Мы посчитали необходимым познакомить наших читателей с этими экспертными оценками. Потому что в эпоху кризиса важно понимать, что происходит, чтобы не наделать глупостей. Первым слово предоставляется председателю совета директоров "МДМ-Банка" Олегу Вьюгину. Его выступление мы приводим в несколько сокращенном виде.
– Я попытаюсь рассказать вам, в чем суть происходящего, потому что, я так думаю, многих волнует именно этот вопрос. Ведь успешное развитие российской экономики действительно продолжалось почти в течение 10 лет, и вдруг у нее возникли какие-то проблемы. Что же произошло?
Кредитный рычаг
– Итак, все мы знаем, что мировой финансовый кризис в первую очередь ударил по развитым рынкам – Соединенным Штатам и Европе. Но все мы прекрасно понимаем, что экономика сегодня имеет глобальный характер и что фактическое движение капитала и товаров по всему миру является свободным. Поэтому очевидно, что кризиса не бывает только у них.
Изначально все говорили о том, что кризис вырос из американской ипотеки. Это была превалирующая точка зрения ряда экспертов. Сегодня мы прекрасно видим, что она изменилась. Дело не столько в ипотеке, речь необходимо вести о так называемом кредитном рычаге, с помощью которого развивалась в последние годы вся мировая экономика. Как строилась схема работы кредитного рычага? Банком выдается кредит, этот кредит стимулирует рост инвестиционного и потребительского спроса, далее идет увеличение объемов производства и потребления, затем увеличение ВВП и мировой экономики в целом. Благодаря кредитному рычагу мировая экономика росла в докризисный период темпами более 5% в год. И это был огромный рост!
В принципе, такое развитие мировой экономики было бы нормальным. Особенно если контролировать риски. Ведь мы же должны понимать, что любой кредит – это риск. Если контроль риска установлен эффективно, то рост здоровый. Если контроль плохой, то это становится очень опасно. К сожалению, сейчас стало ясно, что в какой-то момент контроль риска был утерян и стал безобразным. Фактически огромное количество финансовых инструментов было направлено в своей работе на выдачу кредитов, они конкурировали между собой и закрывали ту массу заемщиков, которые ни при каких условиях не могли бы рассчитаться по кредитам. Как следствие этого, на мировом финансовом рынке появились вторичные кредитные инструменты, которые были призваны обеспечить плохие кредиты. Например, кредитные свопы, которые были призваны минимизировать риски через систему страхования и пр. В какой-то момент весь громадный механизм этих перемешанных финансовых инструментов оказался слишком рискованным и вышел из-под контроля. Риски были либо спрятаны, либо неадекватно оценены теми, кто принимал решения о выдаче новых и новых кредитов.
Теперь второй очень важный момент. А кто, собственно, этот кредитный рычаг брал? Ведь все мы прекрасно понимаем, что возможности кредитования определяет Центробанк государства. Он может сделать этот кредит либо очень дорогим, и тогда кредитоваться будет только небольшое количество компаний и физлиц, либо очень дешевым. В Федеральной резервной системе США решили, как говорил вице-президент Дик Чейни, что "кредит – это ничто и долг – это ничто". И пошли по пути активнейшего стимулирования доступного кредита через низкую процентную ставку. В итоге получили то, что получили.
Российская специфика
– У нас в период роста экономики сформировался высокий спрос на все. В том числе – на нефть. Цена на нефть на мировом рынке огромная, плюс в продажу нефти была заложена финансовая спекуляция. К нефти можно добавить и металлы, и уголь, и другие сырьевые ресурсы. Когда пошла продажа всего этого на мировом рынке, компании начали получать огромные доходы. Доллары хлынули в российскую экономику.
Второе – западные банки в это же время бегали за российскими компаниями и говорили: "Давай я дам тебе деньги в долг. Бери – очень дешево, процент низкий, все будет хорошо и прекрасно. Не хочешь брать деньги, давай IPO сделаем. Ты разместишь свои акции на бирже, и инвестиции сразу придут к тебе". Как на такое предложение было не согласиться? Конечно, многие компании соглашались. Они брали кредиты, выпускали облигации, проводили IPO. Все это стимулировало инвестиционный и экономический рост. Но при этом мы брали на себя риски западной кредитно-денежной системы. И должны были отдавать себе в этом отчет.
Ну и, наконец, фондовый рынок и его капитализация тоже сыграли существенную роль. Фактически многие российские компании проводили на этом рынке очень простую политику. Они через IPO брали кредит, собирали какие-то народные активы, а активы – это залог. Под них можно взять кредиты еще и еще. В итоге в капитализации большинства российских компаний был спрятан огромный кредитный рычаг. Я это почувствовал еще в 2006 году. Ведь когда создавался фондовый рынок в Америке, то зачем люди покупали себе акции? Только в расчете на получение дивидендов. Никто ведь тогда и не предполагал, что курсовая стоимость акций может расти кратно и на этом можно будет зарабатывать. В последнее время все вложения на фондовом рынке построены по принципу заработка на курсовой разнице.
Дефицит ликвидности
– Когда выяснилось, что в мировую финансовую систему заложены большие риски, начался отказ от них. Это обернулось массовыми отказами в выдаче кредитов, что в свою очередь привело к резкому ухудшению балансов банков в Америке. На это наложилось огромное количество финансовых обязательств, осуществляемых западными банками через покупку ценных бумаг. И в итоге произошло кредитное сжатие, сначала в Америке, а затем – по всему миру.
Я сейчас зачитаю вам выдержку из одного журнала: "Вместе с тем потребность в кредитах компаний, потерявших доступ к этим ресурсам, снижает их экономические возможности. Теоретически 250-миллиардный пакет господдержки банков при плече 10 к одному мог бы гарантировать кредитование на сумму $ 2,5 трлн. Однако никто такого сильного эффекта не ожидает, поскольку банки пытаются сегодня сократить кредитное плечо и будут, по всей вероятности, наращивать свои резервы, предвидя дополнительные убытки от невозврата кредитов в условиях ухудшения экономической ситуации". Так описывает текущую ситуацию в Америке журнал The Economist. Российская банковская система оказалась в схожем положении. Но у нас ситуация несколько лучше. Если в Америке на начало кризиса объем выданных кредитов по отношению к ВВП составлял три к пяти, то в России – один к семи. Слава богу, мы не зашли слишком далеко, мы просто не успели туда зайти.
Как же развивался кризис? В августе стало ясно, что российским компаниям и банкам закрыт доступ к иностранному капиталу. Никто не даст нам ни копейки в виде кредита, синдицированного кредита, еврооблигаций и т. д. Одновременно началось бегство иностранного капитала с российского фондового рынка. Потому что в Америке окончательно стало ясно, что нужно отзывать все средства, для закрытия проблем их не хватает. Это обрушило наш фондовый рынок. Индексы стали падать. Капитализация российских компаний начала резко снижаться. Одновременно, если эти акции находились в залоге, снижались и залоговые возможности компаний. В итоге очень быстро создалась внутренняя проблема ликвидности. Потому что раньше ликвидность подпитывалась Центробанком через покупку валюты, через операции с ценными бумагами и через межбанк, но в течение нескольких дней все это исчезло. И в итоге из финансовых институтов, которые не были подготовлены к резкому изменению ситуации, когда оказалось, что внешняя ликвидность недоступна и ее нужно генерировать из внутренних резервов, сделать это смогли немногие. Автоматически произошла дестабилизация банков с недостаточно надежным управлением ликвидностью. Эти банки оказались в сложной ситуации, что породило тревогу их вкладчиков. И практически сразу началось движение вкладов. Они стали двигаться из средних банков в крупные, из коммерческих в государственные. В итоге у многих банков пассивная база стала ненадежной. А когда нет уверенности в пассивах, значит, нет возможности выдавать кредиты. Закономерно, что кредитная активность банков по всей стране в сентябре резко сократилась.
Доля оптимизма
– Что же будет дальше? Кредитный рычаг не играет в российской экономике столь же важную роль, какая есть у него в экономике развитых стран. Хотя кредитное сжатие серьезно воздействует на реальный сектор. Снижение доступа к кредитам приводит к отжиманию бизнесов компаний.
Я думаю, произойдет существенная адаптация российской экономики к новым условиям. Надо честно признать, что кризис приведет к снижению экономической активности. Ну хорошо, адаптация экономики к новым условиям произойдет. Но я не представляю себе, как российская экономика может существовать без кредитов вообще. Поэтому сейчас самая важная проблема в России – как разблокировать кредитный процесс. К сожалению, он серьезно связан с еще одной проблемой – оттоком капитала. И остановить отток очень сложно.
Продолжение кризиса, скорее всего, будет непростым. Потому что мировая финансовая система еще не прошла через систему очистки банковских балансов и через систему рекапитализации. Все это еще предстоит. Сейчас важно понять глубину падения мировой экономики. По всей вероятности, США будут в минусе, Европа – на уровне нуля, Китай – плюс восемь, Россия – в лучшем случае плюс три процента.
Тем не менее положительные моменты в кризисе тоже есть. Мы все это уже проходили в 1998 году, и проходили успешно. Я думаю, что в наших компаниях начнут существенным образом оптимизировать издержки. Их владельцы задумаются над эффективностью бизнеса.
Справка
Олег Вячеславович Вьюгин родился 29 июля 1952 года в Уфе. В 1974 году окончил механико-математический факультет МГУ, затем аспирантуру. В годы перестройки работал ведущим научным сотрудником Института народно-хозяйственного прогнозирования Академии наук СССР. С 1993 по 1996 год – руководитель департамента макроэкономической политики Министерства финансов РФ. С 1996 по 1999 год – заместитель министра финансов РФ. Затем ушел в инвестиционный бизнес, в течение трех лет занимал пост исполнительного вице-президента компании "Тройка-Диалог". В апреле 2002 года назначается первым заместителем министра финансов РФ. А с марта 1994-го по май 2007 года возглавлял Федеральную службу по финансовым рынкам. В настоящее время – председатель совета директоров "МДМ-Банка".
Самое важное - в нашем Telegram-канале
