Об этих и других особенностях российской политической системы мы поговорили с экспертом.
Смена мастодонтов
— Александр Владимирович, в этом году россияне будут избирать губернаторов в 30 регионах. При этом почти 20 губернаторов, чтобы участвовать в выборах, досрочно ушли в отставку. Массовая отставка, массовые выборы — это наши новые политические традиции?
— Эта история со сверхконцентрацией выборов в один день уходит корнями в 2004 год, когда отменили прямые выборы губернаторов. Тогда избранные главы регионов меняли статус на назначенных и подавали президенту заявление о доверии. Ничего не мешало дать им возможность спокойно досидеть до конца срока, но центр хотел, чтобы они побыстрее стали назначенными. Это бюрократический синдром — какому-то чиновнику втемяшилось в голову, и все. И в 2005 году пошла волна массовых переназначений.
А результатом этого стал 2010 год: полномочия большого числа губернаторов заканчивались, причем во всех ключевых регионах. Пришлось одномоментно поменять массу глав регионов, включая таких мастодонтов, как Юрий Лужков и Муртаза Рахимов. Был обезглавлен административный ресурс и развалены местные электоральные машины, что было одной из причин провальных для власти итогов выборов в Госдуму в 2011 году.
Результатом должна была стать такая же история через пять лет: в 2015 году вновь должна была произойти массовая смена губернаторов, и опять за год до выборов в Госдуму. Поэтому теперь мы наблюдаем такую же кампанейщину, но уже с прицелом на то, чтобы административный ресурс в регионах стабилизировался и новые губернаторы укоренились.
— Оказал ли какое-то влияние на перенос части выборов с 2015 года на 2014-й нынешний спад экономики?
— Безусловно, опасения, что социально-экономическая ситуация ухудшится, имеют место. И пока не стало хуже, надо пользоваться конъюнктурой. Плюс есть чудовищные, очень жесткие правила регистрации кандидатов, и неизвестно, что будет через два года, когда в обществе пойдет волна недовольства, — возможно, правила придется смягчать для подавления этой волны.
Но одномоментная смена губернаторов более чем в трети регионов невыгодна для системы управления страной в целом. С точки зрения глобальной устойчивости правильнее было бы равномерно распределить эти выборы и не выбирать в один день — это дестабилизирует систему. Но у нас эффективное управление никого не интересует — господствует конъюнктура. И в этом как в капле воды отражается вся наша политическая система.
Суррогат, а не выборы
— Когда перед выборами президент назначает губернатора временно исполняющим обязанности, дает ли ему это гарантированный результат на выборах?
— При нынешних правилах, когда губернатор сам решает, кого назначить конкурентом, да. В ряде случаев, когда появляется массовый лидер, его нельзя не зарегистрировать, иначе будет вселенский скандал — так было с Алексеем Навальным в Москве, — здесь власть боялась протестных настроений даже больше, чем регистрации Навального, и даже была вынуждена помочь ему собрать подписи. Если же такого лидера нет, власть назначает себе конкурентами управляемых, надежных людей, которые не соберут много голосов.
Сейчас выборы имеют вид театральной постановки. В том числе в Алтайском крае. В Республике Алтай ситуация более конкурентная. Там более слабый губернатор, у него больше проблем с рейтингом, и это хорошо видно по муниципальным выборам, на которых побеждали в том числе оппозиционные кандидаты.
— Не странно ли, что глава Республики Алтай, имеющий низкий рейтинг, был назначен президентом временно исполняющим обязанности?
— У нас есть еще целый ряд назначений, которые выглядят так же странно. Есть, например, госпожа Ковтун, губернатор Мурманской области, которая тоже назначена врио. За два года ее губернаторства количество скандалов в области больше, чем за последние 15 лет. Там ведутся бесконечные уголовные дела против оппозиции, против спикера областной Думы, против блогеров. И подобных назначений много.
Это говорит о том, что сама система выборов с муниципальным фильтром — это не выборы, а их суррогат. Все это прекрасно понимают и при подборе "конкурента" даже не думают о мнении населения, а учитывают только внутриэлитные расклады. Кто с кем встретился, попил чайку, кто чей друг или враг. Если бы все знали, что будет конкуренция, наверное, попытались бы найти более удобоваримого кандидата. Вообще, Республика Алтай — регион сложный. Посмотрим, удастся ли зарегистрировать там реальных серьезных конкурентов от оппозиции. Если что-то удастся, будет интересный эксперимент.
— Известный политолог Станислав Белковский считает, что в России "экономика РОЗ": распил, откат, занос. Как вы думаете, при назначении врио работает одна из трех составляющих — занос? Бывает ли, что за это платят?
— Эффект Белковского имеет место, но это не означает, что кто-то кому-то приносит в чемоданчике деньги. На назначенца делается ставка в расчете на лоббирование определенных интересов. Есть решения, связанные с финансированием тех или иных проектов, выбором тех или иных подрядчиков, ведь в любом регионе администрация — важнейший субъект в распределении бюджетных потоков. И этот фактор играет большую роль при любых кадровых решениях. В 1990-е годы это было, возможно, более примитивно и напоминало сцену в магазине.
— Вот мы говорим о необходимости конкурентных выборов, а так ли уж отличается работа избранного губернатора в условиях вертикали власти от работы назначенного?
— Конечно, отличается. Любой здравомыслящий человек будет строить отношения со своим работодателем, при которых его не уволят. И здесь вопрос, кто является работодателем. Если он один, на него и ориентируются. В случае с прямыми выборами в качестве ключевого работодателя выступает население.
— Даже при мнимых выборах?
— Даже при мнимых. Нельзя становиться совсем непопулярным — тогда придется больше фальсифицировать результаты голосования. Наличие прямых выборов заставляет больше оглядываться на общественное мнение, на то, что подумают люди. При чистых назначениях мнение населения вообще за скобками, его учет — это акт доброй воли. Хочу учитываю (потому что я человек порядочный). Не хочу — не учитываю.
Не защита от "дурака"
— Тот факт, что решение о регистрации кандидата определяют в том числе муниципальные депутаты, соответствует ли духу Конституции?
— На мой взгляд, нет. Смысл регистрационных процедур один — продемонстрировать серьезность кандидатов. В мировой практике применяется или сбор подписей избирателей, или залог, чтобы отсекать заведомо несерьезных людей, которые идут на выборы побаловаться. А когда муниципальный фильтр составляет 5–10% от числа депутатов, это уже не защита от "дурака". Это запретительная, а не квалификационная система. В мировой практике нигде никогда никакого муниципального фильтра на выборах глав территорий не было.
— То есть это наше собственное изобретение?
— В случае выборов президента Франции есть сбор подписей депутатов советов департаментов. Но там нужно собрать лишь около 1%. И все. Есть страны, где собирают подписи депутатов при регистрации кандидата в президенты, а не в губернаторы — например, в Словакии и Македонии. Но там нужно небольшое количество подписей, и это — лишь одна из возможных процедур: можно собирать подписи либо депутатов, либо избирателей. А у нас варианта нет, а есть фантастический, взятый с потолка процент и обязательная для всех норма. Это напоминает ситуацию в Египте при Мубараке. Там на выборах был один кандидат, это были не выборы, а фактически референдум по Мубараку.
— Закон требует обнародовать информацию, кто из депутатов кого из кандидатов в губернаторы поддержал и поставил подпись. Не может ли это стать негативным фактором — например, депутаты будут бояться поставить подпись за оппозиционного кандидата?
— Публикация этих сведений — фактор больше позитивный, потому что она делает более явными многие манипулятивные технологии. В прошлом году на выборах глав регионов только у кандидата от КПРФ были подписи в основном депутатов-коммунистов, все остальные кандидаты 60–70% своих подписей получили от депутатов-единороссов. Это же смешно — очевидно, сбор был организованным самой властью для своих кандидатов. И мы об этом знаем благодаря тому, что сведения были опубликованы.
— Обозреватель "Новой газеты" Юлия Латынина считает, что правом избирать должны обладать люди, которые заплатили налогов больше, чем получили от государства, потому что люди, сидящие на шее государства, якобы не способны сделать ответственный выбор. Как вы относитесь к введению избирательного ценза?
— Всеобщее избирательное право — несомненное достижение цивилизации, взамен него бывает только авторитаризм. Цензы — это диктатура. Давайте называть вещи своими именами. Это чудовищная позиция. Человек считает часть населения недостойной каких-либо гражданских прав. И таких людей, кто считает, что нужны цензы, достаточно много.
Но люди могут научиться правильно выбирать власть только путем проб и ошибок. Другого способа не существует. Ни одна демократическая система управления никогда не возникала в один день. Если вы не зайдете в воду, то никогда и не научитесь плавать.
— Сегодня в стране только семь регионов-доноров, остальные — просители у федерального центра. Губернаторы регионов-доноров более влиятельные политики, чем реципиентов?
— Влиятельность главы региона, конечно, зависит от мощности региональной экономики. Мэр Москвы, не важно, кто он, будет по определению более сильной фигурой, чем губернатор дотационного региона. Но важен и другой фактор: кто как вписан в федеральную элиту, у кого кто является политическими друзьями и союзниками.
При прочих равных условиях более сильны те губернаторы, которые входят в более влиятельные группы федеральной элиты, у кого есть неформальные отношения, связанные с прошлым местом работы, учебы и т. д. Возьмите Чукотку — маленький и глубоко дотационный регион. Но его бывший глава Роман Абрамович всегда был одним из наиболее влиятельных губернаторов. Вот вам яркий пример, когда ни размер бюджета, ни величина его дотационности не сказываются на влиятельности.
О чем еще рассказал собеседник
О "Единой России"
— При проведении избирательной кампании кандидаты стараются дистанцироваться от своего членства в "Единой России". В бюллетене это указано, а в агитации об этом не слышно. Во время выборов делают ставку на личности кандидатов, проводят разного рода кампании вроде "народной экспертизы", "народных выборов", "гражданского референдума", "народной программы" — в том смысле, что давайте вместе обсудим программу и выберем кандидата. Чтобы люди голосовали уже не за "ЕР", а за "народную программу". Власть боится вызывать негативные ассоциации. И социология говорит: чем меньше о "ЕР" упоминают, тем лучше к ней относятся, — есть такой феномен.
О силовиках в политике
— Рост влияния силовиков в стране, который сейчас происходит, — косвенный показатель увеличения нервозности власти, ее неуверенности в себе. Чем больше власть давит на бизнес, прессу, общественность, тем больше это свидетельствует о ее слабости и неуверенности в себе, ощущении собственной неправоты. Слабая власть агрессивна. Сильная власть, которая пользуется доверием граждан, не нуждается в том, чтобы заниматься мелочным унижением прессы и общественных организаций.
Досье
Александр Владимирович Кынев родился 31 января 1975 года в Коми АССР. В 1997 году окончил философский факультет МГУ (отделение политологии). Кандидат политических наук, доцент кафедры сравнительной политологии факультета прикладной политологии ВШЭ. Эксперт Комитета гражданских инициатив с 2012 года. Автор и соавтор ряда книг, сотен аналитических и публицистических статей в печатных и сетевых СМИ. В 2006–2012 годах автор основной части докладов Ассоциации в защиту прав избирателей "Голос" по мониторингу выборов в РФ.
Цифра
30 субъектов Федерации выберут глав региона 14 сентября 2014 года.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
