— Евгений Николаевич, как было принято решение о строительстве завода каркасно-панельного домостроения? Почему вы остановились на производстве домов именно такого типа?
— Вообще, строительство этого завода является финальным этапом нашей большой инвестиционной программы, разработанной еще в 2006 году. Тогда мы приняли решение выйти на конкурс на право аренды лесных участков исходя из нужд собственного производства. Лес для нас в первую очередь — сырье. Но мы получили объемы деловой древесины большие, чем можем переработать на собственных мощностях. И мы решили строить. Мы всегда этим занимались. "Алтайкровля" всего лет пять не возводит многоэтажные дома, два года — малоэтажные. За 15 лет предприятие построило 150 домов. Поэтому мы и приняли решение производить не погонажные изделия, а дома.
Мы проанализировали существующие в крае производства домов, в основном из клееного бруса. Чтобы самим себе не ломать рынок, решили делать каркасные дома. В пользу этого сыграл и тот факт, что из клееного бруса не получается возвести доступное жилье. Кроме того, в ходе исследования рынка выяснилось, что каркасно-панельного домостроения в крае нет.
— Какой будет стоимость квадратного метра в ваших домах?
— 12 тыс. рублей. Первые четыре дома мы построим уже в ноябре. Мощность проекта — 600 домов в год. Задача на следующий год — построить 300 домов.
— Эти задачи вы наверняка не из воздуха взяли. Чем руководствовались, определяя такие объемы?
— У нас в крае много участков, выкупленных под строительство. Земли были куплены на аукционах за большие деньги. Наступил кризис — и даже продать их стало невозможно. Известно, что никакие большие участки не могут быть освоены эффективно без плановой застройки. Наше предложение в некотором смысле может стать выходом. К нам уже обращаются владельцы земель. Есть предварительные договоренности с Новосибирской, Кемеровской областями, с Северным Казахстаном. Спрос на такую цену есть.
Неслучайные люди
— Вы сказали, что вами была подготовлена крупная инвестиционная программа. Каковы ее основные показатели?
— Прежде всего скажу, что наше предприятие всегда было тесно связано с лесной промышленностью. Основным нашим сырьем были лес, макулатура, тряпье и битум. Мы всегда использовали древесную массу, балансовую и технологическую древесину. Но в 2006 году на рынке лесной продукции изменились условия игры. Был принят новый Лесной кодекс. Мы, как и многие другие, вышли на конкурс со своими инвестиционными предложениями. Был разработан инвестплан. Мы планировали в течение пяти лет освоить 890 млн. рублей. С 2006 по 2009 год освоены уже 615 млн. рублей.
Мы предполагали, что выполним свой инвестиционный план уже в этом году. Сделать это не получилось, потому что изменились объемы лесозаготовки. Управление лесами Алтайского края с января 2009 года в одностороннем порядке по непонятным для нас причинам на 30% уменьшило нам объемы лесозаготовки.
— В связи с чем это было сделано? Разрешились ли противоречия? И как сейчас складываются ваши отношения с управлением?
— С 1 января нам изменили объем разрешенных заготовок, потому что была увеличена площадь зеленых зон, где их нельзя вести. Хотя раньше — и 10, и 20 лет назад — заготовки там велись. В результате этого спора подписание необходимых документов было затянуто до конца февраля. Два месяца наши сотрудники — 580 человек — не работали. Предприятие платило зарплату, но продукция не производилась. Мы понесли убытков 25 млн. рублей, из них 15 млн. — только на фонде зарплаты. Вопрос до сих пор не решен. Мы подавали в арбитражный суд, проиграли.
Я могу объяснить, почему возникла такая ситуация. Дело в том, что до сих пор не приняты все подзаконные акты к Лесному кодексу, в том числе и положение определения защитных зон, к которым относятся и зеленые зоны, и лесопарки. Документ должен быть принят осенью. Недопонимания в отношениях с управлением остались. Мы в этой ситуации просто защищаем свой коллектив. Не тот, который пришел в лесную отрасль, а тот, который в ней работал. Если мы в течение двух-трех лет не найдем взаимопонимания и не вернем те объемы, которые были, то возникнет масса вопросов.
— Есть мнение, что вы случайные люди в этой отрасли. Вас это не возмущает?
— Да, действительно некоторые так говорят. Говорят также, что мы непрофессионалы. Давайте разберемся с профессионализмом. На нашем предприятии — самая глубокая переработка древесины в Алтайском крае.
— Но те, кто говорит о вашем непрофессионализме, имеют в виду, видимо, не переработку, а работу собственно с лесом.
— Мы взяли в аренду 10 лесничеств (это два лесхоза) общей площадью 107,192 тыс. гектаров. В каждом из них был лесничий. Восемь из десяти работают и сегодня. Профессионалы. Куда делись оставшиеся двое? Оба ушли в управление лесами, один из них — начальник контролирующего нас отдела. Дальше. Были два главных лесничих. Один стал директором филиала, второй тоже был им, ушел на пенсию. Мы в работу лесничих не вмешиваемся, не учим их, как управлять лесом. Они как раньше этим занимались, так и сейчас. Только еще лучше стали работать. Потому что раньше они были хозяевами леса, а теперь стали арендаторами. Им было сложно привыкнуть к тому, что теперь не они, а их проверяют.
Всем арендаторам передано имущество, которое должно охраняться от пожаров. Мы вроде бы неплохо выполняем свои обязательства. Например, Барнаульский лесхоз единственный в крае полностью покрыт кинокамерами. Из 30 камер в регионе девять — наши. Это к слову о профессионализме. Мы отдали вопросы профессионализма профессионалам.
Госполитика не всегда понятна
— Насколько нам известно, "Алтайкровля" является одним из крупнейших производителей гофротары в Сибирском регионе. Изменилось ли что-то на этом рынке с наступлением кризиса?
— Заниматься гофротарой мы начали еще в 1993 году. Тогда закончился период плановых поставок, и наши объемы кровельных материалов стали не нужны. Начали думать, как задействовать производственные мощности и людей. Так предприятие занялось изготовлением гофротары. Сегодня ее производство в общем валовом продукте составляет около 40–45%. Рубероид же постепенно из 100% превратился в 15–16%.
К 1993 году в СФО было два основных производителя гофротары. Мы были третьими. Сейчас — около 20 производителей. Но мы как занимали 22–23% сибирского рынка, так и занимаем. Второй производитель гофротары в крае появился семь-восемь лет назад. Потом начал работать еще и третий. И вот здесь мне не вполне понятен один момент. Это нормально, когда появляется конкурент. Но мне кажется не очень правильным, когда государство помогает его создавать. Второму нашему конкуренту был предоставлен инвестиционный кредит — при том что в крае уже функционировали два предприятия, производственные мощности которых позволяют в три раза перекрыть потребности региона в гофротаре.
Зачем государство дает преференции организации, которая никогда не занималась производством данного товара, а выступала лишь как посредник при его продаже? Какие дивиденды получило государство от этого? Я смотрел информационную справку администрации края. Согласно ей средняя зарплата на этом предприятии составляла на тот период 7,5 тыс. рублей. У нас на тот момент она была 12–13 тыс. Наверно, не мне об этом судить, это не мой бизнес, но ситуация выглядит странной.
Последние два года по этому виду производства "Алтайкровля" не показывала большого роста. В кризис мы потеряли примерно 10% от показателей прошлого года. Но, я считаю, это не так много: в среднем потери предприятий этой отрасли составляют около 17–18%.
— Возможно, какой-то из видов продукции в кризис начал набирать обороты?
— Мы производим дешевые и дорогие кровельные материалы. Дешевый — традиционный рубероид. Дорогой — тяжелая наплавляемая кровля. Так вот в предкризисный период, когда у нас вроде бы развивался строительный комплекс, спрос на рубероид падал. А в этом году, наоборот, снизились показатели производства дорогого материала, а рост по рубероиду составил 125% за девять месяцев.
Другая категория товара — санитарно-гигиенические изделия. Если нашу продукцию рассматривать в линейке российского ассортимента, то она относится к категории премиум. Есть еще импортная туалетная бумага — выше классом. Так вот рост по данному виду продукции у нас составил 244% за девять месяцев. Думаю, причина в том, что покупатели премиум-сегмента тоже немного "пододвинулись" по цене: с импортного перешли на отечественное.
— Складывается впечатление вполне устойчивого развития предприятия. Насколько вас коснулись типичные для промпредприятий проблемы? Падение оборотов, например.
— Если общество заболело, то и вы чихнете. I квартал мы прошли с убытками. Основная причина была даже не в кризисе, я уже говорил — мы потеряли два месяца из-за конфликта с управлением. Но по итогам девяти месяцев мы уже работаем с прибылью, покрыв предыдущие убытки. И это при том, что только за I полугодие мы вложили около 100 млн. инвестиций, а к концу года выйдем на показатель в 300 млн. рублей.
— Когда вы планируете оправдать эти вложения?
— Предполагаем, что четверть всех кредитных ресурсов, которые у нас есть, мы закроем в следующем году.
— Есть мнение, что в лесной отрасли края существует два центра. Один складывается вокруг управления лесами и его руководителей, второй — вокруг вашей семьи. Якобы между вами всегда происходят столкновения. Так ли это?
— 80% продукции переработки леса с предприятий края поступает на азиатские рынки. Соответственно, никакой внутренней конкурентной рыночной борьбы у нас нет.
Теперь что касается центров. В свое время группа активистов, в которую входили и мы, и, например, Николай Трофимович Бушков (руководитель компании "Форест". — Прим.), инициировали создание Ассоциации лесопромышленников. На организационном совещании нас было много, потом резко стало мало. Потому что через пару месяцев появился Союз организаций лесной отрасли "Алтайлес". Нам даже предложили в него вступить. Мы сказали: "Почему бы и нет? Но мы вступим ассоциацией". Однако нас смущал пункт устава, касающийся коммерческой деятельности. У нас она была запрещена.
Да и как можно говорить о центрах? На всю нашу ассоциацию если и приходится 200 тыс. гектаров леса, то хорошо. А всего в крае — 5 млн. Это только политический вопрос, экономики здесь нет никакой.
О чем еще рассказал собеседник
О кризисе
— Кто-то говорит: мы уже наступили на дно и лестницу поставили. Нет, этого не произошло. И не произойдет. Такого кризиса еще не было. Дефолт 1998 года на промышленниках мало сказался, был им даже на руку. Тогда произошел лишь дефолт стоимости рубля. Сейчас же у кризиса другая природа. Она — в деньгах. Их просто не стало. И вторая причина – перепроизводство. Кто-то будет вынужден уйти в сторону. При любой болезни что-то умирает.
О паровом котле
— У нас очень энергоемкое производство. Мы потребляем пар круглый год. Даже в летний период нам необходимо около 34–36 тонн пара в час. У нас стоит мощная котельная. В этом году мы установим новый паровой котел, не имеющий аналогов в Алтайском крае. Его производительность 10 тонн в час при температуре 250 градусов и давлении 12 атмосфер. Нам это позволит экономить 5–7% газа. Новый котел будет работать на дровах и отходах лесопереработки.
О картонном производстве
— Сейчас мы производим более 4,5 тыс. тонн картона в месяц, используя для этого 4 тыс. тонн макулатуры. На предприятии была проведена большая реконструкция. И мы продолжаем инвестировать в это направление. Только в этом году на новое оборудование мы потратили около 60 млн. рублей. Также приобрели оборудование для очистки древесной и макулатурной массы, оно придет к нам из Италии в конце ноября – начале декабря. Это еще около 25 млн. рублей.
Досье
Евгений Николаевич Рыжак родился 10 марта 1969 года в Иркутской области. Окончил АлтГТУ по специальности "Инженер-технолог строитель". По окончании вуза работал брокером на бирже, был директором брокерской конторы, занимался бизнесом. В 1997 году пришел работать в "Алтайкровлю": занимал посты замдиректора по производству, технического руководителя. В 2008 году стал гендиректором в связи с тем, что его предшественник и отец – Николай Рыжак – был избран депутатом Госдумы. В 2005 году защитил кандидатскую диссертацию в Техническом университете растительных полимеров (Санкт-Петербург). Депутат АКЗС второй созыв.
Женат. Две дочери 16 и 9 лет. Свободное время посвящает семейному отдыху, охоте и рыбалке.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
