Результат винной монополии
Кирпичное здание, которое попыталось сдать в аренду теруправление Росимущества по Алтайскому краю и Республике Алтай, ввели в эксплуатацию в 1902 году, утверждает историк Марина Целищева.
Тогда в России ввели госмонополию на продажу алкоголя и очистку спирта, и во всех губерниях начали строить винные склады. Собственно, официально объект в Змеиногорске так и назывался: казенный винный склад №7.
Змеиногорский винный склад «представлял собой спиртоочистительное предприятие фабричного типа. Спирт-сырец изготавливали частные винокуренные заводы, свою продукцию они свозили на государственные казенные склады, где ее очищали, перерабатывали на водку, разливали в бутылки и продавали через казенные винные лавки», - объясняет Марина Целищева.
Правда, после начала Первой мировой войны и введения сухого закона производство здесь приостановили. Но в 1923 году, уже при советской власти, возобновили.
В советское время змеиногорский завод производил спирт, ликеро-водочные и безалкогольные напитки и даже концентрат квасного сусла.
Не хуже Smirnoff и Absolut
Приватизировали этот завод в 1992 году - поначалу это было открытое акционерное общество. Тогда же предприятие, можно сказать, прогремело на всю страну.
Французская компания Pernod Ricard («Перно Рикар»), один из крупнейших производителей крепкого алкоголя в мире, решила создать на мощностях завода совместное предприятие по выпуску водки "Перно Рикар — Алтай". Это был первый в России проект компании.
На пресс-конференции в Москве ее представители заявляли, что водку "Алтай" в Змеиногорске будут выпускать по старинным русским рецептам и она ничем не уступает всемирно известным брендам Smirnoff и Absolut, сообщал "Коммерсантъ".
Качество водки «Алтай» они объясняли составом воды, используемой для ее приготовления: высокой концентрацией ионов серебра и низкой - кальция.
Французы поставили на завод оборудование для производства и розлива водки общей стоимостью $500 тыс. 70% этой водки они намеревались продавать за пределами России.
Но по каким-то причинам (возможно, из-за высоких транспортных расходов) планы изменились. Вскоре (в 1996 году или чуть позже) водку «Алтай» начали разливать на Иткульском спиртзаводе.
Ну а «Змеиногорский ликеро-водочный завод» обанкротился еще в середине 2000-х. После банкротства на его месте создали "ОООшку" и она вошла в состав корпорации «Алтайспиртпром». Завод получила титул "Золотые бренды Алтая"... И снова остановился.
Согласно аукционной документации, здание не эксплуатируется с 2012 года, оно отключено от электрических, водопроводных и тепловых сетей. Появление права собственности России на имущественный комплекс завода датировано 2005 годом, до 2017 года он находился на балансе ФГУП "Кристалл".
Трещины повсеместно
Право аренды административного корпуса ликеро-водочного завода площадью 1880 кв. метров выставили на электронный аукцион в мае.
Стоимость аренды - всего 1 рубль в год, но, конечно, сюда не входят коммунальные и прочие эксплуатационные платежи. В аукционной документации указано: здание - объект культурного наследия и находится в неудовлетворительном состоянии.
Трубопроводы поражены ржавчиной, изоляция электропроводки повреждена. Кирпичная кладка местами разрушается, отдельные участки стен поражены грибком, а отдельные кирпичи выпали. Повсеместно зафиксированы сквозные трещины, нарушено покрытие кровли.
Победитель аукциона обязан был бы провести работы по сохранения здания, на это ему дается не более семи лет со дня передачи в аренду. Документация по его сохранению должна быть утверждена в течение двух лет.
По данным протокола аукциона, опубликованного на torgi.gov.ru, ни одной заявки на аукцион так и не поступило. Хотя интерес бизнеса к объектам культурного наследия явно есть.
![Новый фасад "Аптеки Крюгера"](https://obj.altapress.ru/picture/716906/900x.jpg "Новый фасад "Аптеки Крюгера"")
Все дороже в разы
Однако ремонт и реставрация такого объекта - дело непростое, объяснил Владимир Куликов, владелец «Дом Морозова» на ул. Ползунова, 34а. По его словам, согласовывать надо любое действие в таком здании, а разрабатывать проект имеет право только архитектор с лицензией.
«Лицензию должна иметь и строительная организация. Таких структур крайне мало, они друг друга хорошо знают, держат цены, а для дома-памятника все дороже в разы», - объяснил Куликов.
Тем не менее за последние годы, кроме Дома Морозова, был восстановлен «Дом Шадриных» (Красноармейский, 8).
Врач и предприниматель Сергей Корепанов работает над зданием аптеки на ул. Пушкина, 64, в котором до революции вела бизнес прусская подданная Вильгельмина Крюгер. А бизнесмен Евгений Лишин занимается универмагом торгового дома купцов Суховых на ул. Мало-Тобольской, 36.
Но многие другие памятники архитектуры рискуют так и не дождаться реставрации или хотя бы ремонта. Несколько аукционов, объявленных нынешним летом и связанных с другими объектами культурного наследия, сорвались – на них тоже не были поданы заявки.
Дом купца Поскотинова, находящийся в федеральной собственности, также пока нашел инвестора. А представитель собственника - теруправление Росимущества - так ничего и не сделал для того, чтобы его законсервировать и остановить разрушение.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
