Под шубой

октябрь 24, 2012

В том, что таинственную незнакомку к пятому курсу знали почти все в моем родном классическом, было мало удивительного. Можно сказать, у студентов не было шансов хотя бы однажды с ней не встретиться, потому что она всем остальным улицам предпочитала именно ту, что рядом с универом – имени Крупской. Прогуливалась здесь периодически и, встретившись глазами с каким-нибудь юным и доверчивым олененком, просила пожертвовать, сколько не жалко. Голос ее звучал слабо, трогательно и немного стыдливо: "Вы извините, ради Бога. Такое горе случилось – дочка тяжело больна. В России таких операций не делают, нужно везти ее за границу, а откуда у меня столько денег? Вот пошла добрых людей на улице просить".

Сумма, видно, нужна была и правда солидная, потому что собирала она ее все пять лет, что мы учились, а то и больше. На протяжении этого периода неизлечимая дочь не только мало-мальски не поправлялась, но и не взрослела: ей неизменно было 22 года. Курсе на четвертом мы раскрыли обман. Прекрасная К., например, негодовала:

– …Когда я встретила ее первый раз, я так расчувствовалась, так испугалась! Выгребла все, что с собой было, оставив только на проезд. Когда я увидела ее же через год, я сильно насторожилась, но, решив, что мне показалось, все же дала какую-то мелочь. На третьем курсе я прошла мимо, буркнув, что у меня нет денег. А в этом году, она встретилась мне уже не в той – помните? – дубленке, а в хорошей шубе! – голос одногруппницы звенел, мы знали, что она ничего не приукрашивает, и почему-то смеялись. Будто в этом коллективном разочаровании было что-то веселое.

С тех пор я и стараюсь обходить всех хоть сколько-нибудь похожих незнакомок. Не вызывают доверия и прозрачные урны для пожертвований, что стоят в супермаркетах. А тут не далее как в пятницу снова неприятная новость. Наш друг Раиса Федорова* сетует по телефону:

– Сижу, пишу письмо в прокуратуру с просьбой проверить фонд "N". Представляете, они собирают в супермаркетах пожертвования на марафон с очень похожим на наше "Поддержим ребенка" названием. Наша активистка увидела подростков, стоявших с коробочками на улице, попросила проводить ее к руководству, а ребятишки просто указали рукой: мол, вон наш работодатель. Он, оказывается, сидел неподалеку в черной иномарке. Документы показал о регистрации своей организации. Взрослый, солидный мужик… Ох, не знаю. Все бы ничего, но люди же думают, что это мы! Акция-то у всех на слуху. Вот, – вздыхает Раиса Степановна, – будем просить правоохранителей, чтобы разобрались.

Я даже попыток не делаю порассуждать на тему: как так можно – наживаться на чужом горе, манипулировать святыми чувствами и пр. Мы с этими людьми, очевидно, живем в разных измерениях, и мне к ним туда не хочется вообще. Я о другом. О том, что по-настоящему круто – знать, что можешь помочь, и – действовать, помогать. Вот только это на самом деле куда менее праздно, чем пожертвование в виде "лишней" мелочи по завершении покупок. Для людей, всерьез занимающихся благотворительностью, это скорее монотонный труд, требующий усилий, осознанности и постоянства.

Ну, а нам, как всегда, выбирать: играть в одной команде с ними или вносить вклад в обновки предприимчивых оригиналов.

Кстати, когда таинственная незнакомка встретилась повзрослевшей, но не менее прекрасной К., та даже обличить ее не попыталась. Только посмотрела женщине в глаза серьезно и сказала:

– Знаете, что… а продайте свою шубу! 

*Председатель Алтайского краевого отделения Общероссийского общественного благотворительного фонда "Российский детский фонд". Один из основных организаторов благотворительного марафона "Поддержим ребенка", член попечительского совета данной акции. Узнать о деятельности организации можно .