– Этот сборник – дань абсурдным девяностым годам, времени, когда все таблетки были вкусными, на улицах бушевали инвалиды, а в телевизоре жил Ельцин, – объявили авторы книжицы под названием "Трамадол".
– Трамадол – это провокация, – объяснил детский психиатр Виктор Ведяшкин. – Это обезболивающий препарат опиумной группы. Когда Вася, который был главным инициатором проекта, позвонил и сказал, что сборник так будет называться, я написал стих "Трамадол" и посвятил Василию Шукшину.
На вопрос: "При чём здесь Макарович?" – Ведяшкин улыбнулся:
– Вообще-то, я Шукшина очень люблю, все его книги читал, но тут в юбилей такую пляску на костях его устроили, достали…
Студент философского факультета АлтГУ Вася Сыроежкин перед началом вечера угощал народ конфетками в розовых фантиках, торжественно добавляя: "Это конфетки поэтические".
– Цель у нас радикальная – возродить самиздат на Алтае, – объявили авторы, которые ещё в девяностых задумали выпустить свой сборник.
– Сочиняли сумасшедшие дебильные стихи, нам нравилось, – рассказывает Сыроежкин. Родилась идея издать их и…провисла на 10 лет. А тут мы с Витей сидели, выпивали и подумали: а почему, собственно, не сделать сейчас?
К моменту презентации было распечатано 35 экземпляров "Трамадола" на халявном принтере. Виктор заплатил около тысячи за обложку.
– Это была попытка доказать, что самиздат может существовать как факт, – подчеркнули друзья. – Когда люди начинают сталкиваться с издательскими домами, всегда масса заморочек. Не каждый может найти 10–12 "штук", чтобы издать такого же формата книженцию. Мы прикинули: на полторы тысячи рублей можно сделать.
– Можно, конечно, и в Интернете сегодня стихи выкладывать, – отметили герои поэтического торжества. Но Интернет помойка и пахнет помойкой, а книга пахнет вкусно. Можно сесть полистать.
Авторы самиздатовского сборника называют свои стихи альтернативной поэзией.
– Наша поэзия не совсем стандартная. Там есть слово "сиськи", и мы этим не гнушаемся, – объявил Вася, посасывая поэтический леденец
– Ну как же в поэзии без сисек, – пошутил кто-то из публики.
– Есть и другая нестандартная лексика, – добавил Сыроежкин.
До сей поры подобная поэзия в Барнауле была представлена лишь в сборнике "Ликбез".
– Нас поддерживают поэты Корнев, Гундарин, Токмаков, – поделился Вася. – Наталья Николенкова подсобляла книжку делать. А так официальные поэты нас в свои журналы не пускают и вообще высказываются, что такой фонтан надо заткнуть.
В этот субботний вечер в "шишковке" никто не затыкал радостные фонтаны. Звучали стихи и рок-н-ролл. И витал вкусный аромат весёленького сборника.
– Мне здесь очень понравилось, – поделился лидер группы "Город Б" Алексей Иванов. – Мне здесь дали конфетку. Я считаю, что настало время когда поэзию надо выносить на площадь. Когда выходим на площадь, читаем стихи, люди оживают и нас слушают. А то ведь люди уже как-то не люди. Заходишь в супермаркет, тебе менеджер запаковывает товар, а в глазах программа продать. Люди – винтики в огромном колесе прогресса, которое перемалывает человека как человека. Всё переводится в плоскость зарабатывания денег, потребления. Человек потребления должен прийти в магазин купить "молочную сказку", прийти домой, поспать Люди перестают быть людьми в большом механизированном процессе. А мы выходим и читаем.
Из сборника
Василий Сыроежкин
Руки на экспертизу
Это крем для сапог и загара
Это чёрные серп и молот
Это старая грязная шмара
И Медведевой мертвый холод
Это край где живут медведи
И рекой разливается водка
И с утра дебоширят соседи
И всегда обгорает проводка
Это Ленин в заливе старый
И берёзовый мягкий веник
И Матросов закрывший ставни
И отмена пайка в понедельник
Это кашель сдающего тару
И щепотка песка в могилу
И "катюша" поддавшая жару
И крестьянин спаливший виллу
Это Кант удалой не в меру
И Руссо написавший сагу
И лицо неизвестной веры
И начальник не пьющий брагу
Из ручья умывают руки
Оформляя последнюю визу
Руки Че покидают столицу
Отправляясь на экспертизу
Виктор Ведяшкин
Привет портным,
Что шьют стихами ночи
Не тем, что о последовательности
Строчат.
А пулями-словами
Рубят темень.
Иначе б застревали
Толстые секунды,
Слоняясь в ненасытных коридорах
Времени.
Иначе б не дождался Витя
Солнца,
Которое со злости вверх полезло.
