– Я писал "500 дней" в команде Явлинского, пробовал быть в правительстве Гайдара, но потом сбежал. Предпочитаю оставаться экспертом, – смеется Григорьев. Он не только консультирует правительство, но и входит в группу "СИГМА", члены которой составляют программы институциональной модернизации России.
Во время своего недавнего визита на Алтай Леонид Маркович рассказал, кто в мире стал чемпионом по преодолению кризиса, объяснил, почему России непросто избавиться от нефтяной зависимости, и дал понять, что в ближайшее время серьезного экономического рывка ждать не стоит.
Кризис
– Падение мирового ВВП, которое произошло в 2009 году, – это первое падение за 60 с лишним лет. Мир действительно пережил один из сильнейших кризисов в своей истории. И мы еще долго будем из него выкарабкиваться.
Обратите внимание не на сам кризис. Важно, что произошло серьезное падение почти всех развитых стран на 3%. Россия упала на 8%. Мы не самые худшие. Больше всего обрушилась Прибалтика. Там отчасти искусственный кризис – они сами себя добили.
Мир с трудом оправляется от этого удара. В США вообще самый тяжелый кризис с 30-х годов с точки зрения безработицы. Китай с большим трудом удерживает темпы роста – они уперлись в стену.
Чемпионом по прохождению кризиса оказалась Польша. Правда, она это сделала за счет экспорта в Германию. Если до кризиса Европа довольно мало торговала между собой и имела большую торговлю с остальным миром, то сейчас мы видим колоссальный рост торговли внутри ЕС.
Россия перенесла встряску вполне прилично. Для нас это был первый нормальный кризис рыночной экономики. Кризис 1998 года был отчасти искусственным, без него можно было обойтись. А при нынешней структуре экономики это нормальный кризис.
Выход
– Вы спрашиваете, вышли ли мы из кризиса? Формально он кончился, потому что под кризисом понимается тот момент, когда все показатели падают. Но по факту болезненный период не закончился – на предкризисный уровень мы только выходим. Причем это относится ко всему миру. Я бы сказал так: кризис кончился давно, а подъема нет. Застряли на стадии восстановления.
Кстати, совершенно необычен выход из этого кризиса. Обычно год падаешь, год растешь. Сейчас мы в фазе восстановления, которая длится уже который год. Падение началось во второй половине 2008 года, и до сих пор ведущие страны мира не могут выйти на предкризисный уровень промышленного производства. Да, вырос практически весь развивающийся мир – за счет этого происходит некая стабилизация мировой экономики. Но в целом ситуация в мире достаточно тяжелая. И я бы не сказал, что в этой ситуации я вижу какие-то способы экономического рывка России на внешних рынках. А вопрос внутреннего роста – это вопрос качества институтов и климата.
Нефть
– У нас практически половина прошлогодних доходов бюджета – это нефть. Это отдельная сложная история. Напомню, что цены на нефть стояли в коридоре 70–90 долларов в 2009–2010 годах. И только после Фукусимы и событий в Иране цены подскочили за 100 долларов. И мы, конечно, напрямую зависим от этой нефтяной иглы, и мы с нее не слезаем. Соответственно единственное, что мы можем делать, – это снова накапливать запасы. Поэтому при нынешнем бюджете у нас остаются деньги на пенсионеров и правоохранительные органы, но при этом не осталось на развитие, образование и здравоохранение. По этим статьям роста бюджетных расходов нет. Поэтому такая ситуация, когда страшно жить за счет нефти, но при этом других источников доходов нет, ведет к такой сложной бюджетной политике.
В мировой энергетике 2012 год был стабилен – цены не создавали шоков. С тех пор, как США обеспечили себя дешевым сланцевым газом, американский континент становится энергетически независимым от остального мира. В этой ситуации и зависимость от нефти резко ослабнет. В будущем в мире останутся ресурсные конфликты, но в центре будет уже не нефть, а продовольствие и вода.
Однако никто не ждет нефть дешевле 80 долларов, потому что есть ряд факторов, препятствующих падению цен. Но также нет оснований полагать, что нефть будет бесконечно дорогой и нам будет продолжать везти. Вопрос переключения с нефтяных доходов сейчас чрезвычайно актуален.
Перспективы
– Наша главная проблема в том, что у нас нет общественного консенсуса по поводу того, в какое общество мы хотим попасть. Все реформы придумываются и реализуются на министерском уровне. А как должны выглядеть, например, образование или пенсионная система вместе, никто не обсуждал.
Мы являемся одной из немногих стран мира, у которой нет никакой долгосрочной программы развития вообще. Вот эта вся чехарда продолжается. Мы не справились с трансформацией страны из среднеразвитой социалистической в среднеразвитую рыночную демократию. В переводе на русский язык это означает, что в стране не закончилась трансформация и она продолжает мучиться.
У меня есть очень простая модель описания национальных экономик – через психологические типы человека. Например, если у страны нет ни институтов, ни большой нефтяной ренты, то это меланхолия. Если есть институты, но нет ренты (как в странах Восточной Европы), то такие страны можно назвать флегматиками. А если есть институты и рента (как в Канаде, Норвегии, Австралии), то это сангвиники.
Нас же можно назвать холериками – у нас отсутствуют институты, зато есть большая нефтяная рента. Хотя если взять проект бюджета, то там хорошо видно, что к 2015 году практически в два раза возрастает финансирование МВД. И совершенно мизерные расходы на любое развитие и человеческий капитал. Вот это бюджет меланхолика. То есть мы сейчас в состоянии холерика, но боимся, что денег не будет, поэтому имеем бюджет меланхолика.
Рост
– На 2013 год прогноз достаточно инерционный – те же 3,5% роста. Но с точки зрения перспектив роста ничего драматического не произойдет. Есть надежда, что инфляция снизится с 6,5% до 6%. Но не будет реального роста зарплат. В прошлом году было примерно 8%, а в этом будет не больше 4%. Поэтому мы входим в год стабильного и медленного роста.
Но 3–4% роста для нашей системы – это достаточно нормально. Чтобы расти быстрее, требуются фундаментальные сдвиги в нашей экономике. Мы не решаем при этом никаких грандиозных проблем, но растем несколько быстрее развитого мира и несколько медленнее развивающегося мира.
Я в этом смысле оптимист – мы должны были замедлиться после 2010–2011 годов. Но сможем ли мы качественно ускориться? У нас перед кризисом 11 лет подряд средний рост розничных покупок населения был 11%. Вот когда была создана реальная потребительская подушка, за счет которой мы пережили кризис. Если бы не было того роста, вся социально-политическая ситуация была бы совсем другой. Но капиталовложений мы тогда не сделали, и в этом основной провал нашей экономической политики.
Справка
Леонид Маркович Григорьев родился 22 марта 1947 года в Москве. Окончил экономический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова в 1968 году, в 1973 году стал кандидатом экономических наук. В данный момент – заведующий кафедрой мировой экономики Высшей школы экономики, заместитель генерального директора Российского энергетического агентства. Является председателем правления Всемирного фонда дикой природы. Главный советник руководителя аналитического центра при правительстве Российской Федерации.
Леонид Григорьев о...
...пенсии
– Накопительная система – не система для бедных. Они все равно ничего не накопят. Богатым пенсионная система тоже не нужна – они знают, что себя обеспечат. Пенсия нужна среднему классу. Поэтому в Чили пенсионную реформу Пиночет применил только к 40% населения.
...пенсионном возрасте
– Есть мнение: чтобы сдерживать рост пенсионных отчислений, надо повышать предельный трудоспособный возраст. Ведь средние сроки жизни не имеют отношения к пенсионной системе. Потому что наши 57 лет у мужчин включают в себя, например, погибших в ДТП и умерших младенцев. Точно известно, что средний возраст реального ухода на пенсию среди мужчин и женщин – это 63 года. А попытка сохранить по политическим соображениям прежний возраст ведет к бюджетному кризису.
...вертикали власти
– Вертикаль – это замечательный лифт, но она работает, только когда нет коррупции. Мы понимаем, что коррупция – это отрицательный отбор людей в управлении. Знаете, есть шутка, что в Москве на любом крупном проекте крадут сразу 20%, а потом из оставшихся 80% понемногу вытягивают. А на Дальнем Востоке наоборот: сначала 80% крадут, а потом на 20% строят. Какой менталитет, такие и шутки.
…коммунальном хозяйстве
– ЖКХ – черная дыра, куда уходит огромное количество платежей, которые должны были быть инвестированы, но ушли на потребление лиц, причастных к ЖКХ.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
