«Нужно мечтать громко». Директор старейшей гимназии Барнаула рассказала о роботах-учителях, пользе драк и уроков «глаза в глаза»

Оазис благодати

— Насколько сложно руководить школой?

— Я бы не сказала, что сложно. Я здесь выросла. Меня привела в эту школу мама в 1973 году. Это родная школа, в ней знакома каждая ступенька, каждая царапинка, я работаю здесь 33 года.

И сама живу неподалеку уже 50 лет. Как минимум три поколения жителей микрорайона прошли через нашу школу. Многие — мои одноклассники, я учила их детей и теперь учу внуков.

— В какие процессы вам приходится вмешиваться как директору?

— Вмешиваться приходится во все — от разбитых унитазов до личных проблем школьников. Не надо думать, что уважаемая гимназия № 42 — это какой-то оазис благодати. У нас те же проблемы и конфликты, что и во всех школах. И тяжелая, кропотливая индивидуальная работа с каждым родителем и с каждым ребенком.

— Вы тоталитарный руководитель?

— Я не контролирую все жестко. В этом плане мне повезло, у меня очень сильная команда замов. Отработав 15 лет учителем, я сама семь лет была заместителем директора. Тогда школой руководил Александр Ильин.

Команда под его руководством сложилась сильная, мы все понимали свою зону ответственности. Но всегда могли и «перекрывать» коллегу. И так многие годы.

Созданная система работает сама по себе. Я уехала в отпуск, а ни одного замечания нет. Школа функционирует без сбоев.

Бытовые вопросы — отдельная история. Мой заместитель по хозяйственной части Валерий Колупаев работает в школе около 40 лет. У него всегда один ответ: «Я сам разберусь».

Выбирать учителя, а не школу

— Не секрет, что почти весь город хочет учиться у вас.

— В прошлом году получилась совершенно нештатная ситуация, когда мы набрали начальные классы за 34 минуты, это рекорд. Родители подавали заявления на скорость. До этого вообще не было проблем.

Я за то, чтобы в школе учились дети нашего микрорайона. Это шаговая доступность и безопасность. Хотя многие родители пользуются правом на первоочередное зачисление ребенка. Например, дети полицейских и военных поступают вне очереди по закону. Сейчас приоритетное право получили младшие братья и сестры, если старшие уже ходят в эту школу.

— Как, по-вашему, нужно выбирать школу?

— Я думаю, надо дать ребенку возможность выбора. В городе 84 школы. Вы в каких были? «Вот мы живем в соседнем доме, мне его удобно завезти, а бабушке — забрать». Чувствуете? «Мне удобно». А ребенку?

Когда он не хочет рисовать, вы же не ведете его в художку. Заставить можно, но это бесперспективно. Вы смотрели на детей, которые будут окружать вашего ребенка? Вы выбирали для него педагога? Вам дали того, кого дали. На что теперь жаловаться. Проводила родительское собрание, спросила, кто привел ребенка именно к какому-то учителю лично. Никто.

В 1–4-й класс надо идти не в школу, а к учителю. В самой отдаленной и внешне непрезентабельной школе в начальном звене работают прекрасные педагоги. А можно прийти в престижную гимназию и попасть к учителю, который не «совпадет» с учеником.

Один ребенок мне говорит: «Почему она все время кричит?» Просто у педагога такой резкий и громкий голос, а у ребенка — музыкальный слух. Ему реально больно слушать учителя, он уши закрывает на уроке и так сидит. В итоге мы его просто перевели к другому учителю, и проблема решилась.

Неравные условия

— В Барнауле немало лицеев и гимназий. Вы конкуренты?

— У нас нет соревнований. Для того чтобы конкурировать, должны быть равные условия на старте. У каждой школы свое муниципальное задание, каждая стремится занять свою нишу в системе образования.

Вот через дорогу 69-я школа. Но мы не конкуренты. Это шикарная лингвистическая гимназия. И есть люди в нашем микрорайоне, которые говорят: «Мы не хотим в 42-ю, потому что ребенок проявляет гуманитарные, а не технические способности». С той стороны, наоборот, приходят родители и просят: «Заберите себе ребенка, он всех в семье с трех лет умучивает математическими задачками».

86-й лицей сотрудничает с госуниверситетом, там созданы профильные классы. 103-я — классическая, я бы сказала, советская школа, там открыты классы для ребят с разными образовательными потребностями. Свое уникальное направление.

Со 124-м лицеем мы стоим наравне в топе лучших школ России, неоднократно входили в этот рейтинг. Сейчас мы входим туда по отдельным направлениям — математическому, естественно-научному. Но ситуация очень разная.

Да, у нас почти одинаковое количество выпускников с высокими баллами по ЕГЭ. Но в 124-м лицее нет классов с 1-го по 6-й. Они набирают сразу в седьмой класс и со всего города — через конкурс. Поэтому им стыдно не показывать хороший результат.

У нас конкурса нет, мы берем всех детей микрорайона и ведем до 11-го класса. Условия не равны, и соревноваться тут не нужно.

Не через скайп

— Главными проблемами образования в крае много лет называют кадры и зарплату. Что думаете?

— Я бы не рискнула говорить о том, что у педагогов сейчас маленькая зарплата. Если хотите работать за 100 тысяч, езжайте в Москву. Вас примут: там тоже кадровый голод. Сегодня средняя по городу зарплата педагога — 33 тыс. рублей. Я считаю, что это нормально для региона в целом и для работника, который трудится с 8:00 до 13:00.

Да, учитель до 15:00 еще проверяет тетради, но потом он все же свободен. Вы можете себе такое позволить? А можете воспользоваться отпуском в 56 рабочих дней и только летом?

Сегодня в гимназии нет проблем с кадрами, но если посмотреть в общем, то она велика.

— Учителя гимназии № 42 больше консерваторы или новаторы?

— Мы консерваторы, но разумные. Если была ученицей школы, затем работаешь учителем и помнишь законы, по которым тебя учили, по-другому просто не можешь. Да, мы стараемся хранить традиции.

У нас больше 20 педагогов, которые выпустились из этой же гимназии и не видели другую систему преподавания, кроме классической. Время, конечно, диктует правила. Но все новшества должны быть разумными. Это лишь вкрапления в традиционную систему.

Наверное, в этом секрет популярности нашей гимназии. Большинство современных родителей тоже помнят еще ту, советскую школу, когда по душам, а не через скайп, когда глаза в глаза.

Сохранить мудрость старшего учительского поколения и иметь юношескую дерзость молодого — это наша изюминка. Есть преемственность, созданы шефские пары. У каждого молодого педагога есть наставник, который помогает ему. Те, кто не хочет соблюдать эти традиции, не задерживаются. Но тот, кто проникся духом гимназии, остается на всю жизнь.

Новые дети

— Учить детей стало труднее?

— Эти дети — новые. У них одна главная проблема, причем не только в нашей гимназии, но и по всему миру, — информационная перенасыщенность. Ребенок не в состоянии вычленить главное, увидеть цельность картины в отрывистом глобальном потоке или оценить искаженность информации.

Поэтому при активном использовании информационных ресурсов надо развивать логику, мышление и долговременную память, учить думать самостоятельно, без помощи гаджетов.

Чтобы человеку сосредоточиться и принять информацию на долговременное хранение в память, надо 23 минуты покоя. А их ни у кого нет. Нам их этот мир не дает.

Фактические знания о предмете получаются тоже клиповыми, не сформированы связи с другими дисциплинами.

Другая проблема — родительская: неспособность взять на себя ответственность за принятие решений. Это в итоге вредит детям: мама не хочет, папа не знает. Ну вы же взрослые люди, вы уже отвечаете за своего собственного ребенка, у вас другая социальная роль.

При этом и молодые педагоги не научены коммуникации ни с детьми, ни с родителями. Они хорошо знают свой предмет, легко разбираются с гаджетами, но зачастую не могут взглянуть в лицо ученику и решить его психологические проблемы.

— Новые технологии проникают во все сферы жизни. Роботы когда-нибудь заменят учителя?

— Столичные жители уже сейчас активно переводят детей на дистанционные формы обучения. Ребенок слушает курсы, сдает экзамены, получает аттестат. Но личного контакта с педагогом у него нет.

Встанут ли в классы роботы? Вряд ли. Но дистанционные технологии будут. Одна из московских школ имеет — вдумайтесь — 15 тыс. учащихся по всей России.

Родители и в Барнауле все чаще переходят на семейные формы обучения, закон это позволяет. Люди выстраивают свою образовательную траекторию, когда не надо будить ребенка в шесть утра, чтобы бежать в школу. Раз в полгода или год ученик «прикрепляется» к школе, сдает программный материал и переводится в следующий класс. Почему бы и нет. Но душа уходит, да.

Классная система

— Можно ввести эту индивидуальную траекторию и не потерять школу как социальный институт?

— Мы замечаем, что в 11-х классах дети пропускают уроки. Они уже четко знают, по каким предметам нужно усиленно готовиться, а на какие можно позволить себе не ходить. Мы строжимся и боремся, но я прекрасно понимаю, что этого не избежать.

Многие ребята говорят, что хотят перейти на индивидуальную образовательную траекторию, это позволительно. И вот когда таких случаев станет больше, то классно-урочная система в принципе отпадет.

Я 11 лет назад была на стажировке в Финляндии. Мне очень понравилось. Ребенок в августе выбирает из перечня обязательных предметов то, что он будет изучать в этом полугодии, а что — в следующем. На математику он ходит с одной группой, на русский язык — с другой. И финская система образования — одна из лучших в мире. Хотелось, чтобы Россия тоже была в десятке лучших.

— В Барнауле к такому готовы?

— Мы начали пробовать это на элективных курсах три года назад. Это те предметы, которые мы можем преподавать по выбору учащихся. В 10-х классах мы предлагаем перечень курсов, и дети выбирают.

Мы формируем эти курсы не по классам, а по всей параллели. То есть в одной группе оказываются школьники из разных классов. Это нелинейное расписание. Есть мысли, что какие-то предметы обязательного федерального компонента тоже можно преподавать именно так.

Такая форма подходит для средних и старших классов, но не для начальной школы. Малыши должны все же находиться в определенном сформированном коллективе.

Зачем нужны дети

— Многие родители готовы за своего ребенка вести бои с учителями и другими детьми. Как строится работа с ними?

— Да, иногда заявляют, что мы не имеем права даже строго посмотреть на ребенка. Родители приходят сразу в агрессивном состоянии. Чаще мамы, а следом папы — в качестве устрашающей силы. Но я не боюсь.

Первая задача — объяснить, что мы не враги, мы не по разные стороны баррикад, и я тоже за то, чтобы ребенку было хорошо. Потом уже спрашиваю, что привело ко мне маму в таком стрессе.

Вот недавно посадила учителя, родителей и ребенка, дала ему первое слово. Он рассказывает, а мама кричит: «Ты мне другое говорил!» Ребенок плачет, учитель его уводит. А дальше мы разбираемся с мамой, выясняем, почему ребенок ее обманывает. Он встал в позицию жертвы и не доверяет родителям. Выясняется, что мама не может сказать, кто друзья ребенка, что он любит поесть и чем заниматься, какая порода собак ему нравится. Учителя иногда знают больше, чем родители.

Все чаще приходится констатировать факт психической неустойчивости родителей. Они вообще забывают, зачем им дети. Приходит мама, плачет: сын закрылся в комнате, разговаривать ни с кем не хочет и прочее. Давайте так, говорю, завтра я заберу вашего сына к себе на месяц, что изменится в вашей семье? Молчание.

В доме есть приходящие работники, так что снег откидают, ужин приготовят, белье постирают. Все останется прежним. А зачем ребенок? У него, получается, нет никаких обязанностей по дому, и ответственности тоже нет.

Я и ребенку тот же вопрос задала, и он мне сказал, что никому не нужен. Родители уезжают, когда он еще спит, приезжают, когда он уже спит. У них бизнес.

Моя роль сегодня меняется. Я не помню, чтобы, будучи школьницей, была в кабинете директора. Пришла сюда первый раз, когда на работу устраивалась.

Сейчас ребята могут ко мне прийти просто так: «Генриетта Викторовна, поговорите со мной, пожалуйста». Детям не хватает нормального общения, иногда им просто некому выговориться.

— А как родители в конфликтах общаются между собой?

— По-разному. В последнем случае отцы прямо у меня в кабинете руки друг другу пожали. Иногда заявления в полицию пишут, минуя школу вообще. В таких случаях делаю характеристики для полиции. В итоге получается, что дети уже давно помирились и дружат, а родители продолжают объясняться в судах.

Сейчас есть еще одно зло — родительские группы в WhatsApp. Каждое родительское собрание я начинаю с того, чтобы мамы и папы прекратили устраивать буллинг учителей. Вы можете писать объявления в группе, но не обсуждать учителя. Ваши дети ведь тоже могут это прочитать. Если вы дома говорите плохо об учителе, то какого отношения от ребенка к нему хотите добиться?

Мы тоже все это видим, многие группы я просматриваю лично. У меня почти в каждом классе есть родители – мои ученики.

Драки и «мультики»

— В чем, по-вашему, причина конфликтов между детьми?

— Мы играли на улице в подворотнях, мы там дрались и мирились — учились общению. Дети не играют сейчас. После школы их забирают мамы, бабушки, няни, гувернантки.

Отсутствие чувства команды, умения общаться в команде — вот в чем причина. Мама кричит: «Его избили!» Ну так он же мальчишка. Когда-то он должен дать ответ, должен становиться мужчиной и чувствовать самодостаточность.

А если ребенку дали щелбан, а вы его сразу схватили и повели в травмпункт и полицию, кем он станет в классе? Вы сами сформировали его статус в детском коллективе. Что бы мы потом ни делали, его трудно будет изменить.

— Камеры видеонаблюдения спасают?

— Мы мечтаем о новой системе видеонаблюдения, наша уже старенькая. Я видела такую в одной из новосибирских гимназий. Там у завуча огромный монитор и он видит все классы, когда, где и кто ведет урок и что происходит. Причем в каждой аудитории две камеры, одна направлена в класс, другая — на учителя. Учителям нечего скрывать, а детей, я уверена, это уберегает от дурных поступков.

Родителям видеозаписи полезны в качестве доказательства. Сейчас если я знаю, что какая-то неприятность произошла под нашими камерами видеонаблюдения, то мы выслушиваем обе стороны, и я говорю: «А теперь давайте “мультики” смотреть». Многие вопросы отпадают сразу.

Открытая школа

— Не каждая школа может похвастаться такой территорией в два гектара. Как справляетесь?

— У нас два дворника. Иногда мне говорят: да у вас на территории так чисто — наверное, трактор работает. Я говорю: вот они, мои два «трактора».

Есть летние трудовые объединения школьников. Посадка, поливка, прополка — все на них под руководством педагогов.

У нас большущий стадион. Причем в отличие от других школьных стадионов он открыт для всех жителей микрорайона. Вообще, территория школы проходная. И мы этому рады. С пяти утра на стадионе пенсионеры, у них тут свой спортивный клуб, они наши помощники. Вечерами студенты собираются в футбол поиграть.

Да, бывает, что наши ребята во время практики собирают там по утрам мусор. Поэтому и сами никогда не мусорят. Если вечером здесь играют наши ребятишки, то они могут сделать замечание посторонним, которые не соблюдают чистоту.

Мы много лет занимали призовые места в конкурсах по озеленению, но сейчас перестали участвовать. Лучшая награда — это оценка жителей микрорайона, которые считают территорию школы парковой зоной и гуляют здесь. Прыжковая яма летом, когда нет занятий, у нас превращается в песочницу.

Дело чести — следить за этим маленьким парком, потому что зелени во дворах становится все меньше.

Главное богатство

— В чем, по-вашему, главная причина такого успеха 42-й гимназии?

— Главное богатство — это учителя, сильнейшая команда математиков, которая десятилетиями готовит финалистов всероссийских олимпиад.

Вот спрашивают, в чем успех нашего направления информатики. В том, что есть Светлана Юрцева. И она практически живет в школе. У нее все эти годы ненормированный рабочий день. Я шучу, что буду брать плату за вход в школу в воскресенье. Но дети и в выходные к ней ходят. И каждый год мы занимаем призовые места по информатике.

Она собрала вокруг себя студентов, лучших выпускников гимназии, которые читают лекции сегодняшним ученикам. То есть у нас уже появилась школа информатики внутри школы № 42.

Химия. Олег Кравцов. Тоже после уроков сидит в лаборантской с учениками. У него кабинет как раз напротив моего. Слышу — бахнуло! Забегаю — сидят все в дыму, счастливые, готовят новые эксперименты. К нему тоже приезжают его выпускники. Это школа Кравцова.

Татьяна Кощина хранит традиции филологии, ее ученики все время с наградами. Они лучшие на «Тотальном диктанте» по русскому языку.

За спиной любого талантливого человека стоит учитель. Даже самый гениальный ребенок не сможет раскрыться, если его талант не пустить в нужное русло.

— В чем тогда задача директора школы?

— Александр Ильин, уходя с поста директора, дал мне наказ: «Ты должна сделать успешным каждого педагога, и тогда у тебя все получится». В этом и смысл работы руководителя: управлять — это вести к победе других.

В школе много заслуженных учителей и почетных работников образования. Ежегодно учителя становятся обладателями премии губернатора и других наград. Чтобы стать хорошим, нужен крепкий фундамент, который позволит оттолкнуться и прыгнуть выше.

Все подключаются к работе, если один из учителей участвует в каком-то конкурсе, — его методическое объединение, администрация, директор. На все конкурсы я хожу лично для поддержки.

Сегодня школа — одна из первых по количеству педагогов – победителей и призеров конкурса «Учитель года Алтая». А каждый успешный учитель — это сотни успешных учеников.

— Что такое «хороший учитель»?

— Хороший учитель — это тот, который выходит из кабинета после звонка, а его урок продолжается.

Специальный вопрос

— У вас как директора школы есть мечта?

— Хочу, чтобы наши ребята оказались нужными в этом быстро меняющемся мире. Чтобы они нашли ту нишу, где смогут приложить свои знания и талант. Чтобы могли поддержать родителей и рассказать об успехах детям. Чтобы сохранялась вот эта родовая связь. Чтобы помнили об учителях, конечно, их добрый взгляд, разговоры, поездки.

Не важно, в каком мире они будут жить, цифровом или каменном, важно, чтобы там нашлось для них место.

Я всегда знала, что буду учителем. Я хочу, чтобы мечты моих учеников тоже были услышаны вселенной, а для этого нужно мечтать громко.

Самое важное - в нашем Telegram-канале