ноябрь 26, 2013
Предприятие "Степное" из Родинского района можно без преувеличения назвать "последним из могикан" некогда мощного овцеводческого направления в Алтайском крае. Многие племенные заводы, переданные из государственных рук в частные, уже ушли в небытие. Эта судьба в ближайшее время может постичь и "Степное". О настоящем и будущем предприятия рассказал его директор Сергей Катаманов.
Сергей Катаманов.
Анна Зайкова
— В настоящий момент продолжает действовать старое постановление правительства о приватизации и продаже племенных предприятий, находящихся в федеральной собственности. К ним относится и "Степное". Документ был рассчитан до конца 2013 года. Мы надеялись, что в течение этого года хозяйство продадут. Последний раз его выставляли на торги 9 сентября. Покупатели заявлялись на аукцион, но из-за неправильно оформленных документов он не состоялся. Цена акций — 50 млн. рублей.
На сегодняшний день неизвестно, будет ли предприятие в этом году вновь выставлено на продажу. Если этот процесс затянется до следующего года, мы будем ждать нового постановления правительства. Сейчас хозяйство испытывает сложнейший период неопределенности, но несмотря на это продолжает заниматься всеми видами деятельности.
— Ходатайство губернатора по этому вопросу было, но оно осталось неудовлетворенным. Скорее всего, это связано с противоречием двух министерств. "Степное" является федеральной собственностью и подчиняется Росимуществу, а хозяйственную деятельность мы ведем в рамках Министерства сельского хозяйства. С одной стороны, Минсельхоз заинтересован в сохранении статуса племенных заводов. С другой — Росимущество действует по своим порядкам и законам. Этому ведомству предписано выставить нас на торги и продать. Поэтому вопрос по переводу племенных предприятий из федеральной собственности в краевую долго не решался. И потом отпал сам собой.
— Что касается "Изумрудной страны", жизнь показала: перспектив приобретения нашего хозяйства этой компанией не было. Чего мы тогда опасались, сейчас проявилось воочию.
Наше хозяйство существует уже 70 лет. Все сотрудники, которые в свое время трудились в "Степном" и сейчас продолжают это делать, очень переживают за судьбу предприятия. Если придется
такой собственник, как "Изумрудная страна", хозяйство будет ликвидировано. Это однозначно. Если же придет нормальный инвестор, племенное направление будет сохранено. Но дело все в том, этих
"нормальных" просто нет.
Остается последний вариант: надеяться, что цена продажи позволит работникам "Степного" выкупить предприятия самостоятельно. На каждых последующих торгах стоимость акций может снижаться до 50%.
— Прошлогодняя засуха у многих отбила охоту заниматься сельским хозяйством. Она показала, что это не совсем рентабельное дело. Я честно скажу: инвестора, который бы приехал сюда с целью посмотреть предприятия и в дальнейшем его купить, не было.
Отталкивает даже не цена или специфика нашего завода, а тот факт, что тонкорунное овцеводство не приносит прибыли. Естественно, когда приходит частник, он избавляется от неприбыльного бизнеса. И таких примеров даже у нас достаточно. Кроме "Степного", в Родинском районе было еще два федеральных племенных предприятия. После продажи свою деятельность в этом направлении они прекратили.
Я не могу сказать, что племзавод "Родинский" приобрел неблагонадежный инвестор. Он покупает технику, вкладывает деньги в модернизацию. Но в это же время идет резкое сокращение сотрудников. Сейчас их осталось всего 90 человек. Некогда в "Родинском" трудилось 800 работников. Сократили овцеводство, в этом году убрали дойное стадо. Обвинять в этом инвестора мы не можем. Понятно, он просто избавляется от нерентабельного бизнеса.
— Пока да.
— Хозяйство у нас многопрофильное. Кроме 7,5 тыс. голов овец тонкорунных и мясных пород, мы имеем 16 тыс. га пашни. Выращиваем много зерновых и кормовых культур. Есть молочное стадо.
Сам статус племенного завода подразумевает то, что мы обязаны, прежде всего, поставлять племенной молодняк в другие хозяйства. В связи с тем, что в крае развивать тонкорунное овцеводство никто не желает, мы держим овец кулундинской тонкорунной породы в качестве генофонда, выполняя все требования государства. Продажи этих животных идут сложно. Зато вторая порода — кулундинская мясная — очень востребована. Эти овцы уходят нарасхват.
— На местном уровне никаких изменений мы не почувствовали. Одно хозяйство не может формировать рынок. В нашем регионе нет предприятий по промывке шести. Вся шерсть из "Степного" уходит в европейскую часть России, в частности в Подмосковье, и на Кавказ. Но транспортные расходы слишком высоки. Шерсть и так стоит всего 90 рублей за килограмм, а если ее еще везти, то производство становится совсем невыгодным.
Я, как сельхозпроизводитель, иногда вообще не понимаю, как развивается ценовая ситуация на рынке сельхозпродукции. Мне порой кажется, что мы живем вопреки всем экономическим понятиям. Условно в январе зерно может продаться по 8 тыс. рублей за тонну, в июле — по 4 тыс. рублей. Вчера десяток яиц стоил 30 рублей, сегодня проснулся — уже 50 рублей.
— Мое мнение таково: овцеводством необходимо заниматься. В связи с сокращением поголовья КРС в Алтайском крае высвобождается большое количество пастбищ. Овцы могут их осваивать. Это животное потребляет более 600 видов различных трав, поэтому его можно пасти в любой местности. Наши сельхозпроизводители начинают это понимать.
Плохо то, что многие из них занимаются овцеводством бессистемно. Часто скрещивают разные породы, в итоге не получают ни мяса, ни шерсти. Это аборигенное отношение к производству.
— Экономически выгодно начинать разведение с 500 голов. В Австралии отара овец может пастись без наблюдения людей. В наших российских условиях поголовье нельзя оставить ни днем, ни ночью. Проезжающие мимо люди часто желают взять себе овечку на шашлык. А пасти одному человеку можно отару в 500–800 голов. В нынешнем году стоимость овцы составляет 200–250 рублей за килограмм живого веса.
— Естественно, в те тяжелые годы мы вынуждены были поголовье овец сократить практически в два раза. Алтайская шерсть на рынке оказалась невостребованной, и тонкорунное овцеводство начало приносить большой убыток. В это же время мы еще сильнее начали работать над селекционными показателями наших овец, чтобы они были востребованы. Считаю, что с этой задачей мы справились. Итог такой: хозяйство не только сохранило алтайскую тонкорунную породу овец, но и вывело новую — кулундинскую тонкорунную. Она отличается более высокой живой массой. Нам удалось улучшить ее показатели и по шерсти. Выход чистого волокна по нашим овцам составляет 68%.
— На мой взгляд, это не означает, что наступила стабильность. Но рост поголовья — уже положительный момент. Коллективные хозяйства, которые остались еще с советских времен, свое влияние теряют. В это же время личные подворья, фермеры заводят одну-две отары овец в качестве дополнительного производства. Сейчас овец покупают в те районы, где постепенно уходит традиционное животноводство. А ведь людям на селе надо чем-то заниматься круглый год.
Как я уже сказал, важно, чтобы это поголовье в ЛПХ и фермерских хозяйствах было породное и продуктивное. Иначе это путь в никуда.
— Если отбросить неопределенную ситуацию с продажей предприятия, нам грех не сохранить то, что уже наработано. Конечно, надо постепенно уходить в сторону мясного овцеводства и искать точки соприкосновения с рынком.
— С одной стороны, кредиты действительно зло, потому что проценты часто бывают неподъемно высоки. Но с другой стороны, не у всех предприятий хватает оборотных средств, чтобы вести круглогодичную работу. Представьте, каждый крестьянин живет надеждой, что цена на зерно в январе-феврале будет высокой. А пока этого не произошло, нужно заплатить налоги, купить ГСМ, платить достойную заработную плату. Денег на все не хватает. А значит, мы вынуждены идти в банк.
— Уровень селекционной работы в России таков, что мы заинтересованы участвовать в выставках. Здесь мы можем показать, чего достигли, сравнить с другими результатами. Наши потенциальные покупатели потом могут сделать выводы. Что касается выставок, где животные демонстрируются широкой публике только для красоты, в них мы не участвуем. Возить для этого животных, например, в Москву слишком затратно.
— Естественно, "Степное" не находится в стороне от общих проблем. Но вся длительная история работы хозяйства позволила собрать коллектив единомышленников, которые работают на патриотизме. До сих пор у нас работают четыре кандидата сельхознаук. Очень тесная связь поддерживается с алтайским аграрным университетом. Несмотря на все проблемы, кадровый потенциал для развития предприятия есть.
— Получение статуса племенного завода или племенного репродуктора дает определенные преференции. Мы получаем из федерального бюджета поддержку на содержание маточного поголовья. Кроме того, хозяйства, желающие заниматься овцеводством и рассчитывающие на государственную поддержку, обязаны закупать поголовье только на племенных предприятиях.
Сергей Григорьевич Катаманов родился в 1959 году в селе Вознесенка Родинского района. Всю жизнь прожил в родном районе. Окончил Степновскую среднюю школу, далее — сельхозинститут. До 1986 года работал главным зоотехником на племенном заводе "Степной". Затем занял должность директора в хозяйстве "Зеленолуговское". Через год вернулся руководить племпредприятием "Родинский", которое на тот день было одним из лучших хозяйств Советского Союза. В постперестроечный период дополнительно возглавил акционерное общество "Каяушинское". Два года работал директором двух предприятий. Затем перешел в хозяйство "Степной" на должность директора. В 2001 году защитил кандидатскую диссертацию. В 2012 году стал главой администрации Родинского района. Несмотря на это, официально является директором "Степного" — в Москве до сих пор не оформлены документы.