Разная музыка
На первой тематической экскурсии ценители театра узнали, как рождается живой звук, который не просто сопровождает спектакли, но и становится героем каждой постановки.
На встрече Илья Зуев рассказал, чем музыкальный спектакль отличается от просто спектакля с песнями и танцами. Во втором случае нет музыкальной драматургии и номера можно просто изъять из постановки без потери смысла. В первом случае все проблемы решаются именно музыкой.
«Если эмоциональное состояние героя достигает пика, он начинает петь, а потом и танцевать. Это непрерывная сюжетная линия, из которой нельзя ничего убрать. Артист оперы или оперетты не обязан иметь великий драматический талант, потому что все его переживания «играет» музыка», - говорит артист.
У артистов шестидневная рабочая неделя с одним выходным днем – понедельником. Как правило, день разрывной – есть утренняя репетиция и вечерний спектакль или наоборот, показ утром, а потом все репетируют, есть дни самоподготовки. Практически артисты «живут» здесь. Вот почему говоря, что в театре «служат», а не просто «работают».
Одежда сцены
Экскурсовод рассказал и о так называемой одежде сцены – это гигантские бархатные полотна, обрамляющие место действия. «Одежда бывает черной белой и разноцветной. Есть несколько планов кулис, - говорит Зуев. – Но для любой есть непреложное правило: строго настрого артистам запрещено даже легко касаться этих полотен».
Дело в том, что примерно через пять-шесть минут после начала спектакля зритель психологически воспринимает происходящее на сцене как единственную реальность, в которой действуют герои. Одежда ограничивает эту реальность, остается некий телевизор, и зритель перестает видеть кулисы вообще. Но если артист коснется полотна, оно немедленно становится просто тряпкой, а реальность действия становится подделкой. И вся магия театра разрушается.
Поролоновая картошка
В бутафорском цехе экскурсанты увидели залежи шпаг, корзин и всевозможной снеди вплоть до картошки. И все это ненастоящее.
«Вот угощайтесь, - пошутил Илья Зуев. – Вкусно, питательно и, главное, никогда не заканчивается. В Музыкальном театре на самом деле есть и пить по правде не принято, это может повлиять на голосовые связки. А вот в драматическом иногда действительно едят, все-таки они больше стремятся к реалистичности, а у нас все более условно. Я помню, мы голодными студентами пришли на спектакль «Собачье сердце», а там была копченая курица, рыба и пельмени на столе на сцене. И она так пахло прямо в первый ряд, что мы чуть не умерли».
Зеленый и мертвый
В художественном цехе полно интересностей – небольшие макеты будущих сцен в человечками-артистами, куски старых декораций, свежепокрашенные новые.
Художник помимо, собственно, художественных знаний, при изготовлении декораций должен иметь в виду еще массу всего, включая инженерию и светорежиссуру: сколько человек пойдут по сцене или конкретной лестнице, будут ли они на каблуках, каково будет освещение.
«Например, в спектакле «Веселая вдова» была допущена одна декорационная ошибка, - рассказывает Илья Зуев. – Там белая лестница. На ней все артисты становятся серыми. Лестница становится ярче людей. То же в свете. На человека никогда нельзя светить зеленым лучом. Любым другим можно – синим, красным, желтым, белым, даже розовым. В зеленом свете все удивительно страшные, будто мертвые».
Еще больше декораций просто стоит в коридорах театра. В 1972 году Музыкальный переехал в нынешнее здание – типовой дворец культуры, который не приспособлен для театра, в нем нет больших складских помещений. Это иногда ограничивает художников в фантазии. Например, «Александр Невский» мог бы быть куда монументальнее, но карманы сцены слишком малы для объемных декораций.
«Поэтому в коридорах театра везде можно видеть все, - говорит Илья Зуев. – Возможно, если порыться, то можно что-то и спектаклей 1972 года».
Петь душой
Артистка оркестра Олеся Кыкова рассказала о, пожалуй, главном инструменте в Музыкальном театре. Скрипку часто сравнивают с человеческим голосом, этот инструмент как будто говорит со своим слушателем. Более того, у скрипки натурально есть душа – так называемая «душка», маленькая круглая деревянная палочка внутри корпуса, которая передает колебания от верхней деки к нижней, обеспечивая резонанс и качество звука.
Солист театра Насими Нариманов рассказал гостям о том, как правильно разогреть голос перед спектаклем.
Вопреки представлениям, в пении участвует весь организм артиста. Начиная с постановки ног. На дыхательной опоре струя воздуха проходит сквозь голосовые складки, которые формируют высоту звука, попадает в грудной и головной резонаторы. Если они выстроены верно, возникает так называемый импеданс и мы слышим красивый, правильный, глубокий звук. К тому же важно и психоэмоциональное состояние артиста, от него очень сильно завит качество голоса.
Проблемы могут возникнуть на любом этапе, поэтому все физические данные тщательно прорабатываются перед каждым спектаклем.
«Кто-то поет без дыхания, кто-то без груди, кто-то без головы, - подчеркнул Илья Зуев. – Поэтому неправда, если говорят, что кто-то поет душой. Поют ртом. Но если больше нечем, можно и душой».
Поскольку все действие происходило в хоровом классе, то у экскурсантов была возможность научиться правильно сидеть, дышать, запоминать ритм, широко открывать рот и распеваться.
Экскурсионный проект Музыкального театра будет развиваться, обещает Илья Зуев. Уже в ближайшую субботу, 2 ноября, зрителей ждет новая тематическая встреча «Жизнь в танце». Помимо путешествия по театральному закулисью, здесь будет возможность поговорить с теми, кто всегда молчит, и лишь движением выражает внутреннюю жизнь художественного образа. Гостей ждет встреча с артистами балета театра Ильей Интуловым и Татьяной Тамбовцевой.
Цифра
230 человек работает в штате Алтайского музыкального театра.
