Кучера обвиняют в нарушении правил охоты, ему грозит увольнение с формулировкой "за несоответствие занимаемой должности".
По следам
Как рассказал Владимир Кучер, в ту злосчастную командировку в Мамонтовский район его направили на два дня, 15 и 16 ноября (официально – в связи с тем, что у специалиста крайохотуправления в районе был неисправен автомобиль). Уже находясь на месте, Кучер получил сообщение о браконьерской охоте и сразу поехал проверять его, взяв с собой бывшего охотоведа района Владимира Пархатского. По словам Кучера, он не смог дозвониться до начальника управления Евгения Батурина, чтобы сообщить о случившемся, но согласовал поездку с начальником отдела Василием Дериглазовым. Вскоре Пархатский и Кучер обнаружили в лесу шкуры и головы недавно убитых косуль. Место оказалось почти на границе двух районов – Шипуновского и Мамонтовского. Следы автомобильных колес вели в направлении деревни Крестьянка Мамонтовского района. Кучер и Пархатский поехали по следам, надеясь нагнать браконьеров.
Владимир Кучер:
Чтобы убедиться, браконьерская это была охота или нет, я позвонил охотоведу Шипуновского района, тот подтвердил мои опасения. Следы привели нас в Крестьянку, я немедленно сообщил об этом участковому инспектору полиции, он в помощь нам выслал экипаж с четырьмя сотрудниками. Я предложил быстро "отработать" машины по следам от протектора и обследовать место преступления, и мы снова поехали туда.
Уже когда мы ехали в обратном направлении, нас остановил тот самый экипаж полиции, который выслали нам на подмогу, и потребовал предъявить документы. Создалось впечатление, что полицейскими кто-то управлял: с телефона они не слезали, все время с кем-то "консультировались". Составили на меня протокол за непристегнутый ремень безопасности. Пока нас проверяли, мы увидели выезжавший из леса трактор, в ковше которого лежал груз, прикрытый сосновыми ветками. Люди в тракторе, завидев нас, повернули обратно, а сотрудники полиции повели себя довольно странно: вместо того чтобы задержать и проверить трактор, они потребовали, чтобы мы проследовали за ними в Крестьянку. Продержали нас целый час. Я сразу сказал: если есть основания, составляйте протокол о задержании. Капитан Ульянин отказался. Тогда я заявил, что считаю их действия незаконными, позвонил дежурному ГУВД и сообщил, что обратился в полицию за помощью, а нам ее не только не оказывают, но и препятствуют в раскрытии преступления и мешают мне работать. Прибывшему и. о. начальника Мамонтовского отдела полиции Антону Подкорытову я рассказал, что сделал фотографии останков косуль и уже сообщил об этом пяти сотрудникам Мамонтовского РОВД и дежурному ГУВД. Подкорытов пообещал разобраться и взял с меня письменные объяснения.
Мела метель, место преступления заносило снегом, и через несколько часов выезжать туда было бы уже бесполезно, – поясняет охотинспектор. – Полиция же вместо немедленного осмотра настаивала на том, чтобы мы ждали следственную группу и экспертов-криминалистов. Группу мы дождались только через шесть часов, к месту преступления добрались к полуночи… что смогли, из снега выкопали, но в итоге по горячим следам задержать браконьеров не удалось; следы преступления, как я и опасался, были уже утрачены...
Сам и нарушил?
Дальше события развивались в неожиданном для инспектора направлении.
Из ГУВД Владимир Кучер получил ответ, что протоколы в отношении него составлены незаконно, назначена служебная проверка. Но через десять дней в управление пришел новый протокол, по словам Кучера, составленный в его отсутствие.
В нем говорилось, что инспектор якобы нарушил правила охоты: "заехал на территорию шипуновских охотугодий и проехал по ним около 40 км" с карабином и без разрешающего охоту документа.
– Да, каждый охотник должен иметь при себе разрешение, а нахождение в охотугодьях с оружием приравнивается к охоте, – соглашается Владимир Кучер. – Но я-то не охотник, а госохотинспектор, и в соответствии с типовыми правилами охоты могу находиться на территории охотугодий края с личным охотничьим оружием круглый год, а при исполнении служебных обязанностей – со служебным оружием, которым инспекторы в крае вообще не обеспечены. При этом, кроме удостоверения и разрешения на ношение оружия, никаких дополнительных документов мне не требуется!
В феврале 2013 года мировой суд признал Владимира Кучера виновным в административном правонарушении. По логике суда, поскольку командировочного направления в Шипуновский район у Кучера не было, то в момент составления протокола он не находился при исполнении служебных обязанностей.
Кучер обжаловал решение, но и Центральный районный суд поддержал позицию мирового судьи.
– В судебном решении значится, будто бы я доложил о произошедшем только 20 ноября, но это не так, – говорит Владимир Кучер. – 18 ноября я все сообщил по телефону начальнику управления Евгению Батурину (распечатка телефонного разговора у меня имеется), а в понедельник, 19-го, доложил о результатах рейда в присутствии всего коллектива. Я составил заявление в ГУВД по поводу моего задержания, обоснование для возбуждения уголовного дела по факту незаконной охоты, все материалы отдал на подпись своему руководству – сделал все по закону...
Владимир Кучер надеется, что краевой суд, где он сейчас обжалует постановление мирового судьи, примет во внимание и тот факт, что подписи свидетелей в двух вариантах оформленного на него полицейского протокола сделаны разными людьми, – на этот счет имеется экспертное заключение. Он также обратился в прокуратуру края.
И. о. начальника Мамонтовского отдела полиции Антон Подкорытов отказался комментировать корреспонденту эту ситуацию, отметив только, что "сотрудники РОВД действовали в рамках закона", "все сказано в протоколах" и "на эту тему есть решение суда". Все материалы по убитым косулям, по словам Подкорытова, переданы по территориальной подведомственности в Шипуновское РОВД.
Там сообщили, что уголовное дело по факту незаконной охоты так и не было возбуждено.
Кому-то помешал?
Руководитель охотуправления Евгений Батурин, по его словам, намерен действовать в соответствии с решением суда.
– Если суд решил, что он виноват, значит, виноват. Вообще, я бы его уволил, но закон о госслужбе не позволяет мне этого сделать, – говорит Батурин. – Я считаю, Кучер нарушил правила охоты. Мы провели служебную проверку и пришли к выводу, что он воспользовался ситуацией в своих целях и сам поехал охотиться на косулю. Принято решение освободить Кучера от оперативной работы, мы его перевели на административную работу с бумагами. Он этой историей подставил и меня, и управление, а себя старается выгородить...
Отстранение Владимира Кучера от оперативной работы означает, что в составе оперативной группы госохотинспекторов, куда входили всего два человека – Кучер и Николай Огнерубов, – теперь остался только один.
Владимир Кучер говорит, что ему и раньше устраивали неприятности: дважды поджигали его гараж с машиной, неоднократно писали в адрес руководства управления провокационные письма от его имени.
– У Кучера много недоброжелателей, которые хотят его очернить: некоторых он задерживал неоднократно, изымал и оружие, и технику, – какому браконьеру это понравится? – говорит охотинспектор Владимир Беспоясов.
Александр Бондарев,
бывший начальник крайохотуправления:
Когда мы с ним работали вместе, в крае за год задерживали браконьеров больше, чем в Кемеровской и Новосибирской областях, вместе взятых! Да и сейчас можно сравнить показатели, сколько задержанных браконьеров у Кучера, и сколько у других инспекторов.
Бондарев тоже считает обвинения в адрес Кучера пустыми: "Разговоры о том, что он якобы самовольно поехал в Шипуновский район, – бюрократия и казуистика".
"Кучер работал в опергруппе, он должен быть готов по первому сигналу поехать куда угодно, – о каких командировочных направлениях может идти речь?" – согласен и Владимир Беспоясов.
Владимир Наумов,
охотовед:
Он один из немногих, кто переживает за природу, работает, выбиваясь из сил. Меня очень удивляет, почему начальство не защищает своего работника. За таких сотрудников держаться надо обеими руками.
– Моя основная "проблема", что я никогда не прислуживал каким-то отдельным личностям, а всегда служил только закону, государству и матушке-природе, – утверждает Владимир Кучер. – К природным ресурсам протягивают руки люди, далеко не бедные. Эти владельцы вертолетов и снегоходов не брезгуют ничем, чтобы оболгать, опорочить и нейтрализовать любого охотинспектора, мешающего им вольготно жить.
Павел Деришев,
заместитель директора по охране Тигирекского заповедника:
Службы охотнадзора в крае и так практически нет, она развалена и уничтожена. То, что происходит с Кучером, – абсурд. Его просто подставили, при этом основания бредовые. Охотинспектор обязан носить с собой оружие хотя бы в целях самообороны. Он и так ничем не защищен, и полномочий у него практически никаких. Я на месте Кучера отработал больше 20 лет, и на меня тоже много раз пытались завести уголовные дела, потому что столько всяких начальников и первых секретарей с работы поснимал... А Кучера давно пытаются "сожрать".
Охотинспекторы, охотники и браконьеры
Помимо Владимира Кучера, в Алтайском крае работают 26 госохотинспекторов, в том числе 23 межрайонных на 60 районов, т. е. на одного инспектора приходится от двух до четырех районов. В оперативную группу до недавнего времени входили два человека. Сейчас – один.
За последние два года опергруппа из двух человек (Владимир Кучер и Николай Огнерубов) выявила 212 правонарушений, в том числе 14 уголовно наказуемых фактов незаконной охоты, изъято 50 единиц незарегистрированного оружия. При этом большая часть нарушений была выявлена ночью и в выходные дни, т. е. в личное время.
– Мамонтовский район в последние годы стал "райским уголком" для браконьеров, – утверждают Кучер и Огнерубов. – В районе не так давно сменился охотовед, но не он, а простые граждане выявили шесть фактов браконьерской охоты на лосей, косуль. Эти дела находятся в ведении районного отдела полиции, но на сегодняшний день ни одно из них не доведено до конца, а материалы по некоторым просто исчезли.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
