Как считает Сергей Ознобищев, профессор Московского института международных отношений МИД, в том, что Россия отвернулась от Запада, виноват в первую очередь сам Запад. Точнее, эгоистичная политика расширения НАТО и ПРО на Восток. "Независимо от того, правильны претензии России или нет, Запад ни разу не принимал ее позицию во внимание", — говорит он. Более того, страны Запада не раз нарушали принципы международного права: разве не югославский кризис открыл ворота для крымского?
Другое дело, что шанс наладить отношения с США, когда страну возглавил Барак Обама, готовый к доверительному разговору, Россия упустила вполне самостоятельно. "Можно было горы свернуть вместе с ним. Но мы встали в позу и сказали, что не хотим иметь с ним дел", — сожалеет Ознобищев. При этом на почве, удобренной заявлениями об угрозах оранжевой революции и вмешательства США, хорошо росли ассигнования на ВПК, который убедил власти, что вложения в отрасль приведут к расцвету, а на деле "шьет себе фуражки с золотом, тогда как мы должны затягивать пояса".
Теперь же, как считает эксперт, не стоит строить иллюзий. Американская элита поставила на России жирный крест. И хотя в документах у нас по-прежнему записано: наша цель — модернизация через средства внешней политики, на практике мы видим почти полный отказ от партнерства со странами — лидерами модернизации.
"Без тесного партнерства со странами-лидерами перспективы модернизации России утеряны надолго. Наша элита пытается нас убедить, что все это мы сделаем за счет Китая. Сомневаюсь. Китай — не та страна, примеру которой надо следовать: в ней до сих пор миллионы бедных, а экзотическое сочетание жесткой партийной структуры и капитализма не вечное, и закончится это либо перестройкой и падением, либо другими серьезными процессами", — говорит Ознобищев.
Наш ответ Западу
Отшатнувшись от Запада, российские лидеры занялись сплочением рядов своих традиционных партнеров — Беларуси и Казахстана. И 29 мая в Астане состоялось историческое событие: три страны подписали договор о создании нового межгосударственного альянса — Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Не за горами вступление в него Армении и чуть позже Кыргызстана.
Страны — участники альянса договорились о свободном перемещении по своим территориям рабочей силы, товаров, услуг и капиталов. Стороны признают лицензии, выданные бизнесу в каждой стране, предприятия стран-партнеров будут работать на всей территории союза как у себя дома — не нужно будет повторно учреждать предприятие. Работать нашим гражданам можно будет в любой из трех стран без оформления разрешений.
А со временем, вероятно к 2025 году, у нас появится еще и общая валюта. Сможет ли этот альянс с совокупным ВВП $ 2,2 трлн. и третьим после ЕС и Китая объемом рынка составить достойную конкуренцию Евросоюзу — другому экономическому альянсу? Станет ли этот альянс двигателем модернизации наших стран? На это рассчитывают лидеры стран-участников. Однако на практике объем взаимной торговли с участниками ЕАЭС снижается, а у наших общих проектов есть могучий конкурент: все тот же Китай.
Прямые конкуренты
Сегодня на Казахстан и Беларусь приходится лишь 7% внешнеторгового оборота России (60% — на Евросоюз), причем взаимная торговля наших трех стран в 2013 году сократилась на 5,5%, составив $ 64,1 млрд. Немного, на 1,7%, вырос товарооборот России и Казахстана. Но в Казахстане нам давно наступает на пятки Китай: товарооборот этих двух стран растет динамичнее, в 2013 году он увеличился почти на 4%.
"Мастерская мира" стала вторым после России торговым партнером Казахстана. "У Китая не меньшие экономические интересы на постсоветском пространстве, чем у России. И он достаточно эффективно скупает экономики всех постсоветских государств", — говорит Елена Кузьмина, старший научный сотрудник Института экономики РАН. При этом Китай в нынешней новой геополитической ситуации занимает нейтральную позицию с негласной поддержкой России. "Пока два тигра дерутся, обезьяна посидит на дереве, и тогда добыча достанется ей", — описывает подход китайцев Кузьмина.
У нового экономического союза много общих проектов, среди которых, например, создание единой транспортной системы. "Однако ее создание упирается опять же в Китай: он строит свою транспортную систему через страны Центральной Азии в Европу и Южную Азию и вкладывает в железные и автодороги и строительство туннелей в горах бешеные деньги. И все это отнюдь не совпадает ни с интересами России, ни с интересами тех стран, на территории которых это строится. Транссиб и БАМ — прямые конкуренты тех дорог, которые строит Китай", — размышляет Елена Кузьмина.
Крымский синдром
Между тем присоединение к России Крыма сильно испортило настроение лидеров постсоветских стран. Когда Генассамблея ООН признала референдум по Крыму не имеющим юридической силы, Кыргызстан и Таджикистан вообще уклонились от голосования, подчеркнула Елена Кузьмина. Казахстан же при голосовании воздержался.
Вообще, "чайнофобия" в странах Центральной Азии, в том числе Казахстане, известный факт. Китайские инвестиции здесь растут, весьма динамично растут китайские займы. И долгое время здесь надеялись, что "под крылом России" этот сосед не так страшен. "Расчет делался на то, что у России нет ресурсов на неоимперский проект, поэтому можно безопасно делать неоинтеграционный", — говорит Наргиз Касенова, директор Центрально-Азиатского центра исследований при университете КИМЕП (Алматы).
Но украинские события изменили настроения элит. "Оказалось, что Россия не рассматривает соседние государства как полностью суверенные и может вмешаться во внутренние дела под предлогом ущемления прав соотечественников. Сегодня опасения за северные территории, которые были в Казахстане в начале 1990-х, возродились", — поясняет эксперт.
И наоборот: при общем росте антикитайских настроений меняется отношение политических элит Казахстана к Китаю. "Если кто-то реально делает интеграцию на этой территории, то это Китай, который строит дороги и прочую инфраструктуру, — продолжает Наргиз Касенова. — Печально, что из-за украинских событий Китай, исповедующий принцип невмешательства, выглядит довольно неплохо на фоне России. В целом же отношение центральноазиатских государств к России — это сочетание страха и зависимости в разной степени. Из этого вытекает вопрос: может ли страх служить хорошим клеем для евразийской интеграции?"
Сергей Ознобищев,
профессор Московского государственного института международных отношений МИД РФ:
Китайская политика в отличие от нашей формулируется на века вперед. И они ей следуют.
Что такое ЕАЭС
Полное название: Евразийский экономический союз
Договор о создании ЕАЭС заключен Казахстаном, Беларусью и Россией 29 мая 2014 года.
Договор предусматривает: обязательства трех стран по дальнейшей интеграции по отраслевому принципу.
Суммарный ВВП государств-участников — $ 2,2 трлн.
Численность населения трех стран: 170 млн.
Начало формирования союза: 1 января 2015 года.
Завершение: 2025 год.
С кем торгует Россия
$ 844,2 млрд. составил товарооборот России в 2013 году, в том числе со странами дальнего зарубежья 86,4% ($ 729,4 млрд.) со странами Таможенного союза 7,1% ($ 60 млрд.) с другими странами СНГ 6,5% ($ 54,8 млрд.)
Китай — Россия — Казахстан
(данные о товарообороте в 2013 году)
Россия — Китай $?88,8 млрд.
Россия — Казахстан $?23,5 млрд.
Китай — Казахстан $?22,53 млрд.
Кто больше инвестирует в Казахстан
Прямые инвестиции Китая $?2,2 млрд.
Прямые инвестиции России $?1,2 млрд.
Кто дает Казахстану кредиты?*
Китай (третье место среди кредиторов) $?17 млрд.
Россия (восьмое место среди кредиторов) $?4,3 млрд.
* Данные Нацбанка Казахстана на 1 июня 2013 года.
На кого рассчитывает Россия
Рейтинг Всемирного банка Doing Business 2014 рассчитан по 10 параметрам: получение разрешения на строительство, подключение к энергоснабжению, защита прав инвесторов и др.
Армения — 37-е место
Казахстан — 50-е место
Беларусь — 63-е место
Кыргызстан — 68-е место
Китай — 96-е место
Самое важное - в нашем Telegram-канале
