– Иван Витальевич, как сейчас выглядит общая структура долгов, с которыми приходится работать коллекторам? И что изменилось с сентября – октября 2008 года, когда граждане и предприятия почувствовали на себе влияние пресловутого кризиса?
– Начнем с того, что кризис, по моему мнению, реально подорвал только строительную отрасль и повлиял на смежные сферы. А банковский кризис, о котором много говорят, еще вообще просто не наступил. Он только грядет из реального сектора экономики. Сейчас, например, по банковским портфелям, с которым работаем мы, увеличение задолженности идет примерно на 20% в месяц. Это неплатежи физических лиц. По юрлицам динамика, наверное, чуть менее активная. Все остальное – надуманное.
– А как же граждане, которые сейчас потеряли работу или прежний размер доходов?
– Мотивированно снижается зарплата у представителей банковского сектора. Потеряли в доходах или вообще лишились работы сотрудники строительных и смежных компаний, ритейл, финансовый сектор. Остальных кризис фактически не затронул.
Теперь что касается физических лиц-неплательщиков. В массе нашего кредитного пула это граждане, которые перестали платить еще до кризиса, например, в 2005 году. Если говорить о том, как развивается ситуация с октября 2008 года, то в банковском пуле по физическим лицам я бы не назвал рост долгов существенным. По крайней мере, мы информацией о таком росте не обладаем.
– Какая "долговая ниша" наиболее привлекательна для коллекторов с точки зрения получения дохода?
– Корпоративное коллекторство, то есть работа с долгами юридических лиц. Это деятельность, требующая индивидуального подхода. Каждый долг здесь – это открытая книга, которую еще предстоит написать.
– В рамках корпоративного коллекторства на какой стадии вам чаще приходится работать – до решения арбитражного суда по экономическому спору или после него?
– Досудебное взыскание применяется чаще всего по физическим лицам. При корпоративном коллекторстве, по моим оценкам, 70% нашей работы – это судебное и постсудебное сопровождение. А процентов 30 – это досудебное взыскание. При этом в девяти случаях из 10 конфликт двух сторон потом все равно переходит в судебную стадию.
– Из чего и как складывается основной доход коллекторского агентства? И практикует ли "РОВД" выкуп долгов?
– Процедура выкупа долга в Алтайском крае не распространена. "РОВД" покупало долги, но это были разовые сделки. Причин несколько. Так, если говорить о банках, то в нашем регионе большинство из них – это филиалы инорегиональных финансово-кредитных учреждений. Филиалы не принимают самостоятельных решений. Московское же руководство банка оценивает долг исходя из стоимости залога. И в этом нет ничего удивительного. Дальнейшее развитие ситуации объясню на примере условного кирпича. В Москве считают, что кирпич стоит 10 рублей. И нам очень сложно убедить их в том, что, во-первых, кирпич сейчас мало кому нужен, а во-вторых, его еще нужно найти, забрать, вывезти и т. д. Когда мы говорим, что готовы купить этот кирпич за 5 рублей, москвичи отвечают: "Ребята, он стоит именно 10 рублей!"
Если говорить о местных предприятиях, то также не всегда удается найти взаимопонимание. Мы, изучив пакет долгов, предлагаем руководителю компании: либо мы приобретаем каждый долг дифференцированно, то есть за различные небольшие проценты от его объема, либо весь пакет за 40%. Руководителя компании этот вариант не устраивает, он считает, что слишком много теряет. Но наш подход остается неизменным. Если конкретный долг вполне реально взыскать, мы берем за него небольшой процент. Но есть долг очень проблемный, за который мы хотим взять больше. А вот этот долг – вообще "мертвый". Мы можем попробовать взыскать его, но не менее чем за 50% от его объема. Потому что по этому долгу, например, через два-три месяца истечет срок исковой давности. И он не будет интересен коллекторам даже за 90%. Однако зачастую руководители компаний идут на принцип: сам ничего не получу, но и никому не дам.
– Можете привести пример работы сотрудников "РОВД" с долгами за пределами края?
– Наши сотрудники выезжали в Новосибирск по вопросу взыскания долга перед барнаульским предприятием. Новосибирский предприниматель заявил, что денег у него нет, но он готов отдать товаром. У нашего заказчика были проблемы со связью, и мы до него просто не дозвонились. Поэтому взяли на себя ответственность: забрали долг в виде предметов гигиены, жидкости для снятия лака, одеколона "Тройной" и т. д. И заказчик потом был очень рад.
– Если заказчик рассчитался с коллекторами не деньгами, а имуществом, как потом выглядит процесс его реализации?
– У нас прецедентов, связанных с расчетами имуществом, не было. Имели место ситуации, когда заказчик рассчитывался полиграфическими услугами.
Их звали рэкетирами
– Генпрокуратура России не так давно озвучила претензии к коллекторским агентствам, заявив об усилении надзора над этим сектором. Одна из претензий была в адрес барнаульского агентства, которое якобы ограничивало выезд должников за рубеж, тем самым нарушив закон.
– Как коллекторы могли ограничить выезд должника за рубеж? Да, такая практика существует, но применяют ее только судебные приставы к лицам, по которым есть судебные решения. У коллекторов нет таких полномочий. Поэтому в информации Генпрокуратуры как минимум есть какая-то неточность.
– В чем заключается надзор государства над коллекторским рынком?
– Мы буквально в прошлом месяце предоставляли документы по запросу прокуратуры. Это были договоры с банками, с которыми мы работаем. Мы подробно рассказали в прокуратуре о принципах нашей деятельности. То есть надзор действительно осуществляется.
Однако для того, чтобы эффективно контролировать коллекторские агентства, необходимо как минимум аккумулировать жалобы, поступающие в правоохранительные органы от должников, вести статистику. Я наслышан о том, что в нашем городе должники, чтобы не платить, начинают посещать разные инстанции, оставляя там жалобы. Таким образом они перегружают правоохранительные органы, которые должны реагировать на жалобы, и создают временные сложности коллекторскому агентству. Это во-первых.
Во-вторых, в поле зрения прокурорских проверок попадают только официально действующие агентства. То есть расческа лишь проходит по верхушкам, а "черных коллекторов" никак не затрагивает.
При этом отмечу, что встречаются и шокирующие факты, связанные с деятельностью псевдоколлекторов. Человек рассказывал, как сотрудники коллекторского в кавычках агентства показывали ему камеры, где они якобы держат должников. Вам или мне это может показаться смешным, но только не тому, кого возили на такую "экскурсию". Я слышал запись телефонных разговоров с угрозами в адрес должника. Содержание примерно такое: "Если не заплатишь, мы тебе оторвем ноги". Понятно, что это уже не коллекторские методы работы.
– Мне тоже довелось слышать историю должника, которого коллекторы сначала допекали телефонными звонками с угрозами, а затем якобы вывезли в лес и избили.
– К сожалению, из уст должников исходит много надуманных историй. Если то, о чем вы говорите, правда, то человек уже после первых звонков должен был обратиться в милицию. А самими "коллекторами", которые вывозят людей в лес, с удовольствием занимаются подразделения по борьбе с организованной преступностью.
– Какую долю рынка сейчас занимают "черные коллекторы"?
– "Черные коллекторы" – это лишь модное название. В 90-х годах прошлого века их звали рэкетирами. В банковском секторе сейчас таковых практически нет. Но из корпоративного коллекторства они никуда не делись. И доля их на рынке велика.
"Хочу черный "Крузер"!"
– "Центр "ЮСБ-Алтай" распространял информацию о должниках в СМИ, тем самым оказывая на них дополнительное воздействие. Как вы это прокомментируете?
– Да, я об этом слышал. Мы к такому методу не прибегали. При этом не исключаю, что он является действенным.
Понимаете, при работе с должником важно уловить, почему он попал в такую ситуацию, к какой категории неплательщиков он относится. К категории людей, попавших в форс-мажорную ситуацию, либо к категории "просто забывчивый". Либо это мошенник. Есть еще одна категория граждан, вы сейчас сами поймете, кто это. Заходит такой человек в магазин, видит крутой телефон и говорит себе: "Я хочу такую трубку!" На волне бума потребительского кредитования ему тут же этот телефон оформили. А завтра он захотел фотоаппарат и т. д. При этом человек не думает, чем он будет платить по кредитам.
Проявилась эта тенденция и в сфере автокредитования. У человека никогда не было машины. И тут он видит черный "Крузер" – "Здорово! Я всегда о таком мечтал!" Оформляет кредит, ему считают страховку, потом он узнает, что эта машина ест много топлива, что ей нужно масло и т. д. А еще ему необходимо чем-то питаться самому и платить за квартиру. Через три месяца к нему приезжает судебный пристав и изымает автомобиль. Таких случаев много.
– Есть мнение, что коллекторская работа сейчас тесно связана с детективной деятельностью.
– Возможно. Но публично в этом не признается ни один коллектор. На осуществление детективной деятельности требуется лицензия, получить которую бывшему сотруднику милиции, у которого есть необходимый стаж и образование, не очень сложно. Однако частный детектив настолько ограничен в правах, что ему сейчас не позавидуешь. Если честно, я бы лично лучше стал журналистом, чем частным детективом. Журналист может делать то же самое, а то и больше, чем частный детектив, потому что у него шире полномочия.
– У "РОВД" в числе клиентов есть органы муниципальной или государственной власти?
– К сожалению, нет. Такие организации работают собственными силами.
– Как часто в отношении должников, с которыми работает "РОВД", возбуждаются уголовные дела?
– Если у нас появляется информация о противоправных действиях, мы обязаны передавать ее в правоохранительные органы. И мы это делам. По согласованию с заказчиком мы также можем дать документы, представляющие интерес органам дознания или следствия. Так что уголовные дела возбуждались не раз. Есть дела, переданные в суд, есть и обвинительные приговоры.
– Можете привести хотя бы одну фабулу?
– В 2006–2007 годах кредиты массово оформлялись на так называемых "барсиков", они же "космонавты", они же "пряники". Человек, прочитав объявление "Дам кредит без залога и поручителей", обращается за 30 тыс. рублями. Ему говорят: "Бери паспорт и подъезжай к магазину". На месте объясняют, что сейчас нужно взять и оформить на себя бытовую технику. На выходе из магазина технику стоимостью 80–100 тыс. рублей у него забирали, взамен выдав в лучшем случае обещанные 30 тыс. рублей. И счастливый человек шел домой, не задумавшись о том, кто будет платить по кредиту. Аналогичные схемы действовали и по автокредитам. Были случаи, когда автомобиль даже не выезжал из салона.
– Есть ли у коллекторов какой-то профессиональный интерес в том, чтобы передавать сведения о должнике в ОБЭП? Например, чтобы должнику стало еще хуже в психологическом плане.
– С людей, по которым возбуждаются уголовные дела по мошенничеству, взять в большинстве случаев нечего. Конечно, бывают и исключения. Но говорить о том, что коллекторы используют возбуждение уголовного дела как инструмент, я бы не стал.
— Сокращенное название вашей организации звучит как РОВД. Сразу включается ассоциация с отделением милиции. Название было выбрано для того, чтобы
с ходу воздействовать на должника: "Алло! Вас беспокоят из РОВД"?
– Наша компания была организована главным образом бывшими сотрудниками правоохранительных органов. Когда мы думали, как ее назвать, напрашивалось что-то связанное с ОВД или РОВД. Наверное, влияла некая "ностальгия" по прошлым временам. Еще был вариант "ГУВД", то есть "Главное управление по возврату долгов". Но мы решили, что это будет явный перебор. Что касается элемента устрашения, то наши сотрудники, позвонив человеку, всегда представляются: "Здравствуйте, вас беспокоят из коллекторского агентства "РОВД" или "Это "Региональная организация по возврату долгов". То есть на ассоциации с районным отделением милиции мы не спекулируем.
О чем еще рассказал собеседник
О хоум-офисах
– В программах регионального развития крупных банков Алтайский край стоял в числе последних. Соответственно, интерес федеральных коллекторских агентств к территории был невысоким. Однако, для того чтобы иметь право сказать "У нас широкая региональная сеть", они открывали в провинции хоум-офисы. То есть заключали договор с человеком, который при необходимости будет собирать долги на территории региона. Агентства покрупнее снимали помещение, снаружи на нем была вывеска, а внутри за компьютером сидел господин Иванов. Вечером ему из Москвы присылают данные на 1,5 тыс. должников. А утром по московскому времени Иванов уже должен доложить о первых результатах работы. При этом ему разрешается нанять по одному помощнику на 100 должников. И он начинает лихорадочно их подыскивать.
Об удаленной работе
– Практика удаленной работы с должниками применяется с тех времен, когда возникли первые сall-центры, или центры обзвона клиентов. Изначально они находились в Москве, сейчас диверсифицировались в регионы по окружному принципу. На добропорядочных граждан звонки действуют довольно хорошо. Особенно на "должников по забывчивости". Эти же сall-центры работают и по серьезным должникам. Один банк практиковал звонки по ночам, что в принципе считается некорректным. Тем не менее людей они "доставали", и те, кто имел возможность рассчитаться, начинали это делать. Минус сall-центра в том, что достоверной информации о реструктуризации долга и его текущем состоянии здесь добиться тяжело. Дело в том, что операторы сall-центра не обладают всей полнотой данных. Поэтому, позвонив три раза в банк, можно услышать три разные суммы долга.
Кто такой Иван Шеко
Иван Витальевич Шеко родился в Барнауле 9 ноября 1979 года. Окончил юридический класс в гимназии № 45. Первое высшее образование по специальности "Учитель истории и права" получил в БГПУ. Второе – на экономическом факультете в АлтГУ. Работал в ОБЭП Железнодорожного райотдела Барнаула, в Управлении по налоговым преступлениям ГУВД Алтайского края, а позднее – в одном из банков региона, где руководил филиалом федерального коллекторского агентства.
Иван Шеко женат, воспитывает дочь. В свободное время отдает предпочтение автомобильному туризму.
Что мы знаем о "РОВД"
"Региональная организация по возврату долгов" ("РОВД") была зарегистрирована в январе 2007 года. Изначально в ней работали бывшие сотрудники филиала одного из московских коллекторских агентств. Все люди, создавшие "РОВД", ранее были сотрудниками правоохранительных органов. В данное время штатная численность "РОВД" составляет 11 единиц, еще около 20 человек работают по агентским договорам. "Случайных людей у нас нет. Все довольно хорошо подготовлены, при этом у нас имеется кадровый резерв", – отмечает Иван Шеко. По его словам, сейчас для сотрудников "РОВД" запланирована серия семинаров, которые будут проходить с привлечением опытных психологов. Общий объем этих мероприятий – свыше 100 часов.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
