Свой дипломный спектакль он теперь ставит в "Театре строгого режима", что работает при Барнаульской исправительной колонии № 3. Премьера "Ревизора" назначена на 9 апреля.
Красок хочется
Вряд ли Семина мечта осуществилась бы так скоро, если бы при исправительной колонии по инициативе заключенных не открылся свой театр. Летом 2011 года здесь состоялась премьера "Сказа про Федота-стрельца", режиссером стала Вера Нятина, учительница химии и биологии при исправительной колонии. К ней-то минувшей осенью и обратился Семен с просьбой разрешить ему поставить дипломный спектакль с "контингентом". Ему разрешили, тем более цели руководителей куетинского театра и молодого режиссера – помочь осужденным раскрыть в себе новые качества и сплотиться – совпадали.
Так в октябре прошлого года началась работа над "Ревизором". Репетиции шли три раза в неделю с режиссером, в остальное время артисты обходились своими силами.
После первой встречи с артистами Семен восхищался их желанием заниматься творчеством:
– Я-то думал, что встречу безразличие, а они говорят: "Как нам надоела эта серость! Мы красок хотим. Красок!"
– Ты волновался?
– Да, у меня были о зоне стандартные обывательские представления – "понятия", жаргон… думал, как я буду с ними разговаривать? Переживал, что могу что-то не так сказать, что-то не то сделать. Осторожничал. Например, у Бобчинского в пьесе есть такие слова: "А я петушком, петушком за дрожками побегу". Я им сразу сказал: "Ребят, мы можем фразы, которые для вас неприемлемы, не употреблять". Они: "Да не, нормально, че ты". В результате фраза осталась, во всяком случае, на репетициях мы ее говорим. Хохочем, конечно, но нормально все.
Репетиция, к сожалению, длится в среднем всего час-полтора. Больше мы не можем себе позволить, потому что все собираются только часам к 10.30–11.00, они же кто на работе, кто на проверке, кто в изоляторе, а в 12.00 мы уже должны разойтись, потому что у офицерского состава обед, и моему сопровождающему соответственно надо в столовую.
Любовь за кадром
По словам молодого режиссера, "Ревизор" получается "смешным, но не лишенным смысла". Он называет его "серьезной комедией". В спектакле есть живой оркестр – музыканты лагерной группы "Квадрат".
– Когда начали читать пьесу, они говорят: "Слу-у-ушай, как это все про нас". Мол, когда приезжают проверки, здесь, на зоне, тоже суета. Им это знакомо и очень нравится.
– Как вы распределяли роли?
– Вообще, сначала Константин Аркадьевич, директор нашего театра (Козинцев, зам. начальника колонии по кадрам и воспитательной работе, майор внутренней службы. – Авт.) предлагал сделать кастинг. Типа новшество. Но идея не прижилась. Было так: ребята делали заявки, потом я просил немного поимпровизировать в образе. Мы смотрели вместе, у кого что получается. Утвердили роли, потом прихожу, они говорят: "Сем, мы поменяли кое-что, потому что тот-то эту-то роль не вывозит". Ну, ладно. Вообще, несмотря на то что в спектакле как бы главный я, я никому не могу сказать: "Слушай, это вообще не твоя роль". В мыслях даже не было. Во-первых, это не профессиональные артисты, во-вторых, у нас другие задачи. Для меня главное, чтобы им было интересно.
– А кто будет играть женщин?
– Меня этот вопрос сразу волновал. Но они опять сказали, мол, нормально все: вон у нас Андрюха может сыграть (сейчас он в роли Добчинского), Аркаша тот же… Но даже во время читки я понял, что без настоящей женщины у нас получается хохма, прикол и пошлятина, а не серьезная комедия. Смешно, конечно, но КВН какой-то. Я предложил оставить Марью Антоновну как бы за кадром. То есть тема любви есть, а героиня просто на сцене не появляется. Ребята меня поддержали.
Я верю
В прошлом году после удачного показа "Федота-стрельца" театр меньше чем за две недели дал семь спектаклей. Очередную премьеру пока увидят только осужденные и специально пригашенные гости. Но, по словам сотрудников пресс-службы УФСИН по Алтайскому краю, летом, в день открытых дверей, постановку смогут посмотреть близкие и родственники осужденных.
– Не боишься, что вас освистают?
– Ой, мне тут даже сон приснился. День премьеры, пришли гости, Анна Ивановна (Вахрамеева, театральный педагог краевой академии культуры. – Авт.)… И что-то там у нас не так пошло. Проснулся расстроенный, хуже некуда. А потом думаю: да ладно, что будет, то будет! Зато мы познакомились и дальше будем вместе работать. Но вообще, мужики мне обещают, что все будет супер.
– Что ты считаешь результатом?
– Когда я шел первый раз, я, хотя и ждал новых впечатлений, все равно думал в первую очередь о спектакле. А сейчас понимаю, что мне уже не сам спектакль дорог как продукт, а то, что с людьми случается.
Вижу отдачу со стороны ребят, и это такой кайф вообще! Я убедился в том, что им это нужно. Значит, все не зря. Вот мы девятого отыграем, а десятого, даст Бог, Андрей освободится. Мы с ним обсуждали его планы на будущее, он говорит, что хочет попробовать пойти в самодеятельный театр при Доме культуры в своей деревне. Мои артисты и музыканты сидят не по первому сроку. Они говорят, что не хотят возвращаться. Я верю.
Справка
Алекс Дауэр, английский актер и режиссер проекта "Театр в тюрьме", работал в 50 тюрьмах строгого и общего режима в Англии и Ирландии. Он верит в терапевтическую силу театра, в то, что занятие творчеством развивает практические, психологические и социальные навыки, которые очень важны на пути восстановления и социальной реабилитации.
Факт
Роли в "Ревизоре" исполняют: городничий, помощник режиссера – Владислав Ларин (Вадик), судья Ляпкин-Тяпкин – Петр Юдаков (Петруха), почтмейстер – Алексей Агапов (Леня), Бобчинский – Дмитрий Буга (Буга), Добчинский – Андрей Дудецкий, Хлестаков – Роман Лазавой, слуга – Евгений Новгородцев, жандарм – Владимир Поляков.
Музыканты, группа "Квадрат": Александр Корабанов, Евгений Котляров, Анатолий Степанов.
Художник по костюмам – Роман Матвеенков.
