Машину допустили к эксплуатации 7 августа. Через три дня ее снова остановили (за это время удалось проплавить около 400 пудов руды). Причина остановки была следующая: уплотнитель в поршнях оказался низкого качества и рассыпался в крошки. Руководство завода отправило запрос на пробку в тобольскую и екатеринбургскую аптеки.
В сентябре после получения необходимого материала машина была приведена в действие. Теперь она работала с небольшими остановками до 10 ноября.
В этот день, как известно из исторических документов, прогорел котел. О поломке написано следующее: "Пополудни в шестом часу во время весьма порядочного и беспрерывного действия оказалось, за разгоранием под котлом кирпичных сводов, из одного котла не малая водяная течь, так что оною имеющийся под котлом огонь загасило, чего ради принуждены оную машину купно и с плавильными печами остановить". На этом машина Ползунова перестала работать. Андрей Порошин, начальник Колывано-Воскресенских заводов, подписал такое решение: "Пущать ее в действо, по изобилию в здешнем заводе воды, за нужно не признавается".
Простояв 15 лет 5 месяцев и 10 дней, в марте 1782 года машина была разобрана.
— В том, что так получилось, нет вины Ползунова, — говорит историк Аркадий Контев. — Да и вообще, от идеи использовать машину никто не отказывался. В 70-е, например, Эрман, сменивший Порошина, хотел построить завод и перевезти машину туда. Но это опять же не удалось. Здесь сыграл свою роль субъективный фактор — не было самого Ползунова, не было специалистов, которые смогли бы довести дело до ума.
Александр Новоселов,
профессор Алтайского государственного технического университета:
Многие вещи Ползунов делал интуитивно. В его распоряжении не было ни термометров, ни приборов для измерения давления. Он не знал также, во сколько раз может расширяться вода при парообразовании и т. п. У него были, конечно, кое-какие расчеты, но все они, мягко говоря, очень приблизительные. После смерти Ивана Ивановича машину, по сути, некому было дорабатывать. Ее ремонтировали без чертежей и расчетов, на глазок — по удобству расположения деталей.
Повторить никто не решается
Аркадий Контев,
доцент кафедры отечественной истории Алтайской государственной педагогической академии:
Было множество факторов, усложнявших работу над системой. Например, Ползунов предлагал изготовить паровой котел из литого чугуна. В Барнауле этого делать не умели. Есть документы, свидетельствующие о том, что на Урале по заказу изобретателя должны были такую работу выполнить. А потом произвели расчеты и поняли, что его не на чем будет сюда доставить. В результате котел сделали из клепаной меди. Естественно, он быстро прогорел. Также в то время у нас не умели толком делать ни цилиндры, ни поршни. Словом, тогда построить в Барнауле паровую машину было так же сложно, как сегодня — космический корабль.
И потом Ползунову явно не хватало помощников. Ему приходилось одновременно придумывать, разрабатывать и переделывать. Его рабочие не умели еще читать чертежи, поэтому он сначала отливал маленькую деталь, потом показывал ее ученикам и просил, грубо говоря, сделать то же самое большего размера.
Его изобретение очень непросто. Я неоднократно предлагал современным инженерам, докторам технических наук сделать уменьшенную модель его машины, только чтобы она действовала не от электричества, как в краеведческом музее, а от пара. Они говорят, что это практически невозможно. То есть единственный человек, которому это до сих пор удалось, был сам Ползунов.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
