– Вячеслав Александрович, вы согласны, что идеи основоположников сибирского областничества становятся все актуальнее? Вот в последнюю перепись населения многие наши земляки называли себя сибиряками, а не русскими.
– Дело в том, что, с точки зрения областников, сибиряки, конечно, были русскими. Цитирую Ядринцева: "Сибиряк считает себя русским, а на русского поселенца смотрит как на совершенно чуждого человека, сомневается в его русской национальности". Поэтому, идентифицируя себя как народ, коренные сибиряки называли себя "русские", недавних выходцев из метрополии с явным оттенком уничижительности расейскими, а Россию – Расеей.
Я не навязываю свое мнение, но я его проповедую: у нас есть отличная возможность самоидентификации с использованием прилагательного "русский". Русский – это даже не национальность, русский – принадлежность к культуре, к ее ценностям. Русским может быть кто угодно. В отличие от американцев, которые называют себя американцами какого-нибудь японско-американского происхождения, мы можем просто говорить: я русский алтаец, русский помор, русский якут, узбек, русский вепс. И поэтому, я считаю, для консолидации у нас гораздо больше оснований, чем для раскола и конфликтов.
– Русские сибиряки отличаются от, допустим, русских москвичей?
– Все диаграммы показывают, что сибиряки потенциально активнее россиян европейской части страны. В Сибири люди говорят о том, что готовы доверять окружающему населению, что они открыты для общения, в отличие от жителей Центральной России. С другой стороны, почти половина считает, что люди, а не правительство должны брать на себя ответственность за происходящее в стране. В Сибири примерно на треть больше желающих присоединиться к мирной демонстрации, чем в центральных регионах. Наше вольнодумство ни для кого не секрет.
– Вольнодумством, вольнолюбием, наверное, и объясняется, что в гражданскую на Алтае была самая большая после Гуляй-поля анархистская армия.
– Махновщина и наша, как ее потом назвали, роговщина действительно развивались параллельно. В эту армию входили в основном молодые ребята из староверческих семей. Кержаки – это староверы, уточню: православные староверы, потому что у нас часто православными считают только никониан.
Дмитрий Николаевич Белеков, протоиерей, профессор богословия Томского императорского университета, в своей книге "Томский раскол" писал: "Алтайский край почти сплошь раскольничий. Если есть там православные, мирские, как их называют староверы, но и они заражены старообрядческой закваской". То есть основной пласт русского населения на Алтае сложился из этой конфессии, об этом надо помнить. А где сейчас эти люди?
Куда они ушли
– Ну, где? Среди нас?
– Если бы. Я недавно читал очень интересную и важную статью Ядринцева о его первой экспедиции на Алтай в 1878 году. Вы не представляете, какие тогда люди были, с каким восторгом он их описывает! Старик под девяносто лет, а у него прямая спина, сзади и не поймешь, что он старый. И все такие – богатыри, которые прошли отбор, генетическую селекцию. Но эта часть населения, к сожалению, нами потеряна. Если копнуть – а мне доводилось это делать, – то окажется, что наши земляки сейчас где угодно: в Аргентине, в Бразилии, в Канаде большая община выходцев с Алтая. Они хотели бы вернуться, но по действующему законодательству их даже соотечественниками не считают. Обидно. А многие из них ушли от коллективизации в Китай или в глубокую тайгу – вот Лыковы, они же с Алтая. Уходили куда угодно, лишь бы не сдаваться большевикам.
Кстати, Григорий Потанин был одним из немногих, кто понимал, что такое большевизм и какая угроза от него исходит. У него есть замечательная статья "Областничество и диктатура пролетариата". "Большевики, – писал он, – хотят подчинить нашу жизнь своей воле, они создают организацию с сильной центральной властью, под нож которой хотят бросить нас". Эта статья вышла в августе 17-го года. И вот еще что он пишет: "Если бы проекты Ленина осуществились, русская жизнь снова очутилась бы в железных тисках. В ней не нашлось бы места для самодеятельности, общественных организаций".
– Поэтому в СССР и не было людей, которые придерживались идей сибирского областничества?
– Да нет, были. У них была попытка консолидироваться на базе издания "Сибирской советской энциклопедии". Планировали выпустить пятитомник, издали три тома, четвертый остался в гранках. Это было в 30-х, сталинский режим среагировал четко, и практически весь коллектив был расстрелян.
Вот, кстати, поразительная штука: мы празднуем 75 лет Алтайского края, а 37-й год для Алтая – ну, совсем черная дата. Чему радоваться, если посмотреть повнимательнее? Что сделали большевики с Большим Алтаем? У нас остался огрызок: уголь в Кузбассе, бывшем Кузнецком Алтае, Рудный Алтай – в Казахстане. Главное, там, в Казахстане, в Бухтарминской долине, осталась лучшая часть нашего народа, вольнолюбцы, потомки каменщиков, Потанин называл общину этих каменщиков общиной русского духа. Если сибиряков считать русскими в квадрате, то это были русские в кубе.
Единая и делимая
– В начале прошлого века в Сибири было много ярких личностей. Насколько велик был авторитет Григория Николаевича Потанина на этом фоне?
– Он был абсолютным. Его уважали все, независимо от партийной принадлежности. Поэтому и в советские годы память о нем жила – в университетском сквере ТГУ памятник Потанину как стоял, так и стоит. Хотя в то время политическую составляющую его биографии замалчивали: он, дескать, географ, этнограф такой-сякой.
С Ядринцевым то же самое. Но Ядринцев и не был никогда политиком, он был просто исследователь, недоучившийся ученый. Им же сломали жизнь – это особая история, связанная с волнениями в Санкт-Петербургском университете, которые были вызваны контрреформой в системе образования, чем-то таким, очень напоминающим наши сегодняшние веяния. Император догадался назначить министром народного просвещения адмирала флота, военного человека Ефима Васильевича Путятина. Тот, естественно, сразу же решил навести порядок в университетах и навел: установил плату за обучение, форму, пропуска, вид на жительство... Студенты забузили, собрались на митинг, полиция этот митинг разогнала, 300 человек забрали в Петропавловку, среди них оказались Потанин, Ядринцев, их товарищи. И вот смотрите: люди планировали жизнь, карьеру; диплом о высшем образовании, особенно юридического факультета, обеспечивал тогда такой трамплин, такой лифт – сейчас трудно вообразить. Поэтому не удивительно, что после тюремного опыта они могли допустить резкие высказывания.
– Вячеслав Александрович, на лекции вы говорили, что областники не хотели отделения Сибири от России.
– Я считаю, что это провокационная выдумка, рожденная в тогдашней тайной политической полиции. Причем сотрудники этого ведомства опирались на доносы, поступавшие из Сибири. Отдельные сепаратистские высказывания участников кружка областников были, но родоначальники сибирского областничества напрямую в поддержку сепаратизма не высказывались.
Областники выступали за разделение страны на самоуправляющиеся регионы, области. Их принцип: "Россия должна быть единой, но делимой"; был противоположный принцип, которым руководствовались белогвардейцы, колчаковцы: "Россия должна быть единой и неделимой". В 1917 году Потанин объяснял: "Сибирские областники, сознавая себя членами русского народа и не желая портить с ним связь, распространяют свой идеал на все государство. Они мечтают, что вся Россия будет разделена на области, что у каждой области будут свой парламент и свои министерства и что государственные финансы будут распределены между областями, а над всей федерацией будет стоять объединяющая Государственная Дума". Можно сказать, формально все это у нас есть. У нас нет императора, а есть президент, но фактически мы имеем дело все равно с абсолютной властью монархического типа. И – является ли наша Дума парламентом? Я вот пока этого не вижу. Это не законодательный орган, это сбесившийся принтер, который печатает законы.
– Время от времени начинаются разговоры о переносе столицы в Сибирь. Что вы о них думаете?
– Я вообще жду, когда какой-нибудь наш очередной национальный лидер примет такое решение. Центр страны должен смещаться на восток. У английского политолога Арнольда Тойнби есть замечательная концепция, согласно которой центры держав мигрируют в сторону источника опасности, главной внешней угрозы. Вспомним, так было с Питером: "Назло надменному соседу здесь будет город заложен". Кто сейчас наш возможный геополитический противник? Одни считают, что нам вообще никто не угрожает, другие – что США, НАТО, третьи – Китай...
– Может концепция областничества стать востребованной сегодня, как вам кажется?
– Я вообще склонен считать, что будущее – за демократическим федерализмом. Федерализм – выход для многих стран, и мне кажется, что эта мечта о союзе союзов когда-нибудь станет реальностью. Советский Союз был просто неудачной попыткой, там было слишком много идеологической подоплеки.
Что с нами произойдет? Я остаюсь оптимистом; думаю, крот истории копает в правильном направлении. Будущее – будет.
Г. Н. Потанин:
Пусть каждая область зажжет свое солнце, и тогда наша земля будет иллюминирована.
Вячеслав Должиков об Алтае и областничестве
– Идеи федерализма пробьют себе колею, как постепенное трансформирование, преобразование больших территорий. Конечно, назрела идея соединения Горного Алтая с "материковой частью". Вы не думайте, что Горный Алтай отделился от Барнаула, выражая интересы телеутов, теленгитов и майманов. Нет, в этом были заинтересованы горноалтайские чиновники, русские по паспорту.
– В 1882 году в Германии вышла книга "Алтай – будущая Калифорния России", автор которой скрывался под псевдонимом Александр Отпетый. Я подозреваю, что это кто-то близкий к Ядринцеву, а возможно, что и сам Ядринцев. Пока Калифорнии на Алтае не получилось, но хочется думать, что эта перспектива остается. Сейчас ВВП в Калифорнии равноценен ВВП всей нашей России. Там Силиконовая долина, Голливуд, клубника, пшеница, военно-промышленные предприятия – много чего. Это лучший, самый богатый, самый производительный штат. И если брать Большой Алтай, наши ресурсы были сопоставимы и динамика развития была позитивной.
– Мало кто знает, что гражданская в Сибири началась как война между красными и красными. Восточный фронт был фронтом борьбы эсеров, социалистов с красными знаменами против большевиков с красными знаменами. Долгое время здесь вообще не знали, кто такие эти большевики. Большак – ну, большак. Вроде свой.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
