— Объем инвестиций в крае в 2018 году вырос почти на 22%. Какие компании и отрасли стали драйверами роста?
— Из почти 110 млрд инвестиций в основной капитал около 10 млрд — бюджетные, остальные — вложения предприятий реального сектора экономики. В числе последних есть компании с госучастием, такие, например, как «Газпром», РЖД и т. д. Но даже если мы возьмем исключительно частный сектор, то темп роста по инвестициям мы получили заметный.
Что касается внутреннего содержания, то оно обусловлено отраслевой структурой нашей экономики. Наибольший рост — в обрабатывающем секторе промышленности. Я бы здесь отдельно отметил производство пищевых продуктов и напитков, оно занимает солидную долю — 24%.
Кроме того, реализуются крупные проекты в сфере обработки древесины, химического производства, в добывающей отрасли и других.
Значительный объем приходится на транспортную сферу — здесь львиную долю инвестиций обеспечивает компания «РЖД» и ее дочерние предприятия. В общей сложности — около 8 млрд рублей. И у них серьезные планы и на 2019 год.
— В конце 2018 года на публичных слушаниях по проекту бюджета вы говорили, что 2019 год рискует стать переходным — могут сказаться повышение НДС, возможный рост ключевой ставки. А это может отразиться на желании предприятий развиваться. Как сейчас вы оцениваете эти риски?
— Настороженность сохраняется. В текущем году, помимо уже названных факторов, рынок жилья перейдет на эскроу-счета в долевом строительстве. И застройщики, и мы видим, что это несет в себе риски для отрасли. Как минимум на переходном этапе.
Вместе с тем цифры 2018 года нас обнадеживают. И несколько крупных проектов, начатых в 2017–2018 годах, будут продолжены в текущем, там серьезные объемы инвестирования.
В качестве примера могу привести проект по освоению Корбалихинского месторождения. В 2018 году компания «Сибирь-Полиметаллы» инвестировала в него более 2 млрд рублей. И в этом году ожидается не меньше.
«Русская кожа Алтай» в Заринске завершает строительство завода, и мы рассчитываем, что в этом году состоится запуск производства. В 2018-м компания инвестировала около 900 млн рублей. В этом году сумма может быть чуть ниже, поскольку основной объем работ уже проведен.
На «Алтай-Коксе», напротив, собираются основные инвестиции произвести в этом году. Крупные проекты у «Кучуксульфата», «Алтайского шинного комбината», «Эвалара».
Ответ скептикам
— Какие отрасли вы сегодня оцениваете как наиболее емкие с точки зрения перспектив развития?
— Их тоже во многом определяет структура нашей экономики. Я знаю, что есть скептики, которые считают, что у нас в крае сложно что-то развивать. Но недавно я услышал мнение со стороны. Люди приехали из других территорий, оценили условия и сказали: «В Алтайском крае столько возможностей! Просто нужно их использовать правильным образом». Свое дело и свои перспективы можно находить в самых разных секторах.
— Какие новые проекты планируется запустить в 2019 году?
— Мы рассчитываем, что приступит к строительству животноводческого комплекса в Тальменском районе «ЭкоНива». Площадка для размещения первого объекта на 6 тысяч голов определена. Сейчас мы рассматриваем заявку инвестора на предоставление в аренду без проведения торгов земельных участков, необходимых для обеспечения нового сельскохозяйственного предприятия полноценной кормовой базой.
В Заринске «Первая грузовая компания» планирует запустить производство и ремонт железнодорожных вагонов. Это предприятие, входящее в структуру «Новолипецкого металлургического комбината». Бизнес-процессы и логистика НЛМК устроены так, что такое предприятие ему необходимо. Вопрос состоял в том, где именно. Присвоение Заринску статуса территории опережающего социально-экономического развития (ТОСЭР) помогло сделать выбор в пользу Алтайского края.
«Барнаульский завод прессового оборудования» запускает проект по производству колесных дисков. Это очень перспективная продукция с точки зрения импортозамещения, спроса на нее и объемов продаж на российском рынке.
Есть несколько компаний, с которыми мы ведем переговоры: в сфере гостиничного бизнеса, выращивания овощей, животноводства. Но о них пока рано говорить. Их проекты сейчас на этапе проработки, и решений не принято.
Поменьше — в Новоалтайске, побольше — в Заринске
— На присвоение статуса ТОСЭР Новоалтайску и Заринску возлагали большие надежды. И хоть губернатор назвал инвестиционные результаты в них пока «на уровне статистической погрешности», как вы оцениваете их работу и перспективы?
— Виктор Петрович правильно сказал — пока в общем объеме доля инвестиций резидентов ТОСЭР невелика. Но я считаю, что это привлекательный инструмент. Таких преференций на территории края и вообще в стране не так много: обнуленные ставки по налогам на имущество и на землю, сниженная до 5% ставка налога на прибыль и, что самое важное, пониженные взносы с фондов оплаты труда — с 30% до 7,6%.
Шесть резидентов зарегистрировали в прошлом году, еще одного — в текущем.
Если говорить о Новоалтайске, то там пока проекты небольшие, и существенного значения для экономики края и даже города они не несут. Но важно, что они есть. Есть и интерес со стороны других инвесторов.
В Заринске проекты более крупные. Например, показатели компании «Русская кожа Алтай» уже находят отражение в экономике города: по инвестициям в основной капитал, по числу рабочих мест и т. д.
Сибирский фанерный комбинат — предприятие с объемом инвестиций 120 млн рублей. Но оно уже уверенно занимает место в своей нише, у него обширная география экспортных поставок — 15 стран. Только представьте, изготавливаемая в Заринске фанера поставляется в Европу на один из заводов по производству трамваев.
Пока выводы по развитию ТОСЭР рано делать.
— Но перспективы есть?
— О «Первой грузовой компании» я уже упомянул. Не буду скрывать: длинной очереди из инвесторов за этими льготами не стоит. Но мы сегодня активно призываем заходить на эти площадки, поскольку срок действия преференций ограничен. Скажем, право на применение пониженных страховых взносов предоставляется только тем предприятиям, которые стали резидентами ТОСЭР в течение трех лет с момента ее создания.
К дискуссии готовы
— Что сегодня меняется в плане создания максимально комфортных условий для развития бизнеса? Есть проблемы, которые инвесторы уже называют. Скажем, мораторий на продажу сельхозземель, трудности с переводом участков из одного назначения в другое, нерабочие инструменты поддержки и т. д.
— Возьмем земельный вопрос. Это же палка о двух концах. За введением моратория стояло не желание тормозить инвестиционные процессы, а видение рисков: возможность спекуляций, недолжное использование и другие.
Но понимание того, что этот вопрос нужно обсуждать и что он не должен становиться препятствием, есть. Дискуссия сегодня идет, мы изучаем тему и внутри органов исполнительной власти, и с депутатами, и с представителями бизнеса. Думаю, в ближайшее время к какому-то взвешенному решению придем.
Мы также обсуждаем сейчас механизмы господдержки. С предложением проанализировать существующие формы вышел Союз промышленников Алтая. Сейчас мы оцениваем условия и инструменты, хотим, чтобы они стали более востребованы и действительно помогали развиваться.
Речь в первую очередь идет о краевом постановлении № 237. Оно предусматривает субсидирование банковской процентной ставки, возврат затрат по налогу на имущество при реализации инвестпроекта, по уплате лизинговых платежей, по техприсоединению и т. д. Документ определяет условия предоставления поддержки — по зарплате, по размеру инвестиций и т. д. Они-то порой и служат барьером для более широкого применения. Сейчас мы пытаемся найти баланс.
— В недавнем интервью собственник ГК «Мария-Ра» Александр Ракшин, чьи предприятия в совокупности платят больше всего налогов, сказал, что у алтайских компаний редко интересуются инвестиционными планами, тем, как им помочь, чтобы они заплатили еще больше налогов. Вы согласны, что власть предлагает мало вариантов для такого диалога?
— Я не считаю, что у нас совсем нет каналов для коммуникаций. Есть экспертный совет при губернаторе, мы встречаемся на площадке торгово-промышленной палаты, сотрудничаем с «ОПОРой России» и с «Деловой Россией», действуют общественные советы при краевых ведомствах.
Конечно, эти площадки не охватывают всех интересантов. И если такие мнения звучат, значит, они имеют право на существование и предлагаемые каналы недостаточны. Нужно посмотреть, в каком режиме удобно будет работать: организовать круглые столы, регулярные встречи, рассмотреть другие варианты. Мы готовы.
Не так давно проводили стратегическую сессию по теме развития экспорта. Мне кажется, получилось интересно, живо — за одним столом собрались представители власти, бизнеса. Если такой формат устроит, будем развивать и его.
«Процесс идет тяжеловато»
— В конце 2018 года вы сообщали, что только в 36 городах и районах края — положительная динамика по инвестициям. Какие города и районы в лидерах и почему? В чем причины неудач аутсайдеров?
— Картинка по муниципалитетам края, конечно, очень пестрая. У половины — рост, у другой половины — стагнация или падение. И внутри разброс очень существенный. Если в Павловске сейчас запускается современное предприятие, то и район оказался в числе лидеров. Это же касается Змеиногорского, Рубцовского районов, Заринска.
Там же, где происходит снижение показателей, нужно разбираться в каждом конкретном случае. Причины бывают и объективные, и субъективные. Скажем, есть фактор неудобного территориального расположения. Иногда он действительно оказывает влияние. Но бывает, что два рядом расположенных муниципалитета показывают кардинально разные результаты. И тогда мы уже говорим о качестве управления.
Как отнестись к тому, что порядка 15 районов за несколько лет в принципе не пользовались никакими мерами господдержки для малого и среднего бизнеса? Это только один из индикаторов, но показательный. Что, в этих муниципалитетах нет добросовестного бизнеса? Нет потребности в поддержке?
Сейчас как раз думаем о формате работы с муниципалитетами, чтобы слышать друг друга, иметь обратную связь и в результате быть более эффективными.
В прошлом году мы провели серию обучающих семинаров для инвестиционных уполномоченных с мест, чтобы научить их «продавать» свои территории. Но процесс идет тяжеловато. Работа по обучению специалистов маркетингу территорий предстоит большая.
Рады ошибиться
— На заседании правительства, посвященном итогам 2018 года, губернатор попенял, что есть большая разница между теми цифрами, которые прогнозировались по объему инвестиций, и теми, что сложились по факту. Отчего возникла разница: в середине года прогнозировали 87 млрд, а вышло 110 млрд?
— Мы опираемся на данные Росстата. Они официальные. Можно обсуждать методики и верность расчетов. Но иных данных сейчас нет. Плюс к этому нужно учитывать оценочность прогнозов. По итогам полугодия делаются выводы о будущих результатах за год. Не всегда данные позволяют спрогнозировать это точно. С этим, я думаю, связаны расхождения.
Но я бы все же подчеркнул, что если посмотреть прогноз социально-экономического развития на 2018 год, то расхождения с фактом не критические. Скромные оценки давались по инвестициям в сельском хозяйстве — в отрасли была сложная ситуация. Но в этом случае, что называется, рады ошибиться.
Что дадут нацпроекты?
— В ближайшие шесть лет ключевыми для развития региона станут 52 проекта, принятых в рамках 12 национальных проектов. Сегодня они кажутся огромным массивом целей, задач, цифр, объектов и т. д. Могли бы вы на каких-то конкретных примерах объяснить, что именно они дадут жителям Алтайского края?
— Вот смотрите: возьмем сферу образования — в рамках нацпроектов в Алтайском крае построят 24 детских сада, шесть школ. Появятся 26
ФАПов, четыре центра амбулаторной онкологической помощи — в Алейске, Заринске, Камне-на-Оби, Славгороде. Благоустроят около 1,5 тысячи дворов. И такие показатели — по каждому направлению.
— Разве без нацпроектов ничего этого не появилось бы?
— Конечно, в любом случае работа бы велась. Но раньше не было такой системы целеполагания, постановки задач и фокусировки мероприятий на конкретные цели. Так это прежде не описывалось и не формулировалось. И с точки зрения управления и контроля за выполнением тоже не выстраивалось.
Здесь можно даже провести аналогию с бизнесом: предприятия уже давно используют технологию проектного управления. Под определенные цели ставят задачи, подбирают нужные команды, планируют мероприятия, определяют конкретные сроки. Государство тоже пришло к необходимости использования этих технологий.
Что известно о Павле Дитятеве
Павел Дитятев родился 25 июля 1977 года в Барнауле. Окончил АлтГТУ («информационные системы в экономике»). Сначала работал программистом, менеджером в коммерческих компаниях. В июне 1999 года устроился в финкомитет администрации края (в будущем — минфин), где прошел путь от ведущего экономиста до замминистра. В октябре 2018 года назначен вице-премьером алтайского правительства, министром экономического развития.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
