- Михаил Андреевич, что вы думаете о новом законе о банкротстве?
- Говорить о новом законе пока рано. На него наложено вето президента и только когда оно будет преодолено и закон будет принят в новой редакции, тогда и будем говорить на эту тему. Пока это преждевременно.
- Но речь ведь идет о так называемом "мягком" вето. Президент просто предложил внести в закон некоторые поправки и серьезных изменений, похоже, сделано не будет...
- Вето называется "мягким" просто в силу процедурных вопросов. На самом деле закон ждет серьезная доработка. Ведь принятый вариант закона отличается от того, что предлагала Федеральная служба по финансовому оздоровлению и банкротству. Например, там недостаточно сильно отражена роль государственных органов в процедуре банкротства. В результате может получиться, что госсобственность будут делить без участия государства, а это, мягко говоря, неправильно.
- Президент предложил определить уполномоченную организацию, которая будет представлять в процедуре банкротства государство. По слухам, эти функции будут отданы ФСФО...
- С учетом того, что наша служба принимала в разработке закона самое непосредственное участие, скорее всего, мы и станет уполномоченным органом.
- А как же налоговая инспекция, другие контролирующие структуры?
- А их никто и не убирает. Практические вопросы будут решаться по-старому. Любой кредитор, при условии наличия долга, превышающего 100 минимальных размеров оплаты труда и просроченного на 3 месяца и более, сможет подать заявление в суд с просьбой признать должника банкротом. Налоговая служба в том числе. Право подавать заявление в суд у них никто не отнимает. Да и важны здесь не права тех или иных структур, а координация всех государственных органов, консолидация общих усилий. Вот в этом и будет состоять наша задача.
- В то же время, в случае принятия нового закона контроль над арбитражными управляющими со стороны ФСФО будет ослаблен. Можно ли говорить о том, что у службы сменился акцент работы в пользу координации государственных интересов?
- Я бы вообще не согласился с утверждением, что контроль за арбитражными управляющими у нас будет отобран. Наоборот, с вступлением нового закона в силу он только усилится.
- Однако, судя по новой версии закона, многие ваши полномочия переданы саморегулируемым организациям...
- Все правильно. Но саморегулируемая организация - не значит бесконтрольная. Сегодня, кстати, прообраз такой организации уже действует. Это Гильдия профессиональных арбитражных управляющих. И, несмотря на некоторое перераспределение функций по контролю, определенные полномочия у нас останутся. Именно мы будем предлагать арбитражному суду на выбор тройку арбитражных управляющих, мы будем курировать вопросы участия в собрании кредиторов. К тому же не так давно вступил в силу новый Кодекс об административных правонарушениях, который содержит десять статей о контроле за деятельностью управляющих. И штрафные санкции там весьма серьезные - от 50 МРОТ до дисквалификации на три года. Так что с учетом всех этих факторов роль ФСФО только усилится. Протокол-то по поводу нарушений будем составлять мы. Хотя, конечно, решать виновность или невиновность того или иного управляющего, определять меру наказания, будет суд.
- У арбитражных управляющих вызывают возмущение большие взносы и при вступлении в саморегулирующую организацию - 50-100 тысяч рублей, и при назначении на предприятие - 3-5% от имущественного комплекса. Говорят, что это приведет к переделу рынка арбитражного управления. Ведь ни один местный управляющий таких денег найти не сможет...
- Рынка арбитражных управляющих, как такового, в стране у нас пока нет. Только единицы из управляющих имеют юридическое или экономическое образование, практические наработки. Даже конкуренции между управляющими сегодня не ощущается. Ну, а что касается взносов - это пока в перспективе. Будем смотреть окончательную редакцию нового закона. Говорить о том, что там будут какие-то взносы, пока рано. А если и будут, то, скорее всего, будет предусмотрена и некая альтернатива. Иначе мы действительно рискуем вообще остаться без арбитражных управляющих.
- Вы довольны существующим сегодня корпусом арбитражных управляющих?
- Нет. В крае зарегистрировано около 246 управляющих, а реально работает из них только около тридцати. Нужно прослеживать их судьбу, смотреть и анализировать их работу. К сожалению, такого анализа при вступлении в должность я здесь не нашел. Нужно совместно с другими контролирующими органами, с арбитражным судом поработать над улучшением работы управляющих. Одна ФСФО с этой задачей не справится. Будем работать, анализировать деятельность каждого управляющего. Сегодня такой анализ уже ведется.
- Какова его конечная цель?
- В первую очередь, это отбор профессионалов, грамотных арбитражных управляющих, порядочных и добросовестных.
- А что будет с теми, кто не попадет в очерченный вами круг?
- Они сами все поймут и уйдут. Кто не поймет и будет по-прежнему недобросовестно работать... Что ж, будем решать вопрос об их отстранении от должности в рамках закона.
- Довольно много в последнее время говорят о переходе наших промышленных предприятий в "чужие" руки, в том числе и через процедуру банкротства. Как вы относитесь к этому явлению?
- Пусть "варяги" к нам приходят - из Москвы, из Новосибирска, откуда угодно. Нам-то главное, чтобы предприятия работали, чтобы были заняты люди, накормлены их семьи. К тому же если будет работать промышленность, то будут и налоги. От этого всем будет только хорошо. Поэтому, я думаю, не суть важно, кто стоит за процессом банкротства. Главное, чтобы сам процесс протекал в рамках закона, а его целью была работа предприятия.
- А как вы оцениваете общую ситуацию с банкротствами в крае? Есть ли удачные примеры? Год или два назад много говорилось о Барнаульской спичечной фабрике, но где сегодня ее продукция?
- Все предприятия, которые на слуху - это крупные предприятия. А что такое крупное предприятие, которое создано было в другое время и в других условиях? Сегодня они с трудом приспосабливаются к новым нормам хозяйствования. У них нет возможностей для перехода на другие виды продукции. Поэтому говорить об удачности, конечно, нельзя. Эти предприятия необходимо реорганизовывать, делить на более мелкие производства, которые были бы ориентированы, прежде всего, на гибкую смену производимой продукции. Другой вопрос: по данным за I полугодие 2002 года, у нас в стадии конкурсного производства находилось 1296 предприятий. Из них на 1030 (это около 90%), отсутствует должник. То есть предприятие существует только на бумаге. И это тоже большая проблема.
- И все же, если брать всю массу банкротящихся предприятий, по вашему ощущению, сколько из них успешных, сколько неуспешных?
Официально такой статистики не ведется. Для этого нужно следить за предприятиями на протяжении 3-5 лет. А у нас такого резерва времени пока нет. Ведь предприятие сегодня может казаться удачным, преодолевающим кризис, а завтра все изменится. И связывать все это только с процедурой банкротства нельзя. Есть и другие факторы. Поэтому пока ответить на этот вопрос я не могу.
Справка редакции
Михаил Андреевич Дмитриенко родился в 1949 году на станции Поспелиха Алтайского края. В середине 70-х окончил Свердловский юридический институт и по распределению попал в органы прокуратуры. Начинал следователем прокуратуры Ленинского района Барнаула. После этого работал членом Президиума краевого суда, прокурором Павлодарской области республики Казахстан, начальником отдела по надзору за расследованием особо важных дел оперативно-розыскной деятельности прокуратуры Алтайского края, заместителем прокурора Алтайского края. Со 2 сентября 2002 года работает председателем Алтайского территориального отделения Федеральной службы по финансовому оздоровлению и банкротству (ФСФО).
Самое важное - в нашем Telegram-канале
