Александр Логинов,
член экспертного совета Общественной палаты Алтайского края:
Мое выступление не является результатом научного исследования, это такое включенное наблюдение из практики ведения бизнеса. Так случилось, что на протяжении более, чем двадцати лет я вел наблюдения; появилось желание сравнить: как было, как стало и что нужно делать.
Почему я взял такую тему, как коррупция? Я не занимался этим специально, просто, как обыватель, получал информацию из разных источников, и у меня сложилось впечатление, что акценты, которые проявляются в разговорах о коррупции, не совсем правильные.
Какие это акценты? Поправьте меня, если я не прав. Первый акцент: повсеместно звучит утверждение: главное, что нужно, чтобы победить коррупцию – это политическая воля. Второй акцент – личностный, что ли: внимание человеку и бюрократу. Что нужно сделать, чтобы этот человек не брал. Декларация доходов всех уровней. Меры надзора. Сейчас появилась новая мода – уже несколько регионов приняли клятву не совершать преступления на государственной должности. Наверное, все это надо. Но вот моя личная практика показывает, что есть вещи, которые зависят не от личности человека, а от конкретных обстоятельств, в которых чиновник работает.
Что это за опыт? Давно-давно, еще в советские времена мне довелось достаточно много лет работать в службе главного архитектора города. Я там работал начальником отдела планировки и застройки города, в современной технологии это называется "одно окно", то есть ко мне человек приходил с заявкой, уходил с нужными документами. Потом жизнь повела меня другими путями, но вот несколько лет назад я снова занялся предпринимательством. Что называется, лукавый попутал ввязаться в три инвестиционных проекта на территории Барнаула. Два из них по разным обстоятельствам почили, причем один был довольно шумный, барнаульцы наверное слышали, что лет пять назад была идея подарить городу новый современный планетарий. У меня был участок, я нашел инвесторов, но тут совпали два факта: мэр одобрил проект, а руководство региона не одобрило мэра. И поэтому когда теперь этот проект будет… в ближайшие десять лет точно нет, но если бы не это досадное совпадение, сейчас бы новый планетарий уже действовал.
Третий проект удалось реализовать. Мне удалось втянуть в это своего давнего товарища, и мы с ним реализовали проект практически от начала до конца. Получилось так, что мы не знали, за что взялись. Юрий Афанасьевич Давыдов имеет большой опыт, как подрядчик, а я давно в этой сфере не работал. И какие обстоятельства встречают сегодня инвестора, мы толком не знали.
Хочу сразу сказать: лейтмотив моего выступления - защита чиновников. Не виноватые они. Из нас с Юрием Афанасьевичем никто нагло взятки не вымогал. Он известный человек, заслуженный строитель, а я во всех структурах, которые имеют отношение к нашему делу, находил бывших коллег, учеников, подчиненных…. С нас никто ничего не просил.
Это было несколько затянувшееся вступление, а теперь я хочу показать вам три картинки и сопровожу их короткими комментариями.
Это схема показывает, как происходило выделение земельных участков в 80-е годы. Это было одно окно, у этого окна была фамилия Логинов. У меня был отдел, и другие подразделения этого комитета, где проводилась техническая подготовка, так называемая проработка участков, топографические данные, готовился проект решения городского органа, согласовывался с районной администрацией, санитарными врачами, коммунальными службами. Эта же служба запрашивала технические условия: водоканал, горэлекторсеть и так далее. Проект постановления выносился на руководство города, подписывалось решение, мы готовили так называемый паспорт земельного участка…. Я там работал десять лет, и сотни объектов – начиная от краевого драмтеатра или нового коммунального моста и заканчивая небольшим кафе – все застройщики проходили через одно окно, и большинство из этих людей никого, кроме одного человека, не встречали, не знали. Как видите, места для коррупции не было. Если знали, что Логинов не берет, то больше ни к кому обращаться не было смысла.
Что произошло на следующем этапе? В 90 годы ситуация стала меняться, причем по объективным причинам. Возникла частная собственность на землю, на недвижимость, возник ряд вопросов, которые служба главного архитектора просто не могла решить. Не было специалистов. Это "одно окно" начало дробиться на разные структуры, они уже выдавали некоторые заключения параллельно, и застройщик вынужден был работать с ними со всеми, бегать по всем этим каналам. Надо было как-то уложиться в максимально короткий срок, и тут появились неформальные отношения, и сложилась система, которую мы сейчас называем коррупция. Но такого больше нет.
Наступили 2000 годы, когда были провозглашено, что нужно снять различные административные барьеры, ускорить процессы и нужно, конечно, бороться с коррупцией. Что было сделано? Главное, что было сделано – функции по отводу земель из городского ведения были переданы краевому ведомству, Главному управлению имущественных отношений. Надо сказать, что в этом ведомстве нет, не было и не может быть квалифицированных специалистов по градостроительству. Конечно, они набрали за десять лет несколько человек, которые не смогли себя найти в органах архитектуры, но ка копытный градостроитель я берусь утверждать, что там не может быть квалифицированных специалистов – для того, чтобы правильно рассмотреть заявку на строительство, мало иметь что-то в голове – нужно иметь архивы. Поэтому функции этого управления, грубо говоря, сводятся к тому, чтобы быстро оценить заказчика: "наш –не наш", "свой-чужой", "давать-не давать", "держать-не пущать". Соответственно, для того, чтобы попасть в нужную категорию, заказчик проводит определенную подготовку.
Я так смело говорю потому, что человек, который 10 лет возглавлял эту службу, находится под следствием. Но естественно, не за то, что выполнял эти функции – просто он ошибочно своего отнес в категорию чужих.
Что меня беспокоит в этой схеме? Мы начинали с того, что для уничтожения коррупции нужна политическая воля. Но все это зафиксировано в земельном кодексе, градостроительном кодексе, и просто так сократить количество инстанций не получится, придется нарушать законы и нормативные акты. Поэтому, если разрабатывать программу борьбы с коррупцией, то этот институциональный, как я его называю, аспект, нужно обсуждать и рассматривать.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
