июнь 2, 2014
Горный Алтай и предгорные районы Алтайского края превратились в конце мая в зону бедствия. От властей нам поступали оперативные и бодрые сводки: стихия под контролем, жителям помощь оказали, всё, в целом, хорошо. За пару дней на затопленных развалинах успели отметиться и отчитаться различные главы различных ведомств. Однако, в рассказах местных жителей ситуация рисовалась несколько иной. Altapress.ru выехал утром 31 мая в Чарышский район, который принял на себя самый мощный удар паводка: село Красный Партизан разрушено и отрезано от внешнего мира, райцентр Чарышское ушёл под воду частично. Как живут люди в этих и соседних деревнях, - в нашем репортаже.
Чарышское, 31 мая 2014 года.
Юрий Котенёв
…Ещё за пару десятков километров до Чарышского ничего не предвещает беды, наш экипаж внимательно наблюдает за меняющимся пейзажем. Первая весточка – река Сосновка. Вдоль трассы замечаем следы прошедшей бурной воды: сломанные ветви, коряги. Пока снимаем разлившуюся речку, мимо проносится автомобиль следкома. Это была последняя из пяти машин, встретившихся нам за несколько десятков километров пути: после Усть-Калманки трасса опустела.
Добираемся до Чарышского; на подъезде видим заправляющийся вертолёт.
Двигаемся по центральной улице и сразу вычисляем, где остановиться: ориентируемся на заграждаюший спуск автомобиль полиции и мелькающие у кромки воды оранжевые жилеты. Полиция делает попытку нас остановить окриком: "Вы куда?" – "Журналисты, Барнаул". Пропускают. Группа местных жителей наблюдает за нами и спасателями, не пересекая пост полицейских.
Женщина-врач из стоящей рядом "Скорой помощи" быстро обрисовывает мне ситуацию: в последние дни участились вызовы по сердечным приступам, ухудшению состояния из-за повышенного давления. "На фоне стресса у жителей обостряются все хронические заболевания", - объясняет врач. Психологическую и медицинскую помощь пострадавшим оказывают, кроме чарышской, бригады из Маралихи, Бащелака и Маяка.
Обстановка остается крайне напряженной.
В Чарышском погиб сын заместителя главы района – 26-летний спортсмен Павел Хохлов. Он спасал людей, при эвакуации его рафт перевернулся, наткнувшись на затор из коряг. Из перевернувшегося рафта вместе с ним выпала и шестилетняя девочка, которую Павел пытался вывезти.
"Мой отец был в затопленном доме с четверга до субботы. На крыше ночевал, – говорит Татьяна, женщина из группки стоящих за полицейским кордоном. – Туалет унесло, постройки унесло, собака пропала. Соседи загоняли животных наверх, все надеялись на лучшее. А что в итоге? Смыло всё к чёртовой матери, – распаляется она и продолжает, – Понаехали сейчас городские, и наша администрация вся такая цивильная, все такие деловые. А на деле? Сколько мы им про дамбу говорили? Кто-то нас услышал?" Женщина сникает и просит не указывать фамилию: "Мне здесь жить ещё". Обнимает сына и продолжает глядеть туда, где виднеются останки разваленного дома.
А стоящая рядом сельчанка делится историей: "Люди с Социалистической, 1, - это самая низина, за стадионом, - несколько суток провели на крыше, а мимо спасатели на лодке курсировали. Те их просят – "заберите", а им отвечают, то мест нет, то ещё что-нибудь. А помощь, знаете, какую выдали? Бутылку минералки и буханку хлеба…"
"Действительно, и МЧСники, и власти не везде успевают, что-то делают не так, как считают местные жители, – комментирует ситуацию приезжий чиновник. – Но все стараются, а люди обозлены. Еще бы. Пережить такое".
МЧСник показывает мне стихийно образовавшийся склад гуманитарной помощи. На момент нашего визита помощь,, сюда не дошла. Комната завалена вещами, которые принесли непострадавшие жители села для тех, кому не повезло. На столе разложен детский комбинезончик, стоит коробка с хлебом. На полу - несколько пар обуви, пакеты с вещами для взрослых.
Пара пожилых людей спрашивает у сотрудника МЧС, когда же будут лекарства. Он говорит, что должны привезти в понедельник. Также ожидают гуманитарную помощь в виде дизельгенераторов: практически вся деревня без электричества, а соседний Красный Партизан – отрезан целиком. Нарушена телефонная связь: смыло опоры, повредило оптоволокно, затопило генераторы на блоках управления АТС. Спрашиваю, доберёмся ли мы до Партизана на своей легковой машине. Спасатель добродушно смеётся и спрашивает: "Если мы на "Уралах" туда пробиваемся, как думаешь сама?". От предложения подвезти отказываемся.
Снова спускаемся в зону затопления, по соседней улице. Чарышанка оживлённо разговаривает по телефону и пробирается в разваленный сарай, комментируя свои действия в трубку: "К Денису в сарайку иду, посмотрю, что осталось. Не пролезть тут... Сейчас, откину доски... Может, заначка какая осталась... Ой, нет", – вылезает из останков строения. "Там то ли собака, то ли кошка дохлая", – говорит она. "Точно дохлая?" – уточняет её подруга, стоящая рядом. – "Ну, нет, ***** (ненормативная лексика), отдохнуть так легла!", – отвечает сельчанка. Обе смеются.
На противоположном "берегу" из дома вышел мужчина и стирает ковры в разлившейся реке. Поодаль в разрушенный дом через окно пытается пролезть мужчина в рыбацких броднях. По "руслам", которые недавно были улицами, колесят мальчишки на велосипеде.
У разрушенного моста на центральной улице вступаю в разговор с двумя женщинами. Они рассказывают, что "им, слава богу, повезло". Первую наводнение совсем не коснулось, а у Надежды смыло огород, и вода в подполе. "Но это всё не так страшно, пойдёмте, я вас отведу, с кем надо поговорить", – обещает она.
Отводит к семье Поломошновых, раньше живших на Молодёжной. Их пять человек, включая ребёнка-школьника. Пока им выделили помощь: 10 тысяч рублей.
Наталья рассказывает: "Наш дом подмыло, он буквально висит. Жить в нём нельзя. Унесло баню, гараж, теплицу. Мы ночуем с четверга в машине, больше идти некуда. Остался бы гараж - жили бы в нём, осталась бы баня - хотя бы в ней. Но у нас не осталось совсем ничего. Нам никто не объясняет, что делать. Дали 10 тысяч, а дальше что? На что надеяться? Что будет комиссия, которая реально оценит ущерб, что нам помогут с жильём, а не разворуют деньги? Что нам делать?"
На вопрос, почему они ночуют в машинах, а не в пунктах временного размещения (в Чарышском их три – два в детсадиках, один в школе) с досадой объясняет: "Сказали, мест нет. Мы не знаем, что делать". Меня обступает несколько человек, начинают рассказывать одновременно про очереди за водой, про сложности с получением денег, про 82-летнюю бабушку, которую все бросили без помощи...
Градус народного волнения очень высок. Досталось и журналистам с телевидения. "Когда всё это привезли: технику, МЧС, полицейских, – рассказывает Наталья.– Выстроили тут, нарядили, журналисты тоже приехали. Не ваши, а другие. Начали это снимать. Жители Чарыша сначала-то посмеялись, а потом такое зло разобрало, мы им говорим – вы зачем эту показуху поддерживаете? И вот они сняли, значит, отчитались, а нам что делать?"
У людей копятся вопросы, на которые власти нужно начинать отвечать.
Уже когда мы собираемся покидать Чарышское, нас догоняет местный житель Алексей Лабанов и заговорщицки спрашивает, нужны ли нам ценные фотографии и видеозаписи. Мы, конечно, отвечаем, что нужны и "слили" всё на ноутбук. Ниже публикуем подборку кадров и записи, снятые непосредственным участником события и любезно предоставившим их для публикации.
Изучив обстановку в Чарышском, мы решили отправиться на разведку в сёла соседних районов, которые также сильно пострадали от наводнения, но которые не "пиарят" в СМИ.
Выбираем Краснощёково, а по пути к нему – Маралиху.
На перегоне между Усть-Козлухой и Маралихой засыпаю. Около девяти вечера наш экипаж въезжает в Маралиху и останавливается около тройки замеченных местных жителей. Не сразу спросонья понимаю, чем они заняты: пытаются приладить мотор от ручной газонокосилки к лодке. Нам рады и сходу засыпают подробностями, как деревню топило. Сюда большая вода пришла через сутки после Чарышского.
Жители спасали соседей, скотину, технику сами. Максим демонстрирует фотографии на телефоне: вокруг места, где мы сейчас общаемся, накануне во все стороны была водная гладь. Местным немного обидно, что про соседей "гремят" по всем новостям, а про них молчат. "Вы там расскажите, что мы тоже воевали!", – напутствуют нас.
Десятый час вечера, мы объезжаем Маралиху в поисках мест для съёмки. Впечатления от деревни: притихшая, подмокшая, взъерошенная. Лишь из одного дома, где припаркованы "Лэнд Крузер" и "Патриот" по улице разносится музыка.
Встреченный у воды Александр, мужчина лет за сорок, обстоятельно и подробно докладывает нам обстановку. Только что он закончил трёхчасовой обзвон знакомых, друзей, родственников, полиции и МЧС. Рассказывает, что обошлось, к счастью, без погибших. Максимальный ущерб понесли те, у кого вода поднялась в дом – у некоторых до потолка оставалось 50 сантиметров. Автомобили, мотоциклы, которые затопило, местным придётся восстанавливать за свой счёт. Размыло свалку и скотомогильник.
Животных спасли практически всех. "Видите на крыше кобеля большого?" – указывает Александр на крышу гаража, где мужчина вычерпывает воду из багажника. – "Ух, и злющий был пёс, все подойти боялись. А когда тонуть начал, к людям потянулся. Мужчина на лодке подплыл, цепь обрезал ему. Вторые сутки с крыши не слезает". Пёс, словно почувствовав наше внимание, встаёт, глядит вниз и снова забирается повыше.
Ни на какую быструю помощь здесь не рассчитывают. Надеются, что не будет ещё одной волны паводка и что успеют просушить дома. В соседних Карпово и Краснощёково также было сильное наводнение. В Карпово дети спасались на втором этаже школы: первый затопило полностью. В Краснощёково снесло мост, воды дошла до отделения полиции в центре населённого пункта. Спасались там также своими силами. Дорога к ним размыта и закрыта, ехать туда нам не рекомендуют. Про главу села рассказывают: приехал, посмотрел, сказал "мужики, держитесь" и исчез.
"А вы в гости к нашему председателю колхоза сходите, у него сейчас глава Краснощёковского района в гостях, шашлыки и водку жрут, пока мы тут плачем", - говорит нам местная жительница, срываясь на крик. – "Плевать они хотели на нас, ничего нам не объясняют". Мы уточняем адрес, это оказывается как раз там, где слышна музыка.
В доме, где веселятся, нам долго не открывают. Звонка на калитке нет, поэтому монотонно стучим по забору. В окнах и через стеклянную дверь видно двух голых мужчин, один отодвигает штору, разглядывает нас и уходит. Устраиваем перекур у ворот. Продолжаю стучать, в окне снова появляется фигура. Кому-то звонит. Зазывающе машу руками. В итоге председатель колхоза Геннадий Карпухин всё-таки открывает дверь и направляется к нам. Лицо его не предвещает ничего хорошего.
"Добрый вечер", – говорю я, он не реагирует, становится ещё мрачнее и начинает двигаться быстрее. Поддержка крепких мужчин, – Саша и Юра за спиной, ещё один Саша за углом в нашей шустрой "Королле", – даёт мне полное спокойствие. "Добрый вечер", – ещё раз здороваюсь я. "Какого...", – начинает фразу председатель, и я быстро сообщаю: "А мы журналисты из Барнаула".
Он останавливается, задумывается, потом приглашает нас в баню, потом обещает одеться и вернуться к нам.
Скрасить ожидание через пару минут к нам выходит спортивного типа "барнаулец-работник из здания на Ленина, 30", - как он представился. На диктофон писать его не разрешает, и отмечает, что "у него такая штучка меньше". Затем наклоняется пощупать объективы моих товарищей: тоже привлекли большие размеры. Мы не удерживаемся от смеха.
Пытаемся расспросить нового знакомого о ситуации с наводнением, но кроме фразы, что всё нормально, ничего выжать не удаётся. Также сообщает, что Евгений Владимирович (Петров, глава администрации Краснощёковского района) сейчас спит и будить его никак нельзя. Настойчиво просим, ссылаясь на ЧС, он показывает нам циферблат часов: 22.15.
К нам возвращается посвежевший и полностью одетый Геннадий Карпухин, снова приглашает зайти. Просим отвести нас к главе района, но Николай Геннадьевич с придыханием нам говорит: "нельзя, первый раз за трое суток человек уснул", а до этого "руководил и всех спасал". И всех спасли, – подчёркивает председатель, – погибших нет.
Этой фразой он отвечает на все вопросы, примерно на шестом круге мы говорим "спасибо" и прощаемся.
Возвращаемся в Барнаул под ночным дождём.
По последним данным на момент публикации материала, жертвами алтайского наводнения стали четыре человека: в селе Антоньевка Петропавловского района смыло подвесной мост через Ануй, на котором стояли пятеро жителей села. Двое мужчин, 37-летний и 41-летний, пропали без вести. В Чарышском 26-летний погибший и шестилетняя девочка, пропавшая без вести.
Следственный комитет региона начал доследственную проверку организации эвакуации в Чарышском.
Причиной роста уровня воды являются сильные дожди в горах Республики Алтай и на территории Алтайского края. Подтопило приусадебные участки и дома Бийске, Солтонском районе (Новая Ажинка, Сайдып, Усть-Куют), Солонешенском (Солонешное, Топольное, Искра), Чарышском (Чарышское и Красный Партизан), Красногорском (Усть-Кажа, Балыкса, Сосновка, Фрунзе), Краснощёковском (Маралиха, Краснощеково, Усть-Пустынка, Карпово-2 и Харлово) районах.
31 мая в Алтайский край на Ил-76 глава МЧС России Владимир Пучков. Он провёл совещание с губернатором Александром Карлиным, проверил работу гидротехнических сооружений в Бийске, оценил ситуацию в Барнауле, проконтролировал работы по ликвидации последствий паводка и оказанию помощи пострадавшим, совершил разведывательный облет наиболее подтопленных территории.
"Решением правительственной комиссии по чрезвычайным ситуациям на всей территории Алтайского края, Республики Алтай и Хакасии введен режим "чрезвычайной ситуации", - сказал Владимир Пучков на селекторном совещании.
Из зоны подтопления 5732 человека. Мобилизованы все силы и средства региона, оперативно получена поддержка Сибирского регионального центра МЧС. В зоне ЧС работает 964 человека и 275 единиц техники.