«У нас было отличное здоровье, хорошее физическое развитие, интерес к новой работе. Такой отряд мог быть собран и для похода на Южный полюс, и для экспедиции на дрейфующей льдине, и для испытания новых самолетов».
Первых космонавтов выбирали из летчиков-истребителей: кому, как не им, были знакомы перегрузки, шумы и вибрации, с которыми предстояло столкнуться в ракете.
Dream-team и враг — перегрузка
Космическая медицинская комиссия сильно отличалась от летной.
«Положили в госпиталь и заставили лежать в постели, сдавать анализы. Обходительные сестры называли "больным", и это меня особенно бесило».
Космонавты начали проходить подготовку. Изучали теорию ракет, астрономию, физику, механику, биологию днем и ночью, в воду и на землю прыгали с парашютом, привыкали к вибрации ракеты на тренажерах.
Проходили и центрифугу: «Через несколько секунд чувствуешь, как на тебя наваливается адская тяжесть. Будто слон наступил на грудь и давит, давит всем своим слоновьим весом... Веки наливаются свинцом, пальцы делаются пудовыми, и даже вдох и выдох стоят неимоверных усилий, а врачи требуют, чтобы ты им "популярно" объяснял, как себя чувствуешь и что при этом видишь и думаешь».
Пожалуй, самым необычным испытанием стала сурдокамера — комнатушка, в которую не проникает звук. В абсолютной тишине испытуемым предстояло привыкнуть к космическому одиночеству. Нужно было спать, есть, упражняться, выходить на связь с «Землей» и заполнять журнал — все по графику.
«Уже на второй день я понял всю тягость женского бытия. Обед варить — дело приятное, еще приятнее уничтожать его с аппетитом, но мыть посуду!..»
Чтобы облегчить себе жизнь, он нагревал консервные банки в кипятке. Оставалось только открыть, поесть и выбросить пустую банку.
Зная по рассказам космонавтов, что находиться в сурдокамере не просто, Титов, нарушив инструкцию, захватил с собой томик Пушкина. На четвертый день он уже наизусть читал главы из «Евгения Онегина».
«А вообще, люблю Джека Лондона — за правду жизни, сильные характеры и смелые поступки героев».
Каждый день, с каждым новым испытанием список космонавтов сокращался, но Титов продолжал видеть в нем свое имя.