражданско-правовые отношения. По кредитным договорам еще не окончены сроки. Пишут, что банк является коммерческой организацией. Если между двумя коммерческими организациями есть какие-то разногласия — давайте обращайтесь в суд и будем разбираться.
Пишут о товарах в обороте, которые оформлены в залог. Но когда нам не дают короткие кредиты, сеять-то на что-то надо. Понятно, что товары в обороте использованы. Но мы сразу предоставили банку письма от каждого предприятия, что мы готовы заменить товары в обороте на любое другое имущество, которое понравится банку.
***
— Все считают нашу кредиторскую задолженность. А кто-нибудь посчитал, что за последнее время к нам пришла группа компаний "Монолит" с задолженностью 2,7 млрд. рублей? Может быть, кто-то посчитал, что пришла группа компаний Кузнецова? Может быть, Функлера кто-то посчитал? Это 770 млн. рублей дополнительных долгов. Увеличивается кредиторская задолженность за счет вхождения новых предприятий. И если я ее сейчас начинаю пересчитывать на купленную технику, модернизацию, стоимость всех коровников, выплаты процентов и т. д., то она снижается. Есть несколько предприятий, по которым кредит полностью погашен.
Вице-губернатор Лукьянов правильно сказал: нет в крае в сельском хозяйстве тех отщепенцев, которые хотели бы не возвращать деньги в банк. Все стараются отработать. Не у всех есть возможность. У нас есть. А если еще реструктуризируют кредиты, тогда будет легче. Да, тяжело, в тюрьме посидела. Но короткие кредиты тянуть невыносимо.
***
— Теперь по офшорам. Самый вентилируемый вопрос. С офшорными компаниями нас связывало четыре сделки. Первая сделка — покупка доли предприятия "Майма-Угринич". 750 тыс. рублей было конвертировано через "Алтайкапиталбанк" и перечислено… У меня всегда с иностранными языками было плохо, поэтому я даже не назову правильно эту фирму. Это первый "вывод денег в офшоры". Все документально оформлено.
Вторая наша сделка по "выводу денег в офшоры" — это покупка предприятия "Майма-Молоко" и перечисление 520 млн. рублей на фирму МНХК, которая существует 12 лет.
Эти деньги были конвертированы МНХК и пересланы куда-то далее за рубеж. Но это уже не наша сделка.
Третья сделка. Покупка предприятия "Алтайград". Мне вменяется в вину, что я перечислила деньги в офшор. На самом деле деньги были перечислены физическому лицу, а уже оно перевело их, по-моему, в Швейцарию.
Четвертая сделка — деньги за покупку "Бийского элеватора". 70 млн. рублей были перечислены физическим лицам. А куда уже они их переводили, мне это знать и не совсем нужно. Добавлю, что на окончании сделки присутствовало очень много народу, в том числе руководители Сбербанка. Все было белое и прозрачное.