Что нужно знать о памятниках деревянного зодчества
Барнаула и почему их нельзя потерять в огне
Деревянные дома Барнаула, которые 100 лет назад были особняками купцов или квартирами обычных барнаульцев, теперь памятники истории. К их красоте, относятся трепетно и пытаются сохранить для потомков. Но сделать это крайне сложно хотя бы потому, что чаще всего в Алтайском крае строили из местной сосны: она легко горит и быстро гниет. Итог — то, что еще не сгорело, скоро может превратиться в труху. Если, конечно, не произойдет чуда.
Утрачены.
Безвозвратно?
Утрачены.
Безвозвратно?
В Барнауле зарегистрировано 64 памятника деревянного зодчества. Но несколько из этого списка уже утрачено. Сгорели гостиница «Империал» и контора купцов Морозовых. Купеческий особняк на Гоголя, 56 должны восстановить на новом месте, вот только места мэрия не выделила.
Дом легендарного архитектора Носовича — это фактически новое строение по мотивам исторического. А Иван Носович, между прочим, — это легендарный архитектор, который запомнился Алтайскому краю массой прекрасных зданий и даже генпланом «города-сада» для Барнаула. Говорят, что когда в 1988 году его дом хотели снести, продвинутые архитекторы города устроили в нем голодовку, вынудив власти выделить место и деньги на восстановление.
Оставшиеся памятники деревянного зодчества в плачевном состоянии. Бревна домов во многих местах превратились в труху и высыпаются на тротуар, доски облицовки расколоты, «деревянное кружево» во многих местах отвалилось, а в оконных проемах стоят пластиковые рамы.

Практически все дома отчаянно нуждаются в грамотном ремонте. Он должен учесть капризы старого дерева, ветхость конструкции и, конечно же, максимально достоверно передать образ оригинала. Хотя тут уже не до жиру, потому что стоит такой ремонт колоссальных денег.
Дело в деньгах
Дело в деньгах
Только на проект восстановления особняка в 200 «квадратов» уйдет около 500 тыс. рублей. Выполнять его могут исключительно архитекторы со специальными лицензиями и навыками. Кроме того, утверждать проект придется в специальных надзорных органах. И эта сумма, естественно, не учитывает денег на покупку особенных стройматериалов. А они тоже будут дороже обычных.

Сам ремонт также «влетит в копеечку», и даже для предпринимателей эти суммы обременительны. Иллюстрацией может служить реставрация аптеки Крюгер на улице Пушкина, которая ни шатко ни валко длится уже который год именно из-за дефицита финансирования.
Или более «резвый» ремонт «Русского чая». Точнее особняка купцов Шадриных. Даже при том, что инвестор уже определил форму его будущего применения и имеет предварительные договоренности с сетью ресторанов, работы идут медленно. Закончить их к осени 2017 года не удалось.
Владелец недавно сгоревшей конторы купцов Морозовых (Ползунова, 31) Глеб Юрьев также пока полон пессимизма: «По закону восстановить памятник должен я как собственник, но денег на это нет: для работы потребуется множество проектов и дорогостоящие исторические экспертизы. Я давно пытался его продать и сейчас бы продал, но нет желающих купить объект с таким обременением».

По оценкам экспертов, на восстановление памятника архитектуры уйдет около 20 млн рублей. Это при условии, что собственник будет располагать своими лицензированными специалистами. Если нет, то проект обойдется в гораздо большую сумму.
«Русский чай»
Частный интерес
Частный интерес
Между тем довольно большое количество памятников деревянного зодчества — это обычные многоквартирные дома. Смогут ли барнаульцы финансировать такое восстановление? Ответ очевиден. Нет. А закон говорит о том, что бремя по содержанию памятников архитектуры несут собственники. Это слова Ксении Рябцевой, замначальника отдела культурного наследия краевого управления госохраны объектов культурного наследия.
«Даже если собственники не получали предписания от органов госохраны, по закону они обязаны содержать памятник в надлежащем состоянии», — подчеркивает Рябцева.
Что на это отвечают люди? А они просто живут, пока позволяет дом. И даже платить взносы на капремонт не спешат. Может потому, что, согласно программе капремонта многоквартирных домов в Барнауле, до исторических объектов должны добраться через 10 лет, в 2026–2028 годах. Или по другой причине.
«Как упразднили "Наследие", никто не ходит и не проверяет, не требует. Мы и перестали платить. А до этого отчисляли ежемесячно, но нам ничего не ремонтировали», — признается Евгений, который проживает на улице Анатолия.
«Пора государству, краевым и местным властям подумать о том, что частным собственникам не под силу содержать дома в надлежащем виде. Необходима специальная программа финансирования и поддержания памятников», — говорит Любовь Никитина.
Не потерять лицо города
Не потерять лицо города
Об архитектурной и исторической ценности многих памятников зодчества сегодня идут споры. Часто говорят: это обычный старый дом, такой же рядом — не памятник! Основания присвоения статуса не всегда и не всем ясны. Скажем, дом обычный, но в нем когда-то жил и умер «руководитель партизанского движения в Алтайском крае» (Анатолия, 125).

Некоторые жители таких памятников с удобствами на улице порой в сердцах кидают: «Да чтоб он сгорел уже». Но потом осекаются: это их единственное жилье, полученное от предприятий, на которых работали родители или даже деды. У одних — приватизированное, у других — муниципальное.
Однако многие архитекторы, например Александр Деринг, уверены, что важно сохранять не просто отдельные здания, которые выделяются особой архитектурой, но аутентичную, то есть подлинную городскую среду рубежа XIX–XX веков.
«Если не поддерживать эти дома в порядке, не восстанавливать их, то город потеряет свое историческое лицо», — говорит фотограф Евгений Кучинев, который увлекается съемкой старинной части города.
Наконец, третьи считают, что список памятников архитектуры следует пересмотреть: исключить те, что не представляют ценности, и внести те, которые действительно следует сохранять.
«Но заниматься сейчас этим некому», — говорит архитектор Анатолий Мошонкин, который специализируется на восстановлении памятников архитектуры
Блюз. Деревянное кружево
Блюз. Деревянное кружево
«Если европейская Русь белокаменная, то Сибирь — деревянная. Дерево хорошо тем, что уникально по рисунку, а резьба каждый раз преподносится по-новому. Это настоящее деревянное кружево! Поэтому нет похожих друг на друга деревянных домов», — отметила Любовь Никитина, экс-директор НПЦ «Наследие».
«Многие столетние дома сохранились благодаря качеству материала: дерево тех времен здоровое. Наверное, потому, что тогда экология была другой. А еще бревна не распиливали, а срубали и затем «доводили» топором. За счет этого волокна древесины сминались, запекались смолой, закупоривая поры и защищая материал от влаги и, соответственно, разрушения. Такой материал еще можно восстановить максимально близко к оригиналу», — поделился Александр Деринг, архитектор, руководитель мастерской «Классика».
«Даже если фундамент построен правильно, с гидроизоляцией, то со временем нарастает культурный слой, а сами строения оседают. Здания погружаются порой на 70–80 сантиметров в грунт. Вода по капиллярам в древесине и камне попадает в дом, испаряется. От этого сруб гниет, а в помещениях становится сыро.

Пожарная безопасность — отдельный разговор. В деревянных домах изначально не было электричества и других коммуникаций. Их провели позже. В холодное время на сети приходится особенно большая нагрузка. Не все выдерживают даже летом. Проверки пожарной безопасности в таких домах, сообщили в региональном управлении МЧС, проводятся раз в 10 лет», — рассказал Анатолий Мошонкин, архитектор, специализируется на восстановлении памятников.
P.S.
Детали
P.S.
Детали
Текст: Юлия Абрамкина
Фото: Анна Зайкова
Выпуск: Настасья Коваленко

Редакция выражает благодарность историку Марине Целищевой, которая помогла собрать интересные факты о памятниках деревянного зодчества в Барнауле.
comments powered by HyperComments
© Все права защищены
altapress.ru
Рейтинг@Mail.ru