Учиться работать с источником
– Чем в настоящее время занимается "Мемориал"?
– "Мемориал" изначально имел три главных направления деятельности. Первое – исследовательское: изучение истории политрепрессий, восстановление подлинной истории страны. Еще одно направление – правозащитное, поскольку репрессии, особенно в послесталинский период, были направлены против инакомыслящих, правозащитников. Поэтому правозащитники противостояли этим репрессиям в большей степени. Тем более что среди основателей "Мемориала" было и есть немало людей, связанных с диссидентским движением. И третье направление, которое слегка видоизменилось, – попытка обеспечить бывших узников и членов их семей, добиться от государства каких-то знаков внимания.
Если в начале нашей деятельности, 20 с лишним лет назад, была советская власть и стоял вопрос законодательного закрепления всех гражданских свобод в законодательстве, то с принятием новой Конституции это ушло на второй план. Потому что глава по правам человека прописана хорошо, компетентными людьми, в том числе известными диссидентами: Ковалевым, Любарским и другими.
– Но ведь на практике это все соблюдается, мягко говоря, не очень…
– Да, и более того, у нас возникли регионы массовых нарушений прав человека, связанных с вооруженными конфликтами. Уже с 1990 года "Мемориал" начал посылать миссии наблюдателей в регионы. Последняя большая миссия, начиная с конца 1994 года, и по сей день, была в Чечню.
Что касается исторического направления: к сожалению, у нас нет возможности охватить всю сферу истории сталинизма. Поэтому у нас выделено несколько направлений, по которым сформировались маленькие коллективы, где люди давно и плотно занимаются одной темой. Отдельно, не совсем исследовательская, а скорее гуманитарная работа, – сведение воедино всех Книг памяти, изданных на русском языке. И, конечно, одно из самых перспективных направлений деятельности – это работа с молодежью. "Мемориал" уже 10 лет проводит всероссийский конкурс исторических работ для старшеклассников. В нем каждый год участвует около трех тысяч человек. Школьники сами должны или пойти в архив, или расспросить бабушек, дедушек об их жизни, о том, как жили люди в ХХ веке. Чтобы дети узнавали об истории не по учебнику, а по устным или архивным источникам. Крайне необходимо в нашем обществе иметь привычку самому вырабатывать свою позицию. Ведь слишком многие полагаются на телевизионные каналы, на то, что написано в учебнике и издано массовым тиражом.
– Вы не планируете написать свой учебник?
– Это очень тяжелая работа, требующая отвлечения. У нас не так много квалифицированных историков, которые могли бы заняться этим. Они включены в другие проекты. Хотя, безусловно, было бы очень важно создать нормальный, сколько-нибудь объективный учебник этого периода.
75 рублей – за месяц лагеря
– Что бы вы изменили в Законе "О реабилитации жертв политических репрессий"?
– Чудовищно отнесся к жертвам политических репрессий 122-й Закон "О монетизации льгот", который перевел всю заботу о жертвах репрессий на региональный уровень. Это несправедливо, поскольку люди, отбывавшие одинаковый срок в одном и том же месте, живут в разных регионах, в соответствии с возможностью регионов получают разные компенсации. Если в Санкт-Петербурге, по-моему, уже до 1 700 в месяц дошли компенсации, то где-то в Поволжье – 150 рублей. Разница в 11 раз. Калмыкия, где почти поголовно население было репрессировано, теперь сама себе должна выплачивать компенсацию. Это и вовсе как-то противоестественно.
На это все мы указывали до принятия закона. В какой-то момент было обещано, что эти поправки учтут. Но, естественно, как это часто бывает, слово не сдержали. Фактически у реабилитированных отнято все, что было в законе о реабилитации, даже в том несовершенном, принятом в 1991 году, когда еще репрессии не были толком исследованы. Сейчас в этом законе многое следовало бы написать иначе.
Конституционный суд указал, что необходимо провести индексацию сумм, предусмотренных в качестве компенсации. Первоначально при принятии закона были предусмотрены 3/4 минимального размера оплаты труда (МРОТ) за месяц в лагерях. В 2000 году был зафиксирован МРОТ 100 рублей. Соответственно, за месяц лагеря человек получает компенсацию 75 рублей. Так остается до сегодняшнего дня. Хотя с тех пор и деньги, и возможности государства несколько изменились. Представьте себе, что должен чувствовать человек, просидевший в лагере, когда ему предлагают компенсацию по 75 рублей за месяц? Несмотря на указание Конституционного суда, это не пересматривалось, и через полгода мы направили напоминание в адрес высших должностных лиц. От тогдашнего президента Путина пришла бумага, что все переправлено в правительство. Пока никаких звуков. Видимо, будем писать снова.
– Почему все эти изменения в закон не принимаются Госдумой?
– Отчасти, потому что огромная часть этой самой Госдумы – бывшие члены коммунистической партии, на словах осудившие Сталина, но реально относящиеся к судьбе бывших узников в лучшем случае равнодушно. Во-вторых, в последние годы нам приказано историей гордиться. И есть установка: вспоминать о жертвах репрессий не то что неприлично, но отдельно о них говорят один день в году – 30 октября, в День памяти. Два раза на высоком уровне к 30 октября было проявлено внимание.
Они не хотят об этом вспоминать. У нас действительно был героический народ. Все, что достигнуто, – достигнуто чудовищными лишениями огромного количества людей, а вовсе не благодаря мудрому руководству. Это легко прослеживается, какую сферу ни возьми.
Справка
Международное общество "Мемориал": 127051, г. Москва, Малый Каретный переулок, 12. Тел. (495) 650-78-83, 699-62-39 (группа по работе с регионами), 225-31-18 (правозащитный центр).
Разработка федерального закона о монетизации льгот (№ 122 ФЗ) потребовала поправок в другие законодательные акты.
В результате из Закона "О реабилитации жертв политических репрессий" исчезла фраза о признании государством морального ущерба, который оно нанесло политзаключенным.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
