На 28 июня никаких новых подробностей о расследовании этого дела не появилось.
Но исповедь - не только об этой охоте.
Сергей Байдуков:
Нет, я не собрался "на тот свет". А вот, в связи с последними событиями боюсь, что егерем мне работать не долго.
Начиная с декабря 2011 года на мой - Кислухинский заказник - буквально набросились браконьеры.
21 декабря 2011 года неизвестные на трёх импортных снегоходах отстреляли лося (обнаружено по следам).
5 января 2012 года, находясь в заказнике и обнаружив след автомобиля, явно обследующего территорию заказника с целью добычи лося, я на своём автомобиле двинулся вслед за "разведчиком". Когда я выехал на тупиковую дорогу, навстречу мне появился автомобиль "Тойота Ленд-Крузер 80", который, протаранив мою машину, а затем объехав, скрылся с места происшествия.
Во время столкновения я ударился головой. Мой напарник в этот момент выходил из машины и его чуть не сбили. Благо реакция спасла! Мне же показалось, что он попал под внедорожник. После этого я выстрелил три раза в воздух, но джип не остановился. Позже появились слухи, что в этом автомобиле находилось высокопоставленное должностное лицо.
12 января 2012 года неизвестные, пользуясь тем, что я после тарана находился на больничном, с использованием снегоходов отстреляли ещё пять лосей в заказнике (также обнаружено по следам).
7 апреля 2012 года на территории заказника оперативной группой, в составе которой находился и я, были задержаны три браконьера. Один из них был с незарегистрированным карабином "Тигр".
13 мая 2012 года неизвестные с вертолёта "Робинсон" отстреляли лося в заказнике.
С 1985 года, окончив институт по специальности "биолог-охотовед", я работаю в охотничьем хозяйстве. Был охотоведом, егерем, штатным охотником и даже таксидермистом. Так что не понаслышке знаю охотничье хозяйство, какое оно было, и какое стало.
Я знаю какие охотники были тогда. Одного из них, бывшего фронтовика Василия Петровича Кротова я вспоминаю часто. Этот дед, до "мозга костей" влюблённый в охоту, собак и оружие, мог часами рассказывать о своих охотничьих подвигах, а на охоте, несмотря на свои годы, не уступал нам, молодым. Это был "поэт охоты с гончими". В этом образе он в моей памяти и останется. Видно было, что он любит охоту не за добытого зайца или утку, а за то, что окружает сам процесс: за раннее утро, за сам рассвет, за гон выжлеца, за зазывный зов "кряковой" и даже просто за сборы на охоту.
Выжлятником я не стал (хотя проработал 4 года кинологом в Краевом обществе охотников), но память о таком отношении к природе и охоте храню и сейчас. Я вспоминаю как мой отец, тоже влюблённый в охоту, не позволял себе добыть лишнего не потому, что кого-то боялся, а просто иначе не мог.
В девяностые развалилась не только страна и охотничье хозяйство, развалилось и наше отношение к зверю и птице. Я не был исключением. Работая в Восточном Казахстане штатным охотником, я заслужил там "недобрую" славу "матёрого медвежатника". Но я добывал медведей не ради забавы, а потому, что надо было как-то кормить семью и выживать. Эти медведи навсегда останутся на моей совести.
Случилось так, что я вернулся из Казахстана в Алтайский край и работаю егерем КГБУ "Алтайприрода" в заказнике "Кислухинский". С годами мои взгляды поменялись, прошла страсть, а на смену пришло понимание, что без нас, людей, сохраняющих животных, им придется туго.
Ведь измельчал охотник на Алтае. Исчезло совестливое отношение к дикой природе. Исчезли такие поэты как дед Кротов. На смену им пришли алчные до крови люди, движимые наживой и тщеславием. Для чего они "долбят" лосей в заказнике? А так, ради забавы, ведь в большинстве своём это люди небедные, а многие и при должностях. Возможно им надо самоутвердиться, вот, мол, какой я "крутой", лосей с вертолёта "бью". Что ими движет трудно понять, ведь нормальный человек, думаю, мыслит иначе.
Есть правда ещё одни. Эти покупают снегоходы и "заготавливают" лосей на продажу, или вообще сдают в колбасные цеха. И это происходит рядом с краевой столицей!
Что сейчас может егерь заказника им противопоставить? А ничего. Служебный УАЗик у меня 1999 года выпуска, десять лет он был в эксплуатации в управлении охотничьего хозяйства и три года у меня – так что от него осталось?
Снегоход "Буран" - не техника в сравнении с "Артиккетами" и "Полярисами". Бензина дают 120 литров - это на пять дней работы. Кроме того, у меня нет полномочий ни на задержание браконьеров, ни на составление протоколов, ни на досмотр транспортных средств. Работают егеря в целом на энтузиазме и за небольшую зарплату.
Конечно, кто-то из моих земляков-охотников обидится, мол, что ты всех под одну гребёнку? А посмотрите, кто в массе стал охотником и покупает дорогое оружие и снаряжение? Далеко не бедные люди. Поэтому будем честны перед собой - охота стала забавой для сильных мира сего, инъекцией адреналина для разнообразия жизни. Об охотничьей этике и морали таких охотников говорить не приходится. Не довольствуясь открытыми для охоты угодьями и сроками, уверенные в своей безнаказанности, они лезут в заказник на снегоходах и вертолётах. И единственным препятствием у них на пути может быть только егерь. И последствия таких встреч для меня небезобидны…
5 января 2012 года, после тарана моего автомобиля, я оставил его на месте происшествия, пешком вышел в ближайшую деревню и сообщил в полицию. Потом на месте происшествия с меня и напарника взяли объяснения и составили описание места аварии. После этого все и началось!
Через два дня на меня был составлен протокол о том, что я покинул место происшествия. Затем, найдя на месте событий гильзы, пытались доказать, что я стрелял по "Ленд-Крузеру". Когда у них это не вышло, было назначено дополнительное расследование, чтобы доказать, что якобы уже я таранил внедорожник. Если бы не поддержка руководства и юридической службы КГБУ "Алтайприрода", я не уверен, что для меня все бы закончилось благополучно.
Но перипетии продолжались. После случая с вертолетом, по ходатайству прокуратуры Тальменского района, в отношении меня назначено служебное расследование. И теперь я оправдываюсь, почему 12 января 2012 года, когда, грубо говоря, "лежал в больнице", я немедленно не сообщил об отстреле 5 лосей.
Сейчас я оправдываюсь, почему без прав и полномочий, без оружия сидел в 150 метрах от вооруженных преступников на расстоянии реальной слышимости, а немедленно не сообщил об этом в полицию (кстати, между мной и ними был водоем, потому я не подошел ближе).
Абсурд ситуации в том, что, сообщив о незаконной охоте, сфотографировав вертолет, описав его при следственных действиях, найдя место отстрела, я оправдываюсь в том, чего не было и не могло быть. А ведь таких вертолетов в Алтайском крае единицы и не найти его казалось бы невозможно. Вертолет не нашли и теперь ищут "стрелочника". И в этой истории "стрелочником" может оказаться егерь.
Вам, наверное, смешно? А мне не очень. Посмотрите реально на вещи. Из 4 ранее перечисленных уголовных дел в заказнике только одно раскрыто, там, где мы сами задержали браконьера с незарегистрированным карабином.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
