ноябрь 20, 2013
Барнаульский полицейский Василий Долотин, обвиняемый в смерти инвалида Виталия Седухинского, высаженного из автобуса в морозы зимой 2012 года, просит о справедливом суде. Долотин не один год отработал в правоохранительных органах и уверен, что его сделали "крайним", чтобы отчитаться перед московским начальством.
Виталий Седухинский.
Анна Зайкова
обращение полицейского, который в настоящее время отстранен от работы, поступившее в распоряжение редакции. Орфография и пунктуация авторская.
Меня зовут Василий Долотин. До недавних событий я работал дежурным барнаульского городского отдела полиции № 7. Сегодня я — обвиняемый по нашумевшему делу о гибели инвалида Виталия Седухинского. 28 ноября состоится завершающее заседание суда Индустриального района города Барнаула, после которого будет оглашен приговор в отношении меня. И сегодня все свидетельствует о том, что этот приговор будет обвинительным. Хотя я уверен, что, если в трагической развязке этой истории есть моя вина, она минимальна. И об этом говорит ряд фактов.
Напомню, инвалид с детства Виталий Седухинский потерялся на территории Центрального района. И именно в отдел полиции Центрального района с заявлением обратилась его мать. Это произошло около 15 часов 10 декабря. В Индустриальный отдел звонок поступил лишь 11 декабря в 1.06 ночи, и это было сообщение о "неадекватной полураздетой женщине", которая стоит возле дома № 127 по улице Мамонтова во Власихе.
Сейчас меня пытаются обвинить в том, что я не отреагировал на вызов. Это не так. Я действительно выезжал по указанному адресу на личном автомобиле. Выходил, осматривался, но никого не обнаружил (позже врачи "скорой помощи" нашли Седухинского возле соседнего дома, в месте, которое не просматривается с улицы из-за высокого забора и газовой будки). Пожалуй, это было единственной моей ошибкой, что я не обследовал большую площадь и уехал на следующий вызов.
Но в этой цепочке происшествий были и другие действующие лица, которые также влияли на ход событий. Почему никто не исследует причастность к трагедии водителя и кондуктора автобуса, который высадили беззащитного человека на мороз? Ведь место, где был обнаружен Седухинский, является остановкой по требованию: едва ли он сошел там по доброй воле. Почему полностью снята ответственность с полицейских, которые занимались этим происшествием с самого начала? По моему мнению, достаточно было звонка в транспортное предприятие, чтобы найти пропавшего инвалида. Но никто его не сделал. Я понимаю, что для прокуратуры возобновлять сегодня отказной материал в отношении сотрудников полиции Центрального района — значит расписаться в собственном непрофессионализме и получить служебные взыскания; им это ни к чему. Опять же, почему его мама, зная о беспомощности ребенка, допустила, что он уехал один? Почему ждала, пока он вернется, а не начала бить в колокола сразу же? Я сам отец и всегда слежу, чтоб мой 4-летний сын был рядом в безопасности.
Экспертиза не установила причинно-следственных связей между моими действиями и гибелью мужчины. В этой связи гособвинителю пришлось даже заменить часть 2 статьи 293 УК РФ (халатность, повлекшая по неосторожности смерть человека) на более "легкую" часть 1. Опять же детектор лжи подтвердил, что я выезжал на Мамонтова и проводил розыскные мероприятия. Главный свидетель по делу, на словах которой фактически строится обвинение, не отрицает, что видела свет фар от автомобиля в то время, когда я находился на выезде, и что она выглядывала на улицу время от времени, то есть объективно не могла оценить происходящее за окном.
Сегодня главная "зацепка" прокуратуры — должностная инструкция, согласно которой в обязанности дежурного входят выезды к месту происшествия. Однако на тот момент действовал также приказ МВД России от 26 февраля 2002 г. № 174дсп, который четко говорил: оперативный дежурный обязан лишь организовать выезд СОТ. Да, в системе МВД есть регламентные документы, которые прямо противоречат друг другу!
К чему в конечном итоге склонится районный суд? Поверить совокупности доказательств, отрицающих мою прямую вину в случившемся, или к тому, что в этой истории необходимо найти "крайнего" и красиво отчитаться перед Москвой? Нет, я не страшусь наказания по инкриминируемой статье. Я просто не хочу, чтобы "система", которой не столь важна объективность, сколько необходимость "поставить галочку" в этом деле, ударила по моим родным. Уже сегодня сын мечтает быть полицейским "как папа", но при наличии у меня судимости дорога в правоохранительные органы для него будет закрыта раз и навсегда.
Я понимаю, что в одиночку не смогу противостоять "системе", которая пытается сделать меня единственным виновником в этой истории. В нашем крае известно нимало случаев, когда только резонанс в средствах массовой информации помогал невиновным избежать несправедливого суда. Поэтому обращаюсь ко всем вам с просьбой включиться в общественный контроль над судопроизводством и заставить суд провести объективное и беспристрастное расследование этой трагедии.