Менее 1% в год — это стагнация
Тему индустриализации поднял алтайский историк Максим Золотарев по следам выступления Дмитрия Травина — научного руководителя Центра исследований модернизации Европейского университете в Санкт-Петербурге. А по сведениям ряда СМИ — друга и однокурсника Алексея Кудрина, председателя Центра стратегических разработок и автора одной из программ.
Травин представил публике свой обзор программ, которые сейчас предлагают экономисты разного толка президенту. И обзор этот был, прямо скажем, не оптимистичный.
Начал он, как обычно, с диагноза, но описал его одной цифрой. С 2009 года, когда страна вошла в первый серьезный кризис путинской эпохи, до настоящего момента средние темпы роста экономики — меньше 1% в год.
Дмитрий Травин,
научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университете в Санкт-Петербурге:
То есть за этот период мы все больше отставали даже не от Китая (об этом уже речь не идет) — от мировой экономики. Мы находимся в состоянии стагнации и будем в нем находиться, скорее всего, очень долго.
Экономист свел все программы к трем вариантам.
Вариант Дмитрия Медведева
Вариант Медведева — это движение по инерции: это политика импортозамещения. По мнению Травина, эта политика уже бесславно провалилась, хотя, безусловно, есть отдельные удачные примеры.
Но для роста нужны инвестиции. А с ними проблема. Капитал выводится из России. Зарубежные инвестиции ограничены. Кредиты дорогие. И никто не может предсказать, на какой срок введены ограничения на импорт.
Дмитрий Травин,
научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университете в Санкт-Петербурге:
Часто бизнесмены говорят: вы нам гарантируйте, что санкции на продовольствие будут 10-15 лет, тогда имеет смысл в это ввязываться. А если вы завтра помиритесь с Западом и санкции отмените, мы опять станем неконкурентоспособными? Зачем нам вкладывать в это деньги?
Лучше их вывести за границу. Или, как вчера рассказывал один из бизнесменов (с которыми участники конференции встретились в Барнауле. — Прим. altapress.ru), купить новый джип и на нем кататься.
Вариант Сергея Глазьева
Суть этого варианта: в экономике не хватает денег, и надо ей их дать. А поскольку у государства этих средств нет (не те уже времена, когда нефть стоила 140 долларов за баррель), значит, надо их напечатать — провести денежную эмиссию. И таким вот образом стимулировать экономический рост.
Дмитрий Травин,
научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университете в Санкт-Петербурге:
Я не хочу сказать, что это абсолютно ненаучная и неправильная теория. Этот подход сводится к теории Кейнса и в определенных условиях работает. Беда в том, что он не сработает у нас. Как только деньги активно пойдут в экономику, они будут долларизироваться, изыматься и выводиться за границу. Подход Глазьева страдает тем, что не ориентирован на конкретную ситуацию в нашей стране.
Вариант Алексея Кудрина
Третий вариант — программа, разработанная Центром стратегических разработок под руководством Алексея Кудрина. Официально она не была представлен общественности.
В целом же, как рассказал Дмитрий Травин, речь в ней идет о создании благоприятного инвестиционного климата, реформе институтов управления структурной перестройке экономики. Не надо печатать деньги — они сами пойдут из различных источников, потому что это выгодно инвесторам.
Сам Травин этот подход разделяет. И не потому, что давно знаком с Кудриным. А потому что уверен: так и надо делать. Если бы эта программа была реализована, она вполне могла бы дать рост ВВП 3-4% в год, полагает он.
Но увы: реализована она не будет. Тем более, что сам Владимир Путин уже сказал, что основной программой является правительственная.
Дмитрий Травин,
научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университете в Санкт-Петербурге:
И я понимаю, почему. Инвестиционный климат не создается по мановению волшебной палочки. Мы совершили несколько необратимых шагов, и в 2014 году, после Крыма, попали под санкции. Инвестиции в страну, которая находится под санкциями, в большой объеме идти не могут — слишком высокие риски. А сейчас вопрос об их снятии в мире не стоит.
Возможна ли индустриализация по Сталину?
Что все это означает? Экономист не считает, что происходящее совсем уж безнадежно: "мы не бежим из России, мы нормально в ней живем, и несмотря на провалы импортозамещения нам есть что кушать".
Но впереди у нас долгие годы стагнации. Если цены на нефть поднимутся, экономика может подрасти. При низких ценах — еще больше упасть. 1-1,5% в год — вот все, на что мы можем рассчитывать.
С Травиным согласилась политолог Татьяна Ворожейкина: незащищенность прав собственников делает вариант Кудрина невозможным.
А вот поспорить с экономистом решил историк Максим Золотарев. Он напомнил, как СССР стал крупной индустриальной державой: деньги не копили (не создавали, например, стабилизационные фонды), а тратили.
Максим Золотарев,
старший преподаватель, Алтайский экономико-юридический институт:
У нас была индустриализация в 1930-е годы без привлечения иностранных инвестиций исключительно на желании на местах что-то делать, что-то предпринимать, создавать какие-то предприятия. С разной степенью успешности это проходило, но экономика была индустриализирована.
Травин в ответ напомнил историку: еще до запуска индустриализации среди большевистских экономистов шла бурная дискуссия, за счет каких-то ресурсов ее делать.
Возобладала же концепция экономиста Преображенского: ресурсы изымем у крестьян и проведем индустриализацию, в том числе, покупая иностранные технику и технологии. Иначе говоря, делали индустриализацию не на энтузиазме.
В теории представить ее повторение можно, рассуждал Травин: введем северокорейскую систему (по миске риса в лучшем случае), изымем ресурсы у нас с вами. Но для чего? Сталинская индустриализация проводилась, чтобы милитаризировать страну для войны со всем миром. А сегодня-то так вопрос не ставится.
Дмитрий Травин,
научный руководитель Центра исследований модернизации Европейского университете в Санкт-Петербурге:
Даже президент страны говорит, что мы проводим модернизацию для того, чтобы люди жили лучше. На практике у сталинской модели сегодня нет сторонников: серьезные рентоориентированные группы заинтересованы в той стратегии, которую проводил Путин до сего момента.
Отнять все деньги у "Роснефти", у Ротенберга или Ковальчука и на эти деньги усиливать военно-промышленный комплекс?.. Я думаю, эту концепцию вряд ли поддержат серьезные группы интересов.
Справка
Дмитрий Травин — экономист и журналист. Родился в 1961 году. Окончил экономфак Ленинградского госуниверситета, учился вместе с Алексеем Кудриным и Андреем Илларионовым. Кандидат экономических наук. Много лет работал обозревателем ряда СМИ. С 2008 года — профессор в Европейском университете в Санкт-Петербурге. Соавтор книг "Модернизация от Елизаветы Тюдор до Егора Гайдара" "Просуществует ли путинская система до 2042 года" (обе написаны вместе с Отаром Маргания) и ряда других.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
