— Индекс промышленного производства в пищевой отрасли за 2018 год составил 100,1%. Еще годом ранее было 103,5%. Как вы оцениваете такую динамику и не показатель ли это стагнации?
— Однозначно стагнацией это считать нельзя. Индекс промышленного производства по всей пищевой отрасли формируется из расчета девяти укрупненных сфер. По одним может быть серьезный рост, по другим падение.
В прошлом году в крае нестабильно работала компания «Юг Сибири», управляющая двумя крупными заводами в Барнауле и Бийске. В итоге по всей масложировой отрасли падение производства составило почти 20%, что отразилось на общем индексе. Надо сказать, что проблемы в масложировой отрасли возникали и в других регионах страны. Это говорит о том, что на рынке данной продукции стало больше, чем ее могут потребить.
При этом есть направления, в которых в 2018 году отмечался рост. Индекс промышленного производства в мясной отрасли края составил 104,4%, молочной — 103,5%. При всех сложностях в мукомольной сфере и здесь есть положительная динамика за счет более рентабельного крупяного производства.
— Есть ощущение, что каких-то прорывных проектов в пищевой индустрии региона нет уже давно. Не кажется ли вам, что отрасли в этом плане нужны перемены?
— Смотря что считать прорывными проектами. Действительно, с 2008 по 2014 год активно возводились новые мощности по всем направлениям. Сейчас главная задача — полностью их загрузить. Например, по зернопереработке загрузка мощностей составляет всего 60%. Оставшиеся 40% либо недозагружены, либо находятся в стадии консервации.
По итогам 2018 года уровень рентабельности производства в мукомольной отрасли составил всего 3%. В таких условиях сложно обосновать строительство традиционной мельницы и выход на рынок с аналогичной существующей продукцией.
Экспорт — на первом месте
— В последнее время тема экспорта называется одной из приоритетных. В крае разработана специальная программа по его развитию. На ваш взгляд, показатели по увеличению поставок продукции действительно осуществимы?
— К 2024 году доходы от экспорта продовольствия в России должны вырасти до 45 млрд долларов. Каждый регион в этом отношении взял на себя определенные обязательства. Алтайский край должен увеличить экспорт до 501 млн долларов. Цифра действительно амбициозная.
Но здесь надо понимать: не будет экспорта — не будет и развития. В этом случае темпов роста, которые были еще 5 лет назад, ожидать не стоит.
Потребление в России, к сожалению, снижается. Рынки по любой продукции становятся сверхконкурентными, это касается и сыра, и муки, и круп, и масла. Поэтому для дальнейшего роста нам просто необходимо развивать экспорт.
— И все-таки, сможет ли Алтайский край достичь обозначенных показателей и какие в этом плане вы видите риски?
— Главные риски связаны с конкуренцией среди отечественных производителей. Не только предприятия Алтайского края понимают потенциал экспортных поставок, за эти контракты будут бороться все.
На сегодняшний день потребность азиатского региона по крупе закрывают алтайские товаропроизводители. В этом направлении есть перспективы. С мукой сложнее: высокая конкуренция не позволяет развернуться. Плюс существует квотирование поставок в Китай. Если квоты будут сняты, объемы поставок могут увеличиться в разы. Алтайские мукомолы уже работают на этом рынке.
— Санкции за невыполнение показателей по экспорту будут?
— Финансовых санкций нет. Но между нашим управлением и Минсельхозом России подписано соглашение, в котором предусмотрена моя личная ответственность.
Объем инвестиций не сопоставим
— Из года в год объем инвестиций в пищевой промышленности региона составляет около 3 млрд рублей. Активнее всего вкладываются зернопереработчики, молочники, производители напитков. Но есть направления, в которых процесс модернизации идет крайне медленно, например в хлебопечении. Как, на ваш взгляд, это можно изменить?
— Утверждать, что алтайское хлебопечение находится на отсталом уровне, неправильно. Крупные предприятия, которые существуют еще с советских времен, имеют современное импортное оборудование.
Что касается других отраслей, например молокоперерабатывающей и мукомольной, то здесь высокий уровень инвестиций оправдан. Чтобы удерживать свои позиции, предприятия вынуждены проводить модернизацию.
Ежегодно по каждой из пищевых отраслей мы проводим мониторинг инвестиционной активности. И могу сказать, что везде имеются вложения. Понятно, что цифры порой не сопоставимы. Например, крупный завод с годовым оборотом в несколько миллиардов может позволить себе гораздо больше, нежели предприятие с оборотом 50 млн рублей.
Серьезные вложения ожидаются от федеральных компаний, которые в прошлом году зашли в регион. Речь, в частности, идет о группе «Черкизово». «Алтайский бройлер», который теперь входит в их структуру, был запущен 10 лет назад. Очевидно, что новый собственник заинтересован в развитии предприятия и намерен вкладывать в него серьезные средства. До 2020 года объем инвестиций может составить 250 млн рублей.
Сейчас производители уделяют особое внимание упаковке. На каждом экспортном рынке есть свои особенности, в том числе и в плане фасовки. Другими словами, то, что можно продать в Китае, будет сложно реализовать в США или ЕС. И предприятия это понимают.
— В последний год в плане инвестиций большая ставка делается на крупные федеральные холдинги. Есть мнение, что ничего хорошего они не принесут, учитывая, что собственники этих структур находятся далеко и проблемы Алтайского края их мало заботят. Сторонники таких теорий считают, что надо делать ставку на внутренних инвесторов. Вы к какой точки зрения тяготеете?
— Здесь должен быть комплексный подход. Федеральные компании, которые зашли в Алтайский край, имеют большую историю, и в тех территориях, где они уже работают, виден положительный результат. Инвесторы создают рабочие места, устанавливают высокий уровень заработной платы, который зачастую выше средней по региону.
Положительный пример не местного инвестора виден по работе компании «Вимм-Билль-Данн» в Рубцовске. Алтайский сыр «Ламбер» продается по всей России, ведется активная закупка молока по достойной цене. Это дает толчок развитию сельского хозяйства в крае. Что в этом может быть плохого? Я не знаю ни одного примера, чтобы инорегиональная компания зашла в Алтайский край и нанесла ущерб экономике.
Есть хорошие примеры и по внутренним инвесторам, которые также создают рабочие места, также увеличивают производства. На сегодняшний день из 3,5 млрд рублей вложенных инвестиций 90% приходится именно на них.
— Есть интерес со стороны других «федералов» к алтайским активам?
— Переговоры велись относительно активов компании «Юг Сибири». Однако потенциальные инвесторы выдерживают паузу, пока не решен вопрос по конкурсному производству. Что касается остальных проблемных банкротных предприятий, то и здесь ведется подобная работа.
Барнаульскому элеватору, который находится в аренде, тоже нужен постоянный собственник. Полагаю, что, сдавая в аренду этот объект, мы получим только износ оборудования. Развития в данном случае не будет.
Цену формируют торговые сети
— Следующий вопрос несколько потребительского характера. После походов в продуктовые магазины складывается впечатление, что на полках все меньше алтайских товаров: сыр — из Омска, гречка — из Свердловской области, молоко — из Новосибирска или Кемерова.
— Мониторинг показывает, что в местных торговых сетях доля алтайского продовольствия превышает 60%. Это данные независимых экспертов. Также малые предприятия зачастую ищут и иные формы реализации — собственные магазины, социальные ярмарки, продовольственные рынки.
— Нет ли у вас ощущения, что в Алтайском крае явный кризис потребления? Людям просто не хватает денег на качественное продовольствие.
— Торговые компании и производители стараются предложить каждому потребителю продукт, который он может себе позволить в соответствии с финансовым положением. Спрос на товары низкой ценовой категории приводит к тому, что создаются новые продукты с иным качественным составом, который позволяет максимально удешевить товар.
Специальный вопрос
— На прошлой неделе стало известно, что у «Иткульского спиртзавода» серьезные финансовые трудности. Под угрозой увольнения почти 200 человек, это половина всего работающего коллектива. Какие выходы из сложившейся ситуации вы видите?
— Действительно, в феврале «Промсвязьбанк» наложил арест на счет предприятия в качестве обеспечительной меры по договору поручительства группы «Кристалл-Лефортово». На сегодняшний день существует два пути решения данной проблемы.
Первый — провести переговоры на уровне первых лиц собственников предприятия с представителями «Промсвязьбанка» и подписать мировое соглашение. Второй — предложить президенту банка создать рабочую группу с участием представителя региона по выходу из сложившейся ситуации. Вероятно, этот вопрос удастся решить. Сумма поручительства небольшая, около 100 млн рублей. На сегодняшний день производство на предприятии не остановлено. Во второй половине 2019 года планировался запуск еще одной линии розлива. Относительно предстоящих сокращений персонала в настоящее время информации нет.
О чем еще рассказал собеседник
Кто такой Александр Большаков
Александр Александрович Большаков родился 24 сентября 1972 года в городе Горняк. В 1995 году окончил с отличием Алтайский государственный технический университет по специальности «Машины и аппараты пищевых производств». Трудовую деятельность начал в 1989 году электромонтером по ремонту и обслуживанию электрооборудования Барнаульского комбината хлебопродуктов.
С 1995 по 2002 год работал на барнаульской мельнице, прошел путь от машиниста очистительных машин до ведущего менеджера отдела маркетинга. Затем до 2011 года занимал пост коммерческого директора компании «Грана». После этого в течение года был заместителем директора завода «АгроСиб-Раздолье».
С 2012 года занимал должность заместителя начальника управления Алтайского края по пищевой, перерабатывающей, фармацевтической промышленности и биотехнологиям. С 8 октября 2018 года стал руководителем ведомства.
Самое важное - в нашем Telegram-канале