Михаил Матовников,
генеральный директор компании "Интерфакс — Центр экономического анализа":
Я часто общаюсь с банкирами и в их рассуждениях о нынешнем состоянии банковской системы сплошь и рядом слышу вывод, что кризис когда-нибудь закончится и мы вновь окажемся в ситуации образца 2007 года. Я считаю, что в тот год мы никогда не вернемся. Поскольку 2007-й был годом, когда российская экономика находилась в состоянии перегрева. Если представить в виде графика динамику российского ВВП начиная с 2000 года, то будет очень хорошо видно, что первые четыре года (в первый срок президентства Путина) наша экономика росла с темпами 4–5% в год. Но с 2005 года график неожиданно ломается, экономика начала расти гораздо более высокими темпами — 7–8% в год. Это происходило, безусловно, за счет высоких цен на нефть. Но затем пришел кризис, и экономика упала. Причем график ВВП лег фактически на линию 2000 года. Я смею предположить, что российская экономика фундаментально продолжит свой рост. Но ни в коем случае не с темпами 7–8%. Скорее всего, мы опять получим 4–5% в год.
Чем был вызван перегрев экономики? Основная версия заключается в том, что в Россию приходили нефтяные деньги, которые затем распределялись вниз по всем отраслям. Но это неправда. Потому что на самом деле деньги выкачивались через налоговую систему, попадали в наш Стабилизационный фонд, а дальше вкладывались в экономику Америки.
Однако есть один маленький фактор. Он заключается в том, что в этот же самый период западные инвесторы решили, что если в России высокие цены на нефть, то ее экономика значительно перегрета. И в итоге через счет капитала в Россию был направлен огромный инвестиционный поток, который по своим размерам был сопоставим с оборотом российской экономики через текущий счет. И по большому счету весь экономический рост 2005–2008 годов был профинансирован за счет притока инвестиций через счет капитала. Сейчас его нет. Инвестиционный ручеек пересох. И нет никаких оснований говорить, что в ближайшие годы вновь произойдет подъем экономики до 7–8% в год. А это означает, что и банковская система России, и экономика страны в целом будут жить в совершенно другой логике.
Обратите внимание, как российская экономика вышла из кризиса. Это произошло на фоне резкого снижения в стране инфляции. Если вы помните, в 2008 году инфляция у нас зашкаливала за 20%, а сейчас она прогнозируется на уровне 7–8%. А это означает, что после кризиса абсолютно без заслуг Центробанка банковская система попала в беспрецедентную для себя зону низкой инфляции. В настоящее время это приводит к падению процентного спрэда (спрэд — разница между процентными ставками банковских активов и пассивов), кредитные ставки падают быстрее депозитных. В итоге спрэд падает с 5% до 2,5%, что влечет за собой падение рентабельности банковского сектора.
Еще одно интересное наблюдение — в результате кризиса произошел парадоксальный случай. Доля банковских кредитов в общем объеме ВВП в России впервые превысила 50%. Кредиты составили около 20 трлн. рублей, а ВВП — 39 трлн. рублей. А вот в Польше этот показатель составляет, например, 60%. В Чехии — ближе к 70%. Но в любом случае это значит, что кратного роста кредитования у нас уже не будет. Поэтому перед банками возникает вопрос: за счет чего им можно теперь расти?
Может быть, за счет пластиковых карт? Но здесь тоже есть интересные цифры. В России уже насчитывается 145 млн. банковских карт, и это на 142 млн. российского населения. Из них используется примерно 65 млн. карт, а активных кредитных карт — около 30 млн. Ситуация с пластиковыми картами образца 2010 года очень напоминает мне ситуацию на сотовом рынке образца 2006 года. Тогда у сотовых компаний количество выпущенных SIM-карт тоже превысило число российского населения. И сотовики поняли: расти за счет привлечения новых абонентов с каждым днем становится все сложнее. Поэтому они двинулись в сторону развития дополнительных услуг, в сторону передачи больших информационных баз данных. То есть в развитие технологий. То же самое ждет банковскую систему. Дело в том, что после кризиса она оказалась в экономике спроса, который все и определяет. Самый яркий пример — автокредитование. Раньше здесь свои условия диктовал банк, а сегодня — спрос. Не все хотят брать автокредиты, а если и берут, то требуют низкий процент. Поэтому банковской системе сложно, она с трудом адаптируется к новым условиям.
Что будет с банками в 2015 году? Во-первых, следует понять, куда системе можно расти. Понятно, что в корпоративном кредитовании расти достаточно сложно. Отдельные банки это могут себе позволить, но не вся система. Рост кредитования физических лиц возможен, но опять же смотря в каких продуктах. Автокредитование? Здесь процент кредитования уже достаточно высокий. В потребительском кредитовании в магазинах тоже все места забиты. Есть ли возможность развивать ипотеку? Да, это один из немногих сегментов, где кратный рост банкам гарантирован. Но вопрос в том, как ипотека будет финансироваться. Я предполагаю, что с каждым годом все больше и больше из государственных источников. Остается еще конвертация пластиковых карт в кредитные. Например, Сбербанк уже поставил перед собой задачу перевести всех с пластика дебетового на кредитный. Но конкуренция и тут страшная, все друг друга толкают локтями. Есть еще хорошие перспективы у банков в сегменте кредитования малого и среднего бизнеса, а также в сегменте беззалоговых потребительских кредитов, например на неотложные нужды.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
