Дискуссия о том, почему в России никак не выходит модернизация, ведется с начала 2000-х. Книга известного экономиста и декана экономического факультета МГУ Александра Аузана "Экономика всего", которую недавно выпустило издательство "Манн, Иванов и Фербер", показывает, что сегодня мы повторяем модель, которая за многие столетия доказала свою неэффективность.
Что идет не так? Проблема в институциональной инерции, которая удерживает страну в определенной траектории. По-английски такая ситуация обозначается path dependence, а на русский Аузан предлагает переводить это как "эффект колеи". Идея подобных траекторий, по которым движутся страны, получила развитие благодаря работам Ангуса Мэдисона, который взял основные статистические показатели по странам за последние 200 лет и свел их в единую таблицу. Из нее стало очевидно, что большинство стран мира делятся на группы. Первая стабильно показывает высокие экономические результаты. Вторая столь же стабильно идет по низкой траектории: в нее входят страны, которые делают упор не на развитие, а на традиционные ценности.
Но есть и третья, наиболее волатильная группа стран, которые все время пытаются перейти из второй группы в первую. Они вышли из состояния традиционности, но никак не могут завершить модернизацию. Именно это и есть "эффект колеи". И именно к такому типу стран относится Россия. Все попытки перехода с низкой траектории развития на высокую в России вот уже несколько столетий неизменно срываются, и страна раз за разом возвращается к застою.
Но Аузан склоняется к тому, что российская колея — не генетическая болезнь, которую нельзя вылечить. Скорее это корь во взрослом возрасте. В этом оптимизм автора. Пессимизм в том, что пока мы по-прежнему живем по принципу "куда кривая выведет". А куда она выведет, предсказать несложно. Сейчас Россия довольно точно повторяет траекторию Аргентины образца прошлого столетия. В первой половине XX века по ВВП на душу населения она была на одном уровне с США и уверенно держалась в первой десятке стран мира. В свое время Аргентина точно так же росла на традиционных ресурсах — зерне и мясе. Во время Великой депрессии, когда в США Рузвельт резко менял курс, аргентинские элиты решили, что они ничего менять не будут, ведь людям всегда будут нужны зерно и мясо (как у нас думают про нефть и газ). Люди до сих пор с удовольствием едят аргентинское мясо, только выяснилось, что один этот ресурс не позволяет Аргентине быть ведущей страной мира. Когда это осознали, начались конвульсии: страна прошла через популистскую диктатуру Перона, которая сопровождалась политическим террором и человеческими жертвами. Некоторые черты перонизма в России уже присутствуют, а в основе лежит нежелание элит сменить траекторию — их надежда на то, что кривая вывезет. Но кривая не вывозит.
Впрочем, Аузан пишет не только про проблемы модернизации. В отличие от некоторых известных экономистов популистского толка Аузан не придумывает байки про Ротшильдов и Рокфеллеров, поделивших мир, не пугает закатом Америки, не пророчит очередной кризис. "Экономика всего" — серьезное чтение на злобу дня о том, как устроена экономика и наша жизнь вообще.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
