Технология сбора дани-2. Алтайский эксперт о том, как бизнесу ответить на серийные иски и не разориться

сентябрь 14, 2020

Вал исков из-за незаконного использования товарных знаков много лет возмущает бизнес, воспринимающий их не более чем сбор дани. Предприниматели пишут заявления в полицию, просят помощи у бизнес-омбудсменов. Но почти всегда проигрывают. Однако не все безнадежно. О нюансах, зачастую определяющих судьбу таких исков, рассказывает руководитель реготделения «ОПОРЫ РОССИИ» и оценочной компании «Бизнес-Эксперт» Евгений Госьков.

Правообладатель вправе

- Евгений Сергеевич, сегодня торговый бизнес – как минное поле: не знаешь, где «взорвется». Покупаешь у оптовика товар, продаешь – а собственник прав на изображение товарного знака требует денег, так как ты не получил разрешение на его использование. Причем суды выносят решения не в их пользу. Почему?

- Потому что факт нарушения в большинстве случаев не вызывает сомнений. Исключительное право на объекты интеллектуальной собственности охраняет закон. Без разрешения правообладателя нельзя не только производить продукцию с зарегистрированным товарным знаком, но и продавать ее, перевозить, хранить или как-то иначе вводить в гражданский оборот.

И тот, за кем зарегистрирован товарный знак, вправе бороться за свою собственность, требовать возмещения убытков. А поскольку убытки в подобных случаях рассчитать сложно, то он вправе требовать компенсацию.

При этом товарный знак нужен не только производителю – он нужен покупателю.

- В том смысле, что мы должны быть уверены, что это именно фирменный товар с проверенным качеством?

- Когда мы покупаем в магазине, скажем, макароны, мы же не будем открывать пачку и щупать их. Мы найдем на упаковке товарный знак и сделаем выбор. И люди готовы платить за гарантированное качество.

- Но что-то в этом не так. С продавцов трех пар штанов с товарным знаком Abibas взыскивают 30 тысяч, потому что он похож на Adidas. Изымают эти штаны. И так продолжается годами, причем ничего не меняется. Не странно ли?

- Я вам другой пример приведу. Недавно в Сызрани компания «Смешарики» заказала в пекарне торт с изображением Кроша, на которое только она имеет право.

Пекарня торт изготовила. После этого компания «Смешарики» потребовали от нее в суде 600 тыс. рублей за использование товарного знака без разрешения. Причем в первой инстанции выиграла.

Разобралась в деле только вторая инстанция. Она пришла к выводу, что, сделав заказ на изготовление торта с изображением Кроша, фирма передала право на его использование. В иске было отказано.

Правообладатель вправе требовать компенсацию. А с точки зрения бизнеса, допустившего нарушение, вопрос в том, какую сумму компенсации он уплатит. И здесь не все однозначно.

Торты, майки и датчики

- Закон как-то оговаривает, как определяется размер компенсации?

- Гражданский кодекс (статья 1515) предусмотрел три вида компенсации. Либо от 10 тыс. до 5 млн рублей (по усмотрению суда исходя из характера нарушения), либо в двукратном размере стоимости права использования товарного знака.

Либо же стоимость товара умножают на два. Но последний вариант правообладателям неинтересен, потому что речь идет о тортах, майках, датчиках, батончиках, игрушках, то есть дешевых товарах.

- Я видела иск, когда за товар с изображение свинки Peppe, проданную в магазине за 75 рублей, от предпринимателя требовали компенсацию 40 тыс. рублей. Как можно расценивать такие требования?

- Приведу позицию, высказанную в одном из недавних постановлений Конституционного суда (от 20 июля 2020 года). Он рассматривал ситуацию, когда за продажу трех малярных кистей и трех рулеток два правообладателя потребовали в суде от предпринимателя по 200 тыс. рублей.

По мнению КС, компенсация должна стимулировать предпринимателя правомерно использовать право интеллектуальной собственности. Но при этом не должна приводить к неосновательному обогащению правообладателя, а должна быть справедливой и соразмерной нарушению.

- В 2019-2020 годах в арбитраж подал иски малоизвестный завод из Нижнего Новгорода «Рикор Электроникс» (). За продажу магазинчиками датчиков дроссельной заслонки средней ценой в 200 рублей он требовал компенсацию в 180 тысяч, что в 900 раз больше. Какие решения выносят суды?

- «Рикор Электроникс» применил расчет по двукратной стоимости права использования товарного знака. Сумму он обосновал тем, что некая фирма «Техносфера» заключила с ним лицензионное соглашение на продажу датчиков, заплатив 90 тыс. рублей. Эту сумму умножили на два - отсюда и сумма иска.

А вот любопытные результаты рассмотрения российскими судами 446 исков «Рикор Электроникс». В 92 из них присудили компенсацию 180-190 тыс. рублей, в 17 исках - 50-70 тыс., в 59 - от 10 до 30 тыс. А в 43 - до 10 тыс. рублей.

Надо бороться

- По искам завода «Рикор Электроникс» вы были привлечены к делу в качестве эксперта. Что от вас требовалось и какие вы получили результаты?

- Моя задача была - исследовать, соответствуют ли условия, на которых завод заключил лицензионное соглашение с «Техносферой», рыночным. Определить рыночную стоимость права использования товарного знака.

Документ предусматривает разовый (паушальный) платеж за весь срок действия документа (более 2 тыс. дней) и роялти – 7% с продаж.

Я пришел к выводу: ставка роялти не рыночная, типичная ставка на рынке - 2,5%. Теперь о разовом платеже. Я исходил из того, что предприниматель продал один датчик, использовав товарный знак без разрешения в один день. Размер компенсации должен был бы составить около 100 рублей.

- И какое решение вынес суд?

- В ходе суда представитель «Рикор Электроникс», увидев, чем оборачивается иск, изменил требования и перешел на первый вариант расчета. Поэтому суд вынес решение не на основе экспертизы.

Большинству алтайских предпринимателей присудили 10 тыс. рублей.

- Мне говорили, что владелец магазинчика в Славгороде не захотел судиться и заключил мировое соглашение с заводом на 90 тыс…

- По моим сведениям, мировые соглашения с предпринимателями «Рикор Электроникс» заключал на суммы от 10 до 130 тыс. рублей. То, что завод соглашался на выплату 10 тысяч, наводит на мысль: а, может быть, именно в эту сумму он оценивает свое нарушенное право? Тогда требование выплатить 180 тыс. выглядит некорректно.

В любом случае, я бы советовал предпринимателям не пускать дело на самотек. Некоторые из них как рассуждают? Я продал датчик «Рикор Электроникс» за 200 рублей, и тут с меня 180 тысяч требуют. Брошу-ка я все, уйду в тень.

Мне известен случай, когда предприниматель, получив иск, решил прекратить деятельность. Но тогда к нему неизбежно предъявят иск как к физлицу. Бросать не надо. Надо бороться.

Легально невыгодно

- Напрашивается мысль, что предприниматель сам виноват – не проявил осмотрительности и купил у оптовика контрафакт. Но ведь он не может проверить при покупке, зарегистрирован ли за кем-то товарный знак. В базе данных Федерального института по интеллектуальной собственности ищут правообладателя по номеру, а не по изображению. Это тупик?

- Есть неофициальные сервисы, который позволяют искать по названию, по ключевым словам. Сориентироваться они помогут. Но я вижу здесь другую проблему. Даже если бы предприниматель захотел бы заключить соглашение с правообладателем, ему это было бы крайне невыгодно.

Вы знаете, во сколько бы оно обошлось? Минимум - в 10-20 тыс. рублей, считая регистрацию лицензионного договора в Роспатенте и юридические услуги. Плюс с каждой продажи отчисления роялти по ставке 2-3%.

Вернемся к датчикам завода «Рикор Электроникс». Все предприниматели, к которым подали иск, продают не более пяти штук в год. Сам датчик стоит в среднем 200 рублей. То есть затраты на оформление лицензионного соглашения владелец магазина мог бы окупить лишь за 20 лет.

- Почему никто никогда не предъявляет иски к оптовику? Ведь именно оптовики, по сути, распространяют контрафакт. Если их остановить, никто не будет нарушать права «Смешариков», «Рикор Электроникс» и т.п.

- Вероятно, с оптовиков сложнее взыскивать живые деньги. Как организованы подобные иски? Возьмем тот же «Рикор Электроникс». Его представители приезжают в регион, объезжают торговые точки.

Человек заходит в магазин, просит показать товар, вертит его в руках, понимает, что на нем – его товарный знак. Уходит, готовится, делает контрольную закупку, снимает ее на видео. Вот чек, вот видеозапись - можно выигрывать дело и получать компенсацию.

Между тем, не исключено, что оптовик получил разрешение у правообладателя и вполне легально ввел товар в оборот. В этом случае дальнейшее распространение товара не требует разрешения. Я бы посоветовал предпринимателям обратить на это внимание.

Серийные иски

- Часто, хотя и не всегда, собственниками товарных знаков или изображений являются иностранные фирмы. Кто за них судится в российских судах?

- За последние годы у нас сформировался некий пул юридических организаций, которые, взяв доверенности от правообладателей, подают сотни исков. Такие иски еще называют серийными.

Если мы посмотрим иски правообладателей в арбитражных судах, то увидим одних и тех же истцов, которые проводят «рейды» по всей стране. В частности, интересы «Рикор Электроникс» представляет нижегородская фирма.

- Предприниматели, обсуждая ситуацию, говорят, что это скорее способ заработка для этих фирм, чем защита интеллектуальных прав. Что показывает ваш опыт?

- Если говорить о «Рикор Электроникс», то это предприятие зарегистрировало свой товарный знак давно, еще до массовой подачи исков.

Тем не менее, позиция завода по отношению к своему товарному знаку вызывает недоумение. Каждый, кто хочет, чтобы покупали именно его товар, старается сделать свой товарный знак позаметнее, чтобы покупатель обратил на него внимание.

Товарного знака «Рикор Электроникс» зачастую на упаковке вообще нет. А на датчике его очень сложно разглядеть.

- Мне говорили, что с лупой можно.

- Есть второй момент: у нас, вообще-то, нарушение исключительных прав на товарный знак – это уголовно наказуемое деяние. Если бы по заявлению завода было возбуждено дело, можно было бы проследить, откуда на рынок попадает этот датчик, кто его произвел.

Может, Китай? Может, подпольная мастерская? Если бы завод дорожил репутацией, такое расследование могло бы перекрыть каналы поставки и укрепить его позиции на рынке. Но о возбуждении таких дел ничего неизвестно.

- Почему, на ваш взгляд, он не инициирует уголовное разбирательство?

- Вероятно, потому, что оно не принесло бы ему денег. Более того, подав за четыре года около тысячи исков, завод восстановил против себя предпринимателей. Он бьет их по рукам, предъявляет несоразмерные иски.

Казалось бы, производитель должен быть заинтересован в каждом потребителе. А «Рикор Электроникс» этими исками убивает все свои розничные продажи - никто теперь не будет торговать не только датчиками дроссельной заслонки, но и любой его продукцией.

Кто такой Евгений Госьков

Евгений Сергеевич Госьков родился 10 августа 1980 года в Барнауле. В 2001 году окончил Алтайский государственный технический университет по специальности «Мировая экономика». С 2002 года — гендиректор компании «Бизнес-эксперт». С 2006 года — председатель некоммерческого партнерства «Алтайская региональная коллегия оценщиков».

Является членом правления саморегулируемой организации «Национальная коллегия специалистов-оценщиков». С 2013 года - председатель Алтайского краевого отделения «ОПОРА РОССИИ».

Женат, двое сыновей.