Угроза Китая
– Можно ли, наконец, говорить о завершении мирового экономического кризиса?
– К сожалению, пока мне такой вывод кажется преждевременным. Улучшение ситуации в развитых странах и на мировых финансовых рынках на данный момент связано с продолжающимся ослаблением денежной политики. Низкий экономический рост означает, что долговую нагрузку придется сокращать, в противном случае уровень рисков будет увеличиваться. Но, как видно на примере Греции, это чревато социальными потрясениями и политической нестабильностью. Кроме того, носителями риска являются и страны развивающихся рынков. Например, риск замедления в Китае может поставить под вопрос динамику сырьевых цен. Политическая нестабильность на Ближнем Востоке, напротив, может привести к радикальному росту цен на сырье. Иными словами, неопределенность – главная характеристика мирового кризиса – не снизилась, хотя на полгода-год мировая экономика получила передышку.
– Много говорилось о второй волне кризиса. Будет ли она?
– В какой-то степени она прошла мимо. Во второй половине 2011 года мировая экономика избежала нового витка кризиса. Но теперь нужно задумываться о возможности третьей волны, которая, например, может быть связана с рисками китайской экономики.
– В чем они заключаются?
– Если говорить структурно, то сложность положения Китая заключается в том, что стране нужно радикально изменить структуру экономического роста – если раньше он был связан с ростом инвестиций, то теперь его нужно заменить ростом потребления. Это означает, что нужно создать соответствующие стимулы для домохозяйств, что гораздо сложнее, чем управлять инвестиционным процессом. Риск того, что эта трансформация не получится, и есть главный риск развития Китая на ближайшие годы. В случае негативного развития событий можно быть уверенными, что цены на сырье окажутся под давлением, ведь именно рост китайской экономики определял тот повышательный тренд, который сложился на нефтяных и металлургических рынках.
– Как это отразится на нас?
– Торможение китайской экономики приведет к падению цен на нефть и металлы. А это дополнительно ударит по торговому балансу России. Этот шок может быть похож на сценарий 2008 года.
Не можем ускориться
– С Китаем пока все в порядке, зато много разговоров о проблемах в Евросоюзе. Как ситуация в мировой экономике сейчас отражается на России?
– Россия чувствует себя достаточно комфортно благодаря стечению обстоятельств, то есть высокой цене на нефть, которая подпитывается политической нестабильностью в Северной Африке и на Ближнем Востоке, а также пока еще быстрым ростом китайской экономики. Но этот контекст может измениться.
– Руководство страны в качестве одной из основных своих заслуг называет сохранение стабильности. Разделяете ли вы эту точку зрения?
– Я согласна, что накопленные до 2008 года финансовые резервы, то есть государственный Резервный фонд и Фонд национального благосостояния, позволили России успешно пережить мировой кризис 2008 года. В то же время мировой кризис отвлек внимание от структурных проблем в российской экономике, которые стали ограничивать рост еще в 2007 году. В итоге посткризисное развитие в значительной степени сфокусировало внимание властей на борьбе с мировым кризисом, в то время как структурные вызовы отодвинулись на второй план. Именно по этой причине экономика сейчас не может ускорить темпы роста до докризисного уровня.
– Насколько устойчивой можно считать российскую экономику?
– С одной стороны, у России по-прежнему есть значительные финансовые резервы, которые позволят справиться с новым натиском мирового кризиса, если такой состоится. Тем не менее уязвимость экономики растет. Не секрет, что Россия нуждается во все более высоких ценах на нефть, чтобы удерживать ту стабильность, которую мы сейчас наблюдаем. Определенное беспокойство вызывает тот факт, что помимо роста зависимости от нефти из России уходит капитал. Значительную неопределенность добавляет рост бюджетных расходов, которые с момента начала кризиса уже повысили уровень чувствительности бюджета по ценам на нефть до 100 долларов за баррель, что создает риски повышения налоговой нагрузки.
– Раньше эксперты гадали, что будет после выборов, теперь все ждут инаугурации президента. Стоит ли ждать смены экономического курса после инаугурации Владимира Путина?
– Ждать резких изменений не стоит. Это связано даже не только с тем, что вряд ли обновление кабинета будет радикальным, сколько с тем, что значительная неопределенность в мировой экономике создает ограничения для каких-либо глобальных внутренних трансформаций.
– А какие изменения, по-вашему, нужны?
– С точки зрения насущной необходимости приоритетов реформ главной проблемой в России остается низкий уровень конкуренции. Это приводит к тому, что экономика не может гибко реагировать на изменение внешней ситуации. Государство не только играет роль буфера в момент кризиса, но и активно перераспределяет ресурсы через повышение налогов, бремя которых ложится в основном на частный сектор, а выигрывают государственные компании.
Кроме того, важной поддержкой и частью улучшения инвестиционного климата могло бы стать повышение качества услуг в социальных секторах, таких как образование и здравоохранение.
В перспективе трех – пяти лет мировую экономику будет ждать значительная инфляция, поэтому в это время сберегать опасно, инвестировать – гораздо лучше. Другой вопрос, что речь идет об избыточных сбережениях, потому что есть определенный уровень накоплений, который снизить нельзя, например сбережения пенсионеров на черный день.
Справка
Наталия Орлова пришла в "Альфа-банк" в 1998 году. В 2001 году назначена главным экономистом. Занимается вопросами макроэкономики. Окончила МГУ имени
М. В. Ломоносова по специальности "Кибернетика", имеет магистерскую степень французского университета Клермон-Ферана по макроэкономике.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
