Бедный Андрейка в ванной с остервенением тер мочалкой пластиковую обложку дневника, с которой никак не могли пропасть буквы U, S и A, которые он старательно вывел авторучкой неделю назад. От букв на бежевой обложке оставался лишь еле заметный след, но все равно они читались.
Уже стерлась наклейка с красной машинкой, уже болели пальцы от жестких синтетических нитей мочалки, уже были испробованы хозяйственное и туалетное мыло, стиральный порошок, "Белизна" и даже стеклоочиститель, но проклятая надпись и не думала пропадать.
В классе пошло поветрие — все ребята стали писать на обложках иностранные слова. Кто-то рисовал "коронку-трилистник" и подписывал adidas, кто-то находил трафарет прыгающей кошки и писал Puma, но краше всего были монтановские орлы, которые, кстати, красовались у некоторых одноклассников на кофтах.
Андрейка тоже захотел написать что-то такое, как у всех, но чтобы не как у всех. А мир был неспокоен, отовсюду — с плакатов, со стенных газет, из "Костра" и "Крокодила" — на Андрейку смотрели эти буквы U, S и A, которые, изображенные на бомбе, то перечеркивали красные линии, то, изображенные на бумаге, рвали мускулистые руки...
— Андрей, ну зачем ты это написал? — в который раз уже даже теперь не грозно, а устало и как-то даже безнадежно спрашивала мама. — Ты же знаешь, кем я работаю. А если мне на работу придет письмо, в котором будет написано, что сын преподавателя пишет на своем дневнике такое слово. Ты бы еще NATO написал. Ведь не маленький, уже в пятый класс ходишь...
Андрейка засопел и начал сильнее тереть обложку. Ему ужасно хотелось плакать, но как — он же не маленький, уже в пятый класс ходит.
Зачем? Да знал бы он, зачем. Просто все написали — и он написал.
А накануне был классный час, на который пришла инспектор детской комнаты милиции. Она никого ни за какие хулиганства не отчитывала, а провела политинформацию:
— Вот вы, я смотрю, пишете на партах, на дневниках, носите на одежде иностранные слова. А кто так делает? Так делают хыпи, а это те же панки, а панки — это же фашисты. Вот был такой иностранный ансамбль — "Секс Пистолз"...
Мальчишки засмеялись, и не потому, что "секс" она произнесла через "е", а "пистолз" — с ударением на "о", да и не знал еще тогда в классе никто про эту группу, просто слово "секс" уже тогда побуждало и побеждало...
— ...Так вот певец этого ансамбля выступал в одних трусах и шинели фашистского солдата. Понимаете, что вы с вашими иностранными словами выступаете за этих фашистов?..
В общем, как-то так сложилось, что вначале эти фашисты из хыпи-панков, а тут еще мама обнаружила дневник с буквами U, S и A. Как-то это все очень-очень-очень расстраивало Андрейку. Ну хотя бы выдрали, что ли? А то вот так, словами, да еще образы фашистов, натовской бомбы, мускулистых рук...
— Да выброси ты эту обложку, горе, — вздохнула мама.
А через месяц отец на барахолке купил моднейший в то время "петушок" — вязаную шапочку с кисточкой, на которой сбоку было написано ski, а "на лбу" — гордое SU. Но Андрейка напрочь отказался ее носить — запугали. Непонятные иностранные буквы стоило обходить стороной. Так и не надел, правда. Отдали одному родственнику, вот он, хыпи, заносил шапку до 90-х...
Самое важное - в нашем Telegram-канале
