Сокращение финансирования Семипалатинской программы в части научных исследований означает, что государство снимает с себя ответственность за состояние здоровья потомков тех, кто жил на территории края во время наземных испытаний ядерного вооружения на полигоне. Но точку в изучении последствий ставить рано, считает член-корреспондент РАМН, научный руководитель Семипалатинской программы Яков Шойхет. Беседа нашего корреспондента с ним состоялась после российской конференции онкологов, проходившей недавно в Барнауле.
Ученые доказывают…
- Яков Наумович, в своем выступлении на конференции вы показали, что следы самых мощных наземных ядерных взрывов, оставленные в 1949 и 1962 годах на территории края, полностью совпадают с теми районами, где онкологическая заболеваемость наиболее высока. - Да, но для того чтобы развился рак, одного только ядерного воздействия на живую клетку обычно бывает недостаточно. Причин высокой онкологической заболеваемости несколько. Поэтому пять научно-исследовательских институтов, результаты работы которых и отражены в моем докладе, занимались не только изучением радиационного влияния. Они выясняли, есть ли связь появления злокачественных опухолей в самых разных органах с влиянием солей тяжелых металлов, которые в этих районах есть в воде и в почве.
Восстановление границ радиационного следа, оставленных взрывами на территории нашего края, позволило взять на постоянное медицинское наблюдение группы населения районов, где он проходил. Это помогает, с одной стороны, выявлять опухоли как можно раньше и принимать меры для предотвращения возможного их возникновения. С другой - предъявить федеральной власти неопровержимые научные данные. Ведь когда принимается какой-то законодательный акт, власть исходит из тех сведений о здоровье населения, которые предоставляет ей наука. Правда, учитывает она их во вторую очередь. В первую она принимает во внимание финансовые возможности федерального бюджета.
Позиция государства, с которой сталкивались ученые все эти годы, заключалась в том, что если испытания проводились ради национальной безопасности государства, то и компенсация должна быть за счет федерального бюджета. Но ответственность за решение конкретных вопросов государство пытается переложить на региональные бюджеты, а те, в свою очередь, - озадачить районный уровень власти. При этом руководители, от которых зависит решение конкретных проблем, не понимают, что отдаленные последствия семипалатинских испытаний напрямую на человека не влияют. Они связаны с коллективным воздействием. Весь мировой опыт компенсаций и мер коллективной социальной защиты на этом основан. Если на 100 человек приходится дополнительно 15% заболевших раком, то надо ориентироваться на помощь не только этим 15, а всем 115 человекам. Мы ведь не можем точно сказать, кто из этих людей заболеет, а кто - нет. И таким образом вы решите проблему не только тех людей, которые получили высокие дозы радиации, но и всего населения.
…врачи помогают…
- Достаточно ли профилактических мер, которые сегодня предоставляет жителям нашего края и медицина, и общество в лице власти, чтобы снизить онкологическую заболеваемость?
- Я думаю, что необходимый комплекс мер власть предоставить пока не может. Да, край получил семипалатинские средства и тем самым оказался в выгодном положении по сравнению с соседними регионами. Это позволило ему сделать очень большой рывок в здравоохранении. Но строить политику реабилитации людей, исключая факторы внешнего воздействия, значит, обречь их на вымирание. Нам надо усвоить, какой уровень не должно превышать загрязнение окружающей среды, чтобы не стать для людей угрожающим.
И общество, и власть ориентируются пока на данные предельно допустимой концентрации тяжелых металлов. Но если в атмосфере некоторые вредные вещества превышают ПДК в несколько раз, это еще ничего не значит. Иногда уровень концентрации этих веществ высокий, а вероятность проникновения их в организм низкая. Скорее всего, для того чтобы реально оценить вред, нам придется установить, какую суточную дозу можно считать неопасной для здоровья. Если вы живете в районе высокой концентрации залегания железной руды, это значит, что форма существования железа во внешней среде вашему здоровью не повредит. Но если вы находитесь в центре Барнаула, где проходит автотрасса, и дышите соединениями свинца, эта доза способна оказать неблагоприятное воздействие.
Думать, что человек очень скоро перестанет реагировать на вредные влияния внешней среды, было бы непростительной ошибкой. Понадобится еще много десятилетий, чтобы изменился обмен веществ, чувствительность и проницаемость мембран человеческого организма. Поэтому необходимы жесткие требования к среде обитания человека. И чем богаче страна, тем быстрее она их у себя вводит. Мы тоже должны понять, что автомобили, которые проходят в центральном районе Барнаула и Змеиногорского тракта, выбрасывают столько гари, что в прямом смысле слова отравляют жизнь тем, кто там живет.
Да и сама градостроительная политика Барнаула нуждается в серьезных коррективах. Прежде, чем строить новые здания в самом центре, нужно просчитывать нагрузку, которая будет посильной и для окружающей среды и для технических служб. Нужно просто понять, что среда обитания человека - это не просто дизайн его квартиры или комнаты. Бюджетные средства нужны не только для того, чтобы многоэтажные новые дома регулярно получали чистую воду по водопроводу, но и для того, чтобы реально снизить количество вредных выбросов на территории плохо продуваемого ветром жилого массива.
Мы привыкли думать, что в городах экологическая ситуация более напряженная, чем в сельской местности. На самом деле условия пребывания отдельной семьи в селе могут быть намного хуже. Приусадебный участок - зона интенсивного земледелия, куда вносится очень много всяких препаратов для получения высоких урожаев. Это еще и выбросы из трубы печного отопления. Я думаю, что мы когда-нибудь вернем контроль санэпиднадзора сельхозпродукции с последующим запретом продажи, если содержание вредных веществ в ней достаточно высоко. Так было в Германии, так, надеюсь, будет и у нас.
Мы попытались провести комплексную оценку всех этих факторов на больших территориях. Имея эти данные, мы получили инструмент для улучшения качества диагностики. Это позволило настроить медиков на раннее выявление онкологических заболеваний.
…а власть экономит
- При таком широком подходе к ситуации мы имеем порой парадоксальные последствия. В редакцию приходят письма от соседей из одного села. Но один признан пострадавшим от воздействия Семипалатинского полигона, а другого государство признавать отказывается. Что должно произойти, чтобы государство уравняло людей в их правах?
- С позиции научного обоснования вопрос очень простой. Село, в котором они живут, ни при чем. Если человек может подтвердить, что во время испытаний находился там, то установленная доза радиации на него подействовала. Если приехал через месяц - доза воздействия на него была значительно ниже. Родился через два-три года - доза была ничтожной. Когда вы мне говорите о жителях одного села, имеет значение только документ о том, жили они оба в этом селе или один из них туда приехал через некоторое время после взрыва. Мы можем рассчитать дозу, которую мог получить каждый из них, даже если в день взрыва кто-то из них выезжал в отпуск.
К сожалению, примерно четыре года назад федеральная власть решила, что исследования завершены, и финансирование научных исследований пошло под сокращение. Таким образом, программа лишилась серьезной научной проработки, и нам с трудом удается поддерживать исследования, связанные с оценкой здоровья.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
