О санкциях и новых Кулибиных
– Вспоминаю начало года. Тогда вы призвали предпринимателей в условиях объявленной санкционной войны обратиться к правительству за помощью и даже подписали письмо. Меры поддержки последовали. Насколько они эффективно работают сегодня?
– Да, совместно с Алтайским Союзом предпринимателей и Общероссийским движением предпринимателей мы обратились в марте к президенту и правительству с конкретными предположениями. Часть из них реализована.
В первую очередь, это касается IT. На мой взгляд, меры по поддержке этой отрасли были адекватны. И отсрочка от армии, и ипотечные кредиты, и беспрецедентное снижение налогов для IT-компаний сыграли свою стабилизирующую роль. Но тогда, в марте, еще не был понятен масштаб всех проблем. Мы оказались не только без софта, но и без электроники.
Но, на мой взгляд, нужно смотреть дальше. Программирование очень помолодело. И акценты в поддержке сейчас необходимо сделать на преподавательском корпусе. Не только вузовском, но и школьном. Детей нужно интеллектуально развивать. Они должны с малых лет, например, научиться играть не в компьютер, а в шахматы.
Знаю, что у нас в крае отлично работает со школьниками Шахматная ассоциация. Нужно ей в этом всячески помогать. Как власти, так и предпринимателям. Мы готовы. Сам помню, как в шесть лет стал чемпионом по шахматам в детском саду. И потом это мне только помогало. Аналогично с кружками: моделирования, робототехники. Здесь нужна системная работа по воспитанию и выращиванию инженеров.
Что же касается малого и среднего бизнеса, то в части поддержки, чтобы перейти от выживания к развитию, необходимы более решительные шаги. Необходимо снизить социальные налоги. Их нагрузка на выплату заработной платы доходит почти до 40%. Малый бизнес уходит в серую зону не от того, что хочет обмануть государство, а потому, что обескровлен. Разве это нужно нашему государству? Мы с вами работали в 1990-х, когда таких налогов не было. Тогда и о серых зарплатах никто не думал.
Считаю правильными меры правительства по импортозамещению, в том числе и по параллельному импорту. Если нашим людям дать возможность предпринимательской инициативы, они верные дорожки найдут. Главное – не мешать.
– Одна из больных проблем в суровое санкционное время – запчасти к импортной технике. У вас на Поспелихинской макаронной фабрике установлено много импортного оборудования. Как вы справляетесь с поломками, текущим ремонтом? Насколько дорого он вам сегодня обходится?
– Наша макаронная фабрика – высокотехнологичное автоматизированное предприятие с большой долей импортного оборудования. Есть несколько отечественных, хороших, между прочим, упаковочных линий. Но все макаронные линии у нас итальянского производства, а вся электроника – производства Simens.
Что касается запчастей, то пока итальянцы не отказывают в их поставке, правда, доставлять их приходится окольными путями. А с поломками пытаемся справляться своими силами - с помощью наших алтайских машиностроительных компаний. Таких, например, как ЗИАС. Этих компаний, которые могут оказать технологически сложную помощь, у нас – на пальцах обеих рук. Но они, естественно, не рекламируют подобные услуги.
Считаю, что власти должны эту работу сегодня делать. Создать открытую базу. Чтобы каждый, кто в ней нуждается, знал, куда ему за ремонтом сложной техники можно оперативно обратиться. Для таких предприятий сегодня в крае должны быть созданы максимально комфортные условия.
Недавно у нас произошла авария – на одной из линий полетел вал. Так наши алтайские умельцы его смогли восстановить, отшлифовать, запрессовать подшипник. Сделали быстро и качественно, за что им – низкий поклон.
И меня беспокоит еще одно. Ни один алтайский чиновник с весны к нам, (имею в виду отрасль) до сих пор не обратился: какие у вас проблемы, чем нужно помочь? Такая пассивность во время настоящей санкционной войны просто удивляет. Мы же, алтайские перерабатывающие предприятия, – в числе лидеров российских продаж. По макаронам, крупам, муке.
О рынке и видах на урожай
– Что происходит сегодня на вашем рынке? В последние годы, когда пшеница стала дорогой, он стал рынком сельхозпроизводителя. Какой прогноз на нынешний сезон? Аналитики ждут большого урожая по всей стране, проблемы с экспортом до сих пор очень острые, значит ли это, что цену будут теперь диктовать зернопереработчики?
– Три сезона подряд твердые сорта продавались по аномально высоким ценам. В мировой и российской практике цены зерна третьего класса мягких и твердых сортов отличаются на 20–30%. Это соотношение сохранялось в течение 25 лет, но в три последние сезона в России этот разрыв составлял 120-140%.
На это повлияла засуха в разных регионах России и в мире. И то, что площади под культуру засевались очень небольшие. Но сегодня мы ждем, наконец, хорошего урожая. Есть проблемы с вывозом на экспорт. Я очень надеюсь, что в этом сезоне наконец-то переработчики вздохнут с облегчением.
– В регионе за последнее время существенно сократилось производство пшеницы твердых сортов, которой так гордился наш край. Количество посевов снизилось на порядок. С 400 тыс. га до 40 тысяч. Аграрии говорят, что нет спроса со стороны производителей макарон, Ученые считают, что потенциал твердой пшеницы в России до сих пор не раскрыт. А что думаете по этому поводу вы?
– Спрос есть. Но его, как я уже сказал, снижают запредельные цены. Хотя у нас в крае начали увеличиваться посевы. По моим данным, они составляют сегодня около 65 тыс. га. Но вы правы. Этого мало.
Знаете, кто сегодня лидер по выращиванию пшеницы твердых сортов? Челябинская область. Та самая, где земледелия раньше толком не было. А потому, что там расположены крупнейшие макаронные предприятия – «Макфа», «Союзпищепром», «Увелка». Министр сельского хозяйства области определяет эту культуру как приоритетную.
Аналогично в Башкирии. Там программа поддержки, помимо прямого субсидирования предусматривает еще и компенсацию затрат на мелиоративные работы. Я убежден, что этим же путем нужно идти и в нашем крае.
Твердая пшеница требует больших затрат, но и денег сельхозпроизводителям приносит несравнимо больше. Конечно, потребуются правильные технологии, семена, удобрения. Но сегодня компетенции наших аграриев растут, техника – самого высокого уровня, питание и защита – мирового класса. Считаю, что вернуться к твердым сортам сегодня в крае ничего не мешает.
Что такое настоящая фабрика
– Перед пандемией вы сделали большие инвестиции в модернизацию производства в Поспелихе. Какова судьба этого проекта? Насколько он оправдал себя? И какое у него будущее?
– 600 млн рублей с поддержкой банка ВТБ мы вложили в шестую линию по производству длинных макарон. Эта линия пятого поколения, роботизированное высокопроизводительное производство.
Когда я покупал первую макаронную линию, то гордо сказал итальянскому продавцу оборудования: «Теперь у меня макаронная фабрика». «Нет, господин Валерий», – поправил он меня.– «Настоящая фабрика будет тогда, когда в Поспелихе будет не менее четырех линий».
Сегодня я понимаю, насколько он оказался прав. Недавно закрылись Липецкая и Новосибирская макаронные фабрики, еще несколько предприятий закроются в этом году. А все потому, что они исчерпали технологические возможности. Мы же их постоянно расширяем, что позволяет компании быть в первой пятерке национальных лидеров.
Проект дается непросто. Монтаж оборудования заканчивали в пандемию. Долго убеждали зарубежных производителей, что сможем вести наладку дистанционно, через интернет. Нашли компанию в Питере, которая помогла разобраться с электроникой. Чудеса находчивости показали и наши специалисты. В результате дистанционный монтаж, к удивлению итальянцев, пошел.
Сейчас линия в строю и может производить до семи видов длинных макарон: спагетти, букатини и прочие. Сегодня идет донастройка и отладка оборудования, но это уже рабочие моменты.
В нашей отрасли импортозамещения не предвидится, поскольку больше 85% продукции поставляют на рынок российские производители. Однако, два первых из трех – производства, с большим участием западных компаний. Но пока они не уходят из российского бизнеса, только заморозили инвестиции. Новая линия позволит нам существенно продвинуться в конкурентной борьбе. И уж точно оставаться в первой пятерке в России.
– В последнее время мы видим процесс концентрации в АПК. Крупные агрохолдинги задают тон и в нашем сельском хозяйстве. Заметно повысилась культура земледелия, время на посевную и уборочную сократилось. Экономика сельского хозяйства стала более устойчивой. Эта ситуация удобна для переработчиков?
– На примере крупных развитых стран мы знаем, что процесс концентрации в наших отраслях – сельхозпроизводства и переработки – неизбежен. Либо ты станешь частью крупного агрохолдинга, либо останешься локальным производителем.
Это уже произошло в ритейле. Чтобы выжить, среднему бизнесу пора объединяться. Без разницы по вертикали – от поля до глубокой переработки, или по горизонтали – в группу компаний, кооперацию, готовую выпускать общие совместно поддерживаемые бренды.
И делать это пора уже сейчас. Иного в рыночных отношениях не дано. Потому что только крупные компании при небольшой маржинальности производства могут нести необходимые издержки на модернизацию, маркетинг, логистику.
Макароны с… йодом
– У вас самый теперь самый что ни на есть «санкционный» бренд, который называется по-итальянски – «Granmulino». Насколько он востребован сейчас на полках? Что происходит с реализацией? Она снижается или, наоборот, растет в сравнении с прошлым годом? Знаю, что на прошедшей недавно в Москве выставке «Продэкспо-2022» Поспелихинская макаронная фабрика стала лучшей в отрасли.
– Да, у вас точная информация. Для нас эта победа – большая честь. Будем отрабатывать. Макароны – продукт недорогой, а правильные макароны - продукт еще и полезный. Реализация в этом году растет. Мы для себя планируем вырасти на 20%. И нужно расти еще.
В целом в России потребление макарон растет на 8–12 %. Но в нашей стране среднестатистический человек потребляет всего 7-8 кг макарон в год, в то время как в Италии ежегодно приходится 32–40 кг на человека. Так что есть, куда расти.
Вопрос в понимании нашего продукта. У меня есть 1 200 рецептов приготовления макарон. Они же, как вода, – абсолютно нейтральны. Добавляешь любой ингредиент – и это совсем другой вкус и новое блюдо. А мы только и знаем, как готовить макароны по-флотски. И здесь многое можно и нужно менять. В этом году, например, выпустим макароны с куркумой.
Чтобы поднять потребление нашего качественного продукта, мы должны более тесно работать непосредственно с покупателем. Для этого недавно был создан отдел продуктового маркетинга. Его специалисты должны узнать у нашего покупателя, как он ест макароны, когда, какими рецептами пользуется. Только взаимодействуя с потребителями, мы сможем переломить сложившиеся стереотипы и создавать новые интересные продукты, в основе которых будут традиционные макароны.
Но я хочу пойти дальше – создать по-настоящему функциональный инновационный полезный продукт. Недавно мы выпустили макароны с добавкой витаминов группы В.
А сегодня работаем над созданием макарон с органическим йодом. Совместно с учеными разработали технологию и недавно сделали первую партию. Химики могут спросить, что останется от вашего йода при нагреве хотя бы до 100 градусов? Ведь он испаряется при термической обработке. Ответ нашли в Сколково. Там смогли создать в промышленных количествах органический йод, который держит температуру до 300 градусов. Он может храниться 24 месяца, не имеет цвета и запаха.
Интересно, что наш проект получил поддержку Роспотребнадзора, который сегодня бьет тревогу: россиянам катастрофически не хватает йода. Мы же не едим как японцы ежедневно живую рыбу. Несколько сибирских регионов включены в специальную пилотную информационную программу этой организации по йоду. В том числе и Алтайский край.
В общем, если ваши макароны каждый месяц покупает более миллиона человек, вы обязаны их удивлять и постоянно заниматься инновациями.
Беседу вел Юрий Пургин.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
