июль 25, 2012
Прима барнаульского театра музыкальной комедии Виктория Гальцева вернулась в Крымск волонтёром. По словам актрисы, она пробудет на месте страшной трагедии до тех пор, пока сможет оказывать помощь пострадавшим. 1 августа у неё кончается oтпycк, но руководство театра пошло на встречу и дало возможность Виктории задержаться на Кубани с такой миссией.
Всё, что будет происходить с Викторией Гальцевой в Крымске, будет публиковаться на сайте altapress.ru. Вот ее первый рассказ:
Итак, я снова в городе Крымск, многострадальном граде, как назвал его патриарх Кирилл, 23 июля отслужив здесь молебен по погибшим от водной стихии. Прошло больше двух недель после трагедии - жизнь продолжается, работают магазины, едут куда-то автобусы, спешат во все стороны автомобили, идут по своим делам люди. Расчищены завалы, убрана основная грязь с улиц, кое-где ещё лежат приготовленные кучи и их вывозят огромные грузовики. Повсюду покореженные автомобили, разбитые, грязные, утонувшие. На многих наклеены листки со странной надписью: "Куплю утопленника". Зачем он им, непонятно!
Разрушенные дома, пустые проёмы вместо окон, снесенные набок крыши, стоящие строем холодильники – на них, оказывается, можно плыть во время наводнения. Надувные лодки сразу протыкались о разный мусор, катера переворачивались, а бытовая техника не подвела, много людей спаслось в водоворотах, держась кто за стиральную машину, кто за морозилку. В одном огороде как спикировавший истребитель в навозную кучу воткнулся длинный лимузин с остатками свадебного наряда. Весь побитый снаружи, он оказался идеально чистый и сухой внутри с белым кожаным салоном и баром с холодным шампанским. Бабушка пока спит в машине ночью – дом уплыл в неизвестном направлении, но хозяйка не унывает, говорит: "в таком дворце и перезимовать можно!"
Через каждый квартал находятся палаточные лагеря МЧС с полевыми кухнями, врачами, спасателями. Кто бы ни подошёл, сразу выходит навстречу человек, интересуется, чем помочь, предлагает чай, воду, горячее питание. Но людей подходит мало, все как-то заняты по своим домам, точнее там, где дома были до наводнения. Много людей в военной форме, много волонтёров в одинаковых футболках, многие ходят в масках на лицах и очень много сотрудников ГАИ, просто поражающих своей вежливостью. Мы случайно повернули под кирпич, в ужасе остановились, подошёл капитан с жезлом и сказал (жаль, не успели включить видеокамеру): "Будьте добры, повнимательнее, а то вас может переехать БТР".
Девочка Оля пятнадцати лет, взволнованно смотря на солдат в камуфляже, спрашивает: "Здесь, наверно, очень опасно?!". Да нет, в Крымске не опасно, все спокойно. Помощь оказывается, люди накормлены, напоены, надеются получить материальную всеобъемлющую помощь. Тут, правда, не все гладко. Приходится попасть в некий бюрократический водоворот, посетить несколько чиновников, собрать, подписать, заверить печатями разные бумажки, потом ждать появления своей фамилии на листках, развешенных на стене администрации, и если она не появилась, то повторить всю процедуру беганья по кабинетам заново. Это и в нормальной-то жизни трудно, а после такой катастрофы, жара под 40 градусов, у кого рука, у кого нога сломана, да ещё везде требуют сделать ксерокопии, а ксерокс один на весь город...
В общем, в коридорах администрации крики, слезы, люди падают в обморок от духоты – мне кажется, сделали бы принцип одного окна, а лучше одного стола на улице в теньке под деревом, было бы намного спокойнее!
Но многие пострадавшие пока еще никуда не ходят, не до этого – кто в больнице, кто в своём искалеченном доме сидит на последней табуретке и не может прийти в себя от пережитого. Соседка, моя родная тётя, показывает на люстру под потолком: "Вот на ней я держалась, муж то худенький, выплыл в форточку, а я не пролезла, он снаружи дома окно открыть не может, вода не дает, а я внутри кричу – всё нормально, я в ажуре, висю на абажуре!".
Подошли к нашему дому, здесь я родилась, здесь родился мой папа, построил его дедушка сразу после войны... Осталось две стены, всё разрушено, сад разворочен, но, слава богу, никто не погиб. Племянник Саша с собакой успел перебраться на крышу соседнего дома, где и просидел всю ночь, молясь, чтобы дом выдержал. Наступило утро, но легче не стало, напор воды не стихает, помощи нет, спасатели смогли добраться до дома только к 12 часам следующего дня.
Сейчас Саша, как и многие соседи, живёт в палатке в огороде. Возле нашего дома есть большое дерево – дикая слива. Много книжек я прочитала в ее прохладной тени, а совсем маленькая лазала по крепким веткам и мечтала о коммунизме, который нам обещали в школе где-то к 2000 году. Не зря мы всегда поливали его в жаркую погоду, хоть бабушка ворчала: "Что воду лить, всё равно сливу есть невозможно – кислятина". Так вот на этом дереве спаслись парень с девушкой. Племянник рассказал, что их принесло откуда-то в бурлящем потоке, они зацепились за сливу и провисели до утра, пока их не сняли спасатели. Девушка не умела плавать и уговаривала парня бросить ее и спасаться самому, но он всю ночь согревал дыханием ей руки. А ещё они целовались...