"Нас должны знать и слышать"
— Традиционно на пост ректора претендуют люди, вся жизнь которых была связана с работой в вузе. Вы преподаете в медуниверситете, но основное место работы у вас было другое. Почему вы приняли решение избираться на этот пост?
— Я 13 лет преподаю в вузе, был заведующим кафедрой. Решение это в большей части вызвано доверием ко мне старших учителей. Они сказали, что в вузе — трудная ситуация и что отчетливо просматривающихся кандидатур на руководящую должность нет. Ректор — это же в первую очередь организатор. Конечно, необходимо заниматься и учебным процессом, и наукой, но первичны именно организаторские навыки. Я не сразу согласился. У меня были контракт до 2018 года с Роспотребнадзором и выстроенная хорошая служба. Наше управление два последних года занимало первые места в России по всем показателям. Но мне выразили доверие и здесь, и в администрации края. Сказали, что пора бы поменять "место жительства" (улыбается).
— Какие вы видите слабые места в работе университета, которые, на ваш взгляд, нужно отладить?
— В Роспотребнадзоре мы сделали акцент на профилактике — постарались устранить проблемы взаимодействия. Такая же работа предстоит и в вузе. Но речь идет о сотрудничестве другого рода. Здесь в последнее время наблюдалась, мягко говоря, удаленность от краевой администрации, от Главного управления по здравоохранению края, от других органов власти. Сегодня мы выстраиваем программы, с тем чтобы найти место университета с точки зрения полезности краю.
— Что даст реализация этих программ?
— В вузе ведется много научной работы. Сегодня есть планы начать проводить исследования во взаимодействии с предприятиями Алтайского края. Мы ведем переговоры с фармацевтическими компаниями "Эвалар", "Алтайвитамины". До сих пор мы с ними не работали. В крае есть немало промышленных предприятий, выпускающих качественные продукты питания. Сегодня, например, производится много полезной для здоровья бутилированной воды. У нас на эту тему проведены исследования, мы можем показать и доказать, что вода действительно полезна. Ведем также переговоры с пантоводами, это тоже перспективное направление.
Кроме того, совместно с Главным управлением по здравоохранению намерены наладить работу по науке на кафедрах. Сейчас мы готовим подписание соглашения о сотрудничестве. В нем все прописано — и обмен специалистами, и профориентация, и исследования, и продвижение. Сегодня в крае делаются подчас уникальные операции на сложном оборудовании. У нас есть такие светила в вузе! А об этом никто толком не знает. Поэтому мы решили создать новое подразделение — управление по работе со СМИ. Нас должны слышать, видеть, узнавать.
— Сегодня каким-то образом медуниверситет участвует в процессе реформирования системы здравоохранения в крае?
— Участвовать — участвуем, но пока, на мой взгляд, слабо. Это направление будем усиливать. Сегодня, например, строится огромный перинатальный центр, хотелось бы, чтобы на его базе работали несколько наших кафедр. Уже есть предварительная договоренность с крайздравом об их открытии. Конечно, кафедры в больницах функционируют и сегодня, их 67. Но разговор идет о том, чтобы на базе крупных медицинских центров работали сразу несколько кафедр. Сегодня эта идея частично реализована в краевой больнице, в онкоцентре "Надежда". Открытие последнего позволило нам объединить в одном месте три кафедры. Во-первых, это удобно студентам с точки зрения передвижения. Во-вторых, в крупных центрах установлено современное оборудование, с работой которого студенты могут знакомиться.
В вузе было и до меня сделано немало хорошего, и моя задача — задать вектор дальнейшего движения. Провести, как это сейчас говорят, перезагрузку и пойти дальше. Тем более, что есть с кем идти.
"Нельзя научить отношению к профессии"
— АГМУ является основной кузницей медицинских кадров. Почему, на ваш взгляд, жители часто высказывают недовольство уровнем квалификации врачей? Это справедливо?
— В какой-то части претензии справедливы. Иногда срабатывает эмоциональный фактор: человек приходит с болью, а к нему не так отнеслись. Где-то речь действительно идет о низкой квалификации. Сегодня и президент, и министр говорят о том, что необходимо повышать качество подготовки специалистов. Медики просто на переднем плане. Ведь уровень квалификации упал не только в здравоохранении. Мы, конечно, могли бы сказать, что к нам приходят плохо подготовленные школьники. Но для нас это должно значить только то, что мы сначала обязаны доучить их, а потом еще и сделать из них хороших специалистов.
Здесь важен и еще один момент. В крае появились больницы с хорошим уровнем сервиса. Разве раньше существовала электронная очередь? Разве можно было записаться по телефону, приехать из села, а тебя бы уже ждали в указанное время? Конечно, эти процессы сегодня налаживаются в новых медицинских центрах. Но многие, поняв, как это может быть хорошо, хотят, чтобы так было везде, и выдвигают высокие требования ко всей системе здравоохранения.
— Вы затронули важный момент — не столько квалификации врачей, сколько организации системы. Зачастую претензии пациентов связаны как раз с тем, как устроен сам процесс, особенно в поликлиниках. Готовите ли вы специалистов, которые призваны не лечить, а управлять?
— Хороший вопрос. Есть федеральный закон, согласно которому раз в пять лет руководители учреждений здравоохранения должны проходить повышение квалификации. У нас есть кафедра социальной гигиены и организации здравоохранения, где занимаются этим вопросом. Но по большому счету подготовить этому сложно. Нельзя научить отношению к профессии, к работе, к боли человека. Конечно, разработаны правила эффективной организации процессов, но когда врача не заботят интересы пациента, никакие правила не помогут. К тому же есть такой момент — многие пациенты боятся врачей и свои претензии им не высказывают.
— Потому что пациент зависим от врача. Если нам не понравился магазин, мы развернулись и пошли в другой, поступить так с врачами не всегда и не у всех есть возможность.
— Именно. И в магазине вы можете все высказать и больше туда не прийти, а, например, в селе так поступить с врачом довольно сложно — других-то нет. Но там наслаивается другая проблема — никто врачей в районах не жалеет. Доктор там порой один — он и хирург, и окулист, и гинеколог, он сутками работает, все к нему идут, а потом на него же и жалуются. Тут еще душу врача надо врачевать.
— Мы вышли на одну из самых острых проблем здравоохранения — дефицита медицинских кадров.
— Хороших кадров.
— Да кое-где уже хоть каких-нибудь. Я знаю, в ряде городов и районов катастрофически не хватает специалистов в стационарах. И это при том, что число выпускников университета могло бы закрыть потребность. Есть и программы для помощи молодым специалистам на селе. Но они плохо работают. Почему?
— Нет механизма, который бы заставил студента-"целевика", который получил направление на обучение из района, туда вернуться. Ведь в основном дефицит касается районов. В Барнауле не то чтобы переизбыток кадров, но здесь у выпускников больше возможностей, многие трудоустраиваются в коммерческие структуры. На 1 млн. рублей, который дают тем, кто уезжает в село, льстятся немногие, потому что молодежь хочет жить в городе.
Сегодня бюджетник, получивший образование за государственные деньги, трудоустраивается куда хочет. В Белоруссии, например, он отрабатывает два года по распределению, "целевик" там обязан отработать пять лет. Приехал человек, поработал, не понравилось ему — уехал, но на его место точно приедет другой. А кто-то и останется. Пусть в законе будет написано, что если человек получил образование за государственный счет, но не желает трудоустраиваться по распределению, то он должен вернуть вложенные в него средства. Год обучения сегодня стоит около 80 тыс. рублей, то есть за шесть лет — порядка полумиллиона. Выйди, заплати — и свободен. А иначе получается, что государство тратит колоссальные деньги, а специалистов нет.
Кроме того, нужно жестче заниматься профориентацией. В Роспотребнадзоре мы в районах сами искали потенциальных специалистов, изучали их историю, образование, семейное положение. Сегодня в службе 96% возврата "целевиков" на места.
Сейчас мы хотим совместно с крайздравом и местными властями усилить профориентацию — составить карту профессий по Алтайскому краю. Мы, условно говоря, знали бы, что в 2022 году в Мамонтовском районе понадобится хирург, потому что прежний уйдет на пенсию. Значит, в 2015 году мы отдадим целевое направление туда, иначе там произойдет провал. Специалиста будут ждать. А если в другом районе работает несколько молодых врачей, то давать целевое направление туда смысла не имеет. Это только кажется, что 2022 год далеко. Но мы в Роспотребнадзоре подобную карту составляли в 2007 году на 2014-й. И вот он — уже 2014-й. И сейчас дефицита санитарных врачей в районах почти нет.
Отпечаток также накладывает интенсивное развитие коммерческой медицины. Но я всегда говорю: пусть туда идут студенты, получившие образование на коммерческой основе.
"Спасает монопольное положение"
— Вы стали ректором в период масштабной реформы высшей школы. Во многих вузах сокращаются бюджетные места. Коснулось ли это вашего вуза?
— Мы монополисты в регионе, и нас это спасает. Но сегодня, еще раз повторюсь, важно заниматься профориентацией. Почему? Потому что наступает демографическая яма. В 2018 году нас ожидает провал. Сегодня в России учатся 7,5 млн. студентов, в 2018 году будут учиться 4,5 млн. Раньше студент бегал за вузом, теперь вузы начнут — за студентами. Наше монопольное положение нам, конечно, поможет. Но оно распространяется только на Алтайский край. Медицинские вузы есть в Новосибирске, Томске, Кемерове. Поэтому нам так важно поднять свой имидж. Я прошу наших учителей начать выезжать в потенциально важные для нас территории — национальные республики Сибири, сопредельные регионы, в Казахстан, Таджикистан. Второе направление — сотрудничество с профильными предприятиями.
Число бюджетных мест у нас, к счастью, не уменьшается. Ежегодно к нам поступают порядка 500 бюджетников. При этом мы пытаемся наращивать и число платных студентов. Пока нас сдерживает вопрос наличия мест в общежитиях. Но и его мы сейчас пытаемся решить.
— Каким образом? Будете строить новое общежитие или станете арендовать площади?
— У нас есть земля под новое общежитие в центре города. Но на строительство понадобится не менее 3–5 лет. Встает и финансовый вопрос, конечно. Сейчас мы рассматриваем разные варианты. Один из них — частно-государственное партнерство: возможно, передать распоряжение участком застройщику, чтобы тот построил дом для продажи квартир и нам — общежитие. Мы будем также вести переговоры с краевой администрацией, с другими вузами — о совместном строительстве. Плюс мы сейчас проводим жесткую ревизию действующих общежитий: проверяем, чтобы, во-первых, там жили студенты, а во-вторых, чтобы они там вообще жили. Бывает, что койка за студентом значится, но он там не живет. Рассматриваем, конечно, и вариант аренды.
— Одна из задач, поставленных перед вузами во время реформы, — увеличение собственных доходов. Как вы намерены ее решать?
— У нас есть две клиники — стоматологическая и диагностический центр. Набор платных студентов, в том числе по целевым направлениям — это также коммерческая деятельность. Еще одно направление — проведение научных исследований для предприятий. Кроме того, мы намерены работать над выигрышем бюджетных грантов. Есть и еще один источник — до сих пор мы мало выезжали в другие территории, а это можно делать с целью повышения квалификации врачей. Сегодня преподаватели готовы поехать в Тыву, в Хакасию, в Республику Алтай, в Казахстан, чтобы там проводить курсы на платной основе. Живущим там врачам не придется ехать сюда, тратиться на проезд, проживание и питание, отрываться от работы. Так что резервы есть. И их необходимо использовать, чтобы развивать материальную базу и повышать людям зарплату.
— Циркулировала информация, что перед вами стоял выбор — продолжать работать в Роспотребнадзоре, но с возможным переездом в другой регион, или стать ректором, но остаться в крае. Вы выбрали последний вариант. Правда ли это?
— У меня был подписанный контракт со службой до 2018 года. Никто бы меня до того времени не тронул. В 2018 году — да, мне бы оставалось два года до выработки стажа на госслужбе. Но многие, конечно, задавались вопросом — зачем мне нужно было избираться ректором? Я проработал в Роспотребнадзоре 17 лет, управление — лидер в России. Меня поэтому оттуда и не отпускали. Я сюда тяжело шел. И до сих пор там нет руководителя, только исполняющий обязанности. Я не бросил совсем прежнюю структуру, помогаю им. Но есть такое слово "надо" — нужно поработать здесь, чтобы сдвинуть процесс.
О чем еще рассказал собеседник
О следовании современным технологиям
— Мы договариваемся о том, чтобы врачи и из Барнаула, и из территорий, и даже из других регионов проходили переподготовку на современных клинических базах. Сегодня студенты могут наблюдать за ходом операции не только в операционной, но и на экране. Такой же опыт получают и врачи, проходящие переподготовку. Кроме того, мы будем покупать симуляторы — дорогостоящее высокоточное оборудование. По большому счету это манекены: современные образцы позволяют запустить сердцебиение, дыхание, показывается работа всех систем.
Об изменении структуры вуза
— До сих пор в вузе были отделы, отделения, управления. Одному проректору могли подчиняться три подразделения или, наоборот, трем проректорам — одно. Я человек системный. А здесь не хватает структурированности. Возьмем направление профориентации. Одно отделение занималось школьниками, другое — студентами, третье — постдипломниками, четвертое — трудоустройством. Сейчас будет создано единое управление, которое станет отвечать за все аспекты. Это же касается и блока работы со СМИ. У нас выпускаются две газеты, работает сайт, есть пресс-секретарь и специалист по работе со СМИ. Каждый работал сам по себе. Будет создано отдельное управление, которое аккумулирует все функции, и назначен один руководитель. Никто не будет уволен. То есть изменения будут носить исключительно организационный характер.
Цифра
Соотношение бюджетных и платных мест в АГМУ сегодня составляет примерно 1:1.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
