Ляпота и лебеди
...Справа квадраты полей, очерченные лесополосами, слева — поверхность луны: вольный степной ветер намел из снега моря и кратеры. На подъезде к селу Урожайному нам несколько раз встречается незамерзающая река Кокша. Черная вода — не отвести глаз, края — тончайший лед, подсахаренный снегом. Снег здесь ослепительный. И воздух.
Вот мы в селе: широкие улицы, дома большие, добротные, обшитые сайдингом, со спутниковыми тарелками. Но, видимо, какие-то детали, пусть их и не желает отмечать сознание, все же фиксируются внутри, выдавая интуитивное: может быть. Может быть, здесь хорошо. А может быть, нет. Скорее всего, существуют какие-то вещи, которые известны и понятны только тем, кто здесь живет изо дня в день.
Автобусное сообщение с райцентром есть, но, по сути, для своих. Автобус уезжает из села рано утром, еще нет и семи. Возвращается около семи вечера. Утром сельчанин уехал в райцентр или в город, сделал дела — вечером вернулся. Все логично, более чем. Не терпеть же транспортникам убытки из-за мифических туристов, да и зачем бы последние направились в эти края? Разве некуда больше податься ради глотка свежего воздуха и десятка комариных укусов? Все логично, но создается ощущение, что это место — тайна. Что здесь что-то особенное, мистическое. И чужакам это никто не поднесет на блюдечке. Приезжай, ищи свое чудо сам. В лицах, в улицах, в белоснежных полях, в черной воде незамерзающей речки Кокши, которая берет начало от озера Светлого. Это озеро — единственная в Сибири зимовка лебедей, второе его название — Лебединое. В этом году лебеди тоже прилетели...
"Давно уж прилетели!" — весело сообщит мне позже фермер Леонид Солдатов. Лебеди эти, можно сказать, его подшефные. В суровые зимы он подкармливает их зерном: возможно, только благодаря ему удалось сохранить уникальное зимовье этих великолепных птиц.
На сене — как на пляже
Леонид Солдатов — пенсионер, как и его жена Ольга Борисовна. Он в прошлом дальнобойщик, она — медицинский работник. Сейчас они занимаются сельским хозяйством: стадо коров, табун лошадей... и не только! "Зарабатывать получается лишь на зерне", — уклоняются Солдатовы от прямых ответов, никакой конкретики: сколько зарабатывают, какие площади и чем засевают… Зато о своем увлечении готовы рассказывать и рассказывать, у них прямо глаза загораются.
Фанза, если верить словарю, — это традиционное китайское жилище. Почему Солдатов так называет свою ферму, неизвестно. На первый взгляд ничего китайского: просторный чистый двор, загоны, домик вдалеке, в ряд выстроилась сельскохозяйственная техника. Жду хозяина, осматриваюсь. Двое работников грузят какие-то мешки, все тихо-мирно. Вдруг слышу вопль: "Козел! Уйди!" Оборачиваюсь: и вправду козел, засунул голову в оставленный на минуту без присмотра мешок. Уходит с гордым видом: не больно, мол, и хотелось. Идет к своим товарищам, я за ним с фотоаппаратом: в загоне козы, овцы, коровы. Лежат на сене, как на пляже. Теплый зимний день.
— А где у вас верблюды?
— Они в том загоне, дальнем, видишь?
Я не вижу, и работник идет мне показывать. Попутно инструктирует: загон обходи слева, справа в дальнем углу — дикие яки. Черные, агрессивные. Могут кинуться.
— А верблюды не могут?
— Нет, конечно! А яки могут. Если что — прыгай прямо через забор!
— Может, вы со мной пройдете?
— Нет, иди одна. Они не кинутся, чего им кидаться. Загон потом закроешь вот на эту железку.
Не знаю, может, легенда про яков придумана специально, чтобы повысить ценность созерцания верблюдов. Меня и без дополнительных стимулов верблюды ошеломили. Огромные, метра три высотой (может, показалось), длинная красивая шерсть. Умные глаза, спокойный вид. Фотографирую — позируют, медленно так поворачивают голову: анфас, три четверти, профиль... Щелк, щелк, щелк. Разговариваю с ними. Представляю, как высоко и здорово там, наверху. Краем глаза вижу что-то черное в дальнем правом углу. Яки! Я в загоне у яков, верблюды через забор. Лучше бы наоборот, стресс ужасный! Шевеление в правом углу — я не выдерживаю и покидаю загон, стараясь не бежать (а вдруг работники пошутили насчет яков и сейчас сидят в сторонке, курят и посмеиваются).
— А страусов видела? — спрашивает подъехавший хозяин. Я удивляюсь: мол, что, у вас и страусы есть? Кивает довольный: у нас все есть. Едем смотреть страусов — уже домой к Солдатовым.
Страусы несут яйца в январе, в самый мороз. В условиях Сибири яйцо австралийского эму может быстро перемерзнуть, поэтому забрать его у страусихи нужно сразу же. Ольга Борисовна бегает в птичник по многу раз, ночью и по морозу, пока там не снесутся. Яйцо — в инкубатор, через два месяца готов страусенок!
Бизнес-планов здесь не пишут
По пути Леонид Солдатов делится планами на будущее. Хотелось бы создать базу, привлекать туристов. Предлагать им лошадей, возить на рыбалку, на экскурсии по озерам. Окрестности села неимоверно красивы, и этот заповедный уголок известен далеко не многим. Осуществить планы по развитию туризма пока не суждено — некому работать. По словам Солдатова, в селе сложно найти даже простых работников, молодежь если и работает, то спустя рукава, многие пьют. А тут нужен человек, который бы сам горел этим новым делом. Ну, может, когда-нибудь… Тогда и верблюды, и страусы, и другая экзотическая живность будут как необходимый "кирпичик" в общем деле. Сейчас они просто для души. Ни шерсть, ни молоко, ни тем более мясо не являются целью их разведения. В прошлом году под Новый год звонили из одного бийского ресторана, готовы были за любые деньги купить страусиное мясо — хозяева отказали. Хотя всем, кто приезжает посмотреть на страусов и верблюдов, проводят экскурсии без всяких денег.
Леониду Солдатову не нравится слово "бизнес". Мы, говорит, никаких бизнес-планов не пишем, просто пашем, чтобы наработаться и жить.
— Да какой это бизнес? — отмахивается он и вдруг оживляется. — А хотя, если тебе надо написать, что бизнес, ты пиши! Пиши, что мы тут с верблюдов шерсть стрижем вовсю! — и смеется.
— А ветеринару вы их показываете?
— Конечно! И зубы чищу!
Не поймешь, когда правду говорит, когда шутит. Зубы верблюдам уж ясно не чистит (представляю картину: стоит уважаемый пенсионер на табуретке около верблюда, в руках зубная щетка), а вот прививки все делает, весной и осенью.
— А вы на них людей возите?
Тот аж подпрыгивает:
— Мы что, ненормальные?! Это ж такая ответственность!
А сам ездит, выясняется позже.
— Ну, куда езжу? Ну, явно же не пробег "Монголия — Бурятия". Напиши, будто по району проходит верблюжья тропа между селами Урожайным и Половинка, я туда на верблюде езжу к Зарубину, у него тоже верблюд есть. А он ко мне.
— Так вы не единственный в районе верблюдов разводите?
— Нет, еще Зарубин Александр. У него один, а у меня пять! Он на юге, я на севере, а между нами тропа! Вы про него тоже напишите, у него этот... как его... ишак, марал есть, кролики, юрта! Про него тоже надо написать.
Выясняется, что яки — это не яки, а сарлыки. Гибрид яка с коровой, выражаясь официально. Здесь выражаются проще: совершенно особенное алтайское животное!
"Леопарда хочу"
Верблюды, страусы, сарлыки — так много, а все же и это лишь верхушка айсберга! Страсть к экзотическим животным у хозяев давняя, они увлеченно пробуют новое. Породистые лошади, собаки и свиньи. Богатый птичий двор.
— А павлины есть?
— Были, — вздыхает Ольга Борисовна и пересказывает историю.
Были у Солдатовых два павлина, красивые до безобразия. И были цесарки — тоже красивые, но к тому же еще и наглые — всю птицу клевали по голове и этих павлинов заклевали насмерть! Дети ревут — павлинов жалко! Через какое-то время цесарки в количестве шести штук сидят себе на заборе. И тут во двор выходит... ("Cами не знаем, как так вышло", — говорит хозяйка)... злобная собака, всей душой ненавидящая цесарок! Порода — такса! Несмотря на то что ноги у нее сантиметров пять длиной, как-то согнала их с забора, передушила и стаскала в сарай. Опять слезы в доме — жалко цесарок (с другой стороны, хоть павлины отомщены). Хозяин цесарок любил до беспамятства, и, увидев, что наделала такса — а звали ее Нотька, — берет ее и везет далеко — в село Быстрянка Красногорского района, отдает охотникам. Дети ревут — Нотьку жалко, домашняя собачка, а тут ее в пампасы. Но она ничего, обвыклась, в люди вышла, кротов ловит. Вот так и живут.
— Бабушка, леопарда хочу, — тихонько делится с Ольгой Борисовной внук.
— Скажи деду, привезет.
Шутка?..
Цифра
500-800 кг составляет масса взрослого верблюда. Эти животные могут жить до 40 лет.
Анна Наседкина
Самое важное - в нашем Telegram-канале
