Андрей Загорский,
ведущий научный сотрудник Центра исследований проблем войны и мира МГИМО:
Перед новой Россией с 90-х годов, когда страна оказалась лицом к лицу с установившейся мировой системой, было несколько выборов. Первый – интегрироваться, постараться найти свое местно в этой системе. Второй вариант, если система не нравится и встраиваться в нее нет желания – сломать действующую систему и построить новую.
И, если нет сил ломать, и нет желания интегрироваться – попробовать остаться в стороне, в изоляции.
Россия ни тогда, ни сейчас не нашла в себе силы дать ясный ответ, какой путь выбирает. Очевидно, что сил сломать систему, которая далеко не всех и не во всем у нас устраивает, нет. В тоже время Россия так и не выработала до сих пор механизмов и возможностей для интеграции с Европой, хотя не один год идет разговор об условиях, на которых возможна такая интеграция. Если становиться частью Европы – это означает принимать действующие там принципы свободы выбора, соблюдения прав человека. Это не всех у нас устраивает, хочется интегрироваться, но остаться несколько другой, особенной.
Принципиальные изменения в этом состоянии не происходили, разве что с ростом цен на нефть росло и число условий, выдвигаемых Западу. При этом мы видим и понимаем, что большая часть наших бывших союзников из советского прошлого уже интегрировались в эту систему, они сегодня члены Европейского Союза. А те, кто не успел или не собирался, - очень серьезно задумались об этом, отошли от нас в сторонку, хотя гадкие слова в адрес России пока говорить не решаются.
Значительное число условий, на которых Россия готова интегрироваться в европейскую систему, сформулирована Владимиром Путиным. Это, в том числе - прекратить расширение НАТО, по крайней мере, на Восток, снять некоторые экономические ограничения для России, и ужесточить их для Европы. Смысл простой: есть Европа, которая живет по определенным правилам. Россия живет по другим правилам. Предложение – найти на стыке этих вещей основания для сближения.
Что же произошло с этим разговором с приходом кризиса? Первое, чем мы вдруг начали заниматься, - это поиски иллюзиониста, способного вот теперь сломать сложившуюся мировую систему. Огромное количество высказываний на тему – ну все, теперь Америке придет конец, доллар рухнет, Москва финансовый центр, мы создадим новую валюту, ну пусть не сами, пусть с помощью Китая – это как раз надежда на появление такого иллюзиониста.
И второе, как ни странно, - в условиях кризиса мы не начинаем искать компромиссы, напротив, мы начинаем ужесточать позицию. Многие на Западе исходили из того, что кризис внесет коррективы во внешнюю политику России, что она станет более сговорчивой. На самом деле, наши политики исходят из того же – ну вот, теперь американцы никуда не денутся. Мы сидим и ждем, кто первый моргнет.
Я знаю, что сейчас администрация Обамы рассматривает компромиссные предложения для российской стороны по ряду вопросов. Опасаюсь, что наши воспримут попытки сближения, которые готовят американцы, как проявление слабости, и разговора опять не получится.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
