Остаться в строю
– Светлана Владимировна, в конце прошлого года вступил в силу "Технический регламент на молоко и молочную продукцию". Некоторые сельхозпроизводители считают, что он ничего не изменит, а только увеличит документооборот. Согласны ли вы с этим мнением?
– Не совсем. Почему нас подводят к регламенту на молоко? Белоруссия и Украина в разы обогнали нас по внедрению современных технологий в сельское хозяйство, по объемам получаемой продукции. И алтайским производителям сыра тяжело с ними конкурировать. Наши соседи применяют сетевой маркетинг, и цена килограмма их сыра составляет 120 рублей в Москве, Новосибирске и во Владивостоке – везде одинаково. Регламент нас переводит на новый уровень работы. Рубцовский молокоперерабатывающий завод, принадлежащий холдингу "Вимм-Билль-Данн", вышел на него еще год назад. Предприятие получило разрешение вывозить продукцию в страны Евросоюза. Кроме того, оно полностью отказалось от молока, произведенного на личных подворьях. Остальные предприятия должны подтянуться до такого же уровня по качеству производимой продукции.
– Но для перерабатывающих предприятий края ЛПХ являются неотъемлемым элементом работы. В прошлом году молокозаводы на 45% обеспечивали себя сырьем с личных подворий. Можно ли сохранить значимость подсобных хозяйств в условиях ввода технического регламента?
– Я считаю, что производители сельхозпродукции в ЛПХ должны остаться важным поставщиком сырья для молокозаводов. 70% населения Курьинского района занимается ведением ЛПХ. И для основной массы населения это единственный источник дохода. За 2008 год с личных подворий было сдано молока на сумму более 84 млн. рублей, из них на 33 млн. рублей закупили "Молочные реки". В то же время предприятия, которые есть на территории края, загружены всего на 63%.
Из-за ввода технического регламента придется в корне перестраивать отношения между населением и переработчиками. Если мы сегодня проанализируем технический регламент, то он говорит о том, что при доении молоко не должно соприкасаться с воздухом. В подсобных хозяйствах мы это физически сделать не сможем, а вот через кооперативы сможем. Каким образом? Первый вариант – мы создаем семейные фермы, которые оснащаем по последнему слову техники. Но мини-ферму не каждый сможет организовать: надо получить кредит, закупить и установить современное оборудование. Второй вариант – организация доильных общественных площадок для тех, кто не сможет создать семейные фермы. ЛПХ не перейдут уже в другую форму собственности. Но они должны перейти на более современный уровень, создать себе другие условия труда.
– Но и второй вариант предполагает значительные финансовые вливания, которые в сегодняшних условиях недоступны простому жителю села.
– Поэтому и необходимо создавать кооперативы. В крае есть гарантийный фонд, который может выступить поручителем кооператива перед кредитным учреждением. Сегодня я уже прикидываю, о какой сумме пойдет речь при строительстве доильных общественных площадок. Одному владельцу личного подворья при оборудовании фермы придется рассчитываться как минимум 12 лет, при объединении в кооператив срок окупаемости сократится. Опять же должна быть здоровая конкуренция: зачем нам строить много площадок, когда мы ведем речь об экономическом подходе? Кроме того, должна быть государственная поддержка, как финансовая, так и информационная. У населения должно сложиться положительное впечатление: да, я пойду в кооператив и смогу реализовать свою продукцию, получить достойный доход. Но сегодня население просто шарахается, когда речь идет об объединении, как будто их опять хотят загнать в какие-то колхозы.
В прошлом году ко мне на производство приезжали представители Министерства сельского хозяйства Омской области. А потом они пригласили меня к себе. На первый взгляд им до нас далеко: наше сельское население в большей степени стремится занять себя работой, разводит хозяйство. Но в то же время у соседей развита кооперация. У того сельхозкооператива, который я посетила, "валовка" – 12 млн. рублей в год. И его в Москве на премию выдвинули.
Я в их министерство пришла, мне там показали все бумаги о поддержке кооперации. У них владельцу ЛПХ компенсировали за каждый произведенный литр молока 1,7 рубля. Там сельским кооперативам возмещается 50% стоимости молочного оборудования. Также компенсируется половина стоимости сельхозтехники тем кооперативам, чьи члены имеют коров. И это не просто слова. Я лично разговаривала с руководителем кооператива и его пайщиками. Я спросила, за чей счет выделяются компенсации. Мне сказали, что помощь осуществляется за счет софинансирования Москвы, области и муниципалитета. Также небольшой процент субсидировался приемным молочным пунктам за организацию ЛПХ. И стимулировать создание кооперативов, на мой взгляд, можно главным образом за счет выделения дотаций на производство молока или мяса.
– Но не возникнет ли противоречий между личными подворьями и сельхозпредприятиями, ведь одни из них получат льготу, а вторые – нет?
– Средние и крупные предприятия уже состоялись, у них есть возможность кредитоваться. А вот чтобы подтолкнуть ЛПХ к образованию мелких и средних производств, нужно их заинтересовать в конечном результате.
– Какие еще преимущества получит сельское население за счет объединения в кооперативы?
– Это поможет владельцам ЛПХ напрямую выйти на перерабатывающие заводы. Объединившись, люди смогут сами выбрать, с каким переработчиком им работать. Сегодня же перекупщики, закупая у населения молоко по восемь рублей, имеют в сезон по три–пять рублей с каждого литра. При этом они не вкладывают деньги в развитие, не стимулируют народ на то, чтобы они увеличивали поголовье КРС.
Перекупщики должны остаться в этой цепочке, но в несколько иной роли. Они могут быть теми, кто начнет оказывать услугу заводу, имея фиксированную стоимость за перевозку сырья. Просчитать стоимость этой услуги может как перерабатывающее предприятие, так и кооператив. А муниципалитет здесь выступит независимым арбитром, который поможет выстроить отношения между владельцами ЛПХ и заводами.
Переработчикам не надо драться за молоко. Им надо подумать над тем, как его приумножить. Кроме того, остается нерешенным вопрос по сезонности молока. Летом мы им захлебываемся и не знаем, куда девать, а зимой у нас его просто нет. Если заводы работают круглый год, то и сырье должно производиться равномерно. Опять же в этой работе должны быть задействованы все: население, муниципалитет и бизнес-сообщество.
Молочные берега
– вы закупаете молоко у населения и поставляете его на перерабатывающее предприятие группы компаний "Киприно". Но у нас, особенно в сельской местности, звено перекупщиков принято считать спекулятивным. Пытаетесь ли вы разрушить этот стереотип?
– Я не являюсь сельхозпроизводителем, а стою в цепочке между сельским жителем и молокозаводом. Но мой подход отличается от того, к которому все привыкли. Если население будет поставлено в те же рамки, что и сейчас, когда перекупщик платит ему за литр молока и не учитывает качества продукта, то личные подсобные хозяйства (ЛПХ) не станут развиваться.
"Молочные реки" с весны 2008 года решили устанавливать цену на молоко в зависимости от его качества, как это делают перерабатывающие предприятия. К примеру, мы определяем цену за литр молока плюс платим за жирность. Тогда у владельца ЛПХ появляется стимул получать и продавать продукт более высокого качества. Цена – это следствие, но сельхозпроизводитель должен понимать, от чего она зависит. Тогда простой человек начинает разбираться, что стоимость молока зависит от того, чем он накормит корову. Естественно, для мелкого перекупщика это невыгодно. Нужна лаборатория для определения жирности молока и дополнительная работа с населением. Но если мы хотим чего-то добиться, то игра не должна идти в одни ворота. Не только я должна бороться за качество продукции, но и остальные участники рынка. Этим же вопросом должна заниматься муниципальная власть.
– А как заинтересовать или заставить местных чиновников обращать внимание на такие тонкости в отношениях между перекупщиком и владельцем ЛПХ?
– Почему, к примеру, рабочему платят зарплату исходя из результата, а чиновнику – нет? Я считаю, что оплата труда муниципальных властей должна зависеть от эффективности их работы. Можно установить им минимальный оклад, остальное – по результату. Повысилась в районе рождаемость – получи премию, увеличилось количество предпринимателей – получи еще. И плюс обязательства по соглашению с краевой администрацией. И тогда у района появится интерес к проблемам ЛПХ. Районная администрация должна не просто получать бюджетные деньги и распределять их, но и развивать территорию. И она должна отталкиваться от того, что имеет. Если 70% жителей в районе занимаются ЛПХ, то значит, их и надо развивать.
Раньше районное сельхозуправление работало с колхозами, сегодня их у нас практически нет. А в частном секторе поголовье КРС больше, чем в сельхозпредприятиях. Но тем не менее работа с владельцами ЛПХ не ведется ни через сходы села, ни через СМИ. Поступают отдельные обращения в управление, но их инициаторами становятся, как правило, сами жители деревни. И они идут в администрацию только от безысходности. Но необходимо охватывать более широкую аудиторию и информировать ее обо всех изменениях и возможностях владельца ЛПХ.
– Есть ли у вас в районе движение земель сельхозназначения?
– Не без этого. Когда провожу сходы села, говорю: "Не вздумайте продавать паевую землю. Это будущее. Пока арендная плата невысокая, цена покупки также низкая. Но придет такое время, когда не останется ни одного свободного клочка. И завтра вы не сможете выгнать свою корову за дорогу, потому что земля будет принадлежать не вам".
– Устаете ли вы от своих идей, которые очень сложно реализовать?
– Устаю от непонимания. Когда я начинаю говорить о том, к чему должно идти сельское хозяйство в частном секторе, то слышу только смех. На одном из сходов глава села заявил, что я говорю о чем-то таком, чего не будет в нашем веке. Но в марте пройдет собрание районных отделений ветеринарии, на котором должны довести до сведения ветврачей, какие требования будут предъявляться к молоку. И тогда владельцы ЛПХ поймут, что к изменениям надо готовиться заранее.
– Верите ли вы людям на слово?
– И сама верю, и мне верят. Считаю доверчивость одной из главных моих слабостей. Когда я только начинала свой бизнес, часто попадала в ситуации, когда люди мне доверяли без какого-либо письменного подтверждения. В период 1990-х годов практически все предприниматели верили на слово. Сегодня отношения стали более прочными с точки зрения права.
Справка
Светлана Владимировна Роммель родилась в 1972 году в Рубцовске. Учась в шестом классе, с семьей переехала в село Ивановка Курьинского района, где проживает и в настоящее время. После окончания школы Светлана Роммель пошла работать в совхоз. В начале 1990-х годов решила организовать собственный бизнес: изначально вместе с мужем закупала у населения мясо и поставляла его на перерабатывающие предприятия.
Заочно окончила кооперативный техникум по специальности "Организатор коммерческой деятельности". Позже поступила в Алтайский филиал Санкт-Петербургской академии управления и экономики по направлению "Менеджер-управленец". Выбрана депутатом районного совета. Замужем, воспитывает сына. О своем увлечении говорит так: "Со школы люблю кататься на коньках. В этом году никак не удается выйти на лед. Но в ближайший выходной запланировала пойти вместе с семьей на каток".
Самое важное - в нашем Telegram-канале
