По-другому считает Георгий Руденко, старший ученый компании Solazyme (Калифорния, США), когда-то поработавший и в СССР, и в Европе. Ученый высказал свои мысли во время видеомоста с корреспондентом газеты "Ваше дело".
Георгий Руденко,
старший ученый компании Solazyme:
Система грантов имеет свои плюсы и минусы. В США она работает неплохо, создает большую конкуренцию среди соискателей и формирует определенный тип ученого, который одновременно должен быть не только ученым, но и бизнесменом.
В то время когда я еще работал в России, для меня понятие "ученый" ассоциировалось, скажем, с тем же Грегором Менделем, человеком, который совершенно увлечен своими исследованиями и больше ни о чем знать не знает. Ну, еще Богу молится иногда… Но в США я столкнулся с людьми, которые интересуются как самими научными исследованиями, так и тем, как обеспечить их финансирование, чтобы иметь для работы не только свои пару рук и умную голову, а и целую лабораторию. Что было бы с таким исследователем, как Грегор Мендель, если бы в то время существовала система грантов? Я бы сказал так: если бы он написал куда-нибудь заявку, у него, может быть, был бы целый институт. И тогда еще лет 100 назад вместе с ним работали бы люди, которые смогли бы продвинуть генетику гораздо дальше.
Безусловно, система поддержки научных исследований через гранты не идеальная. Она создает много проблем для молодых ученых. Здесь, в США, очень много дискутируют на тему, как сложно молодому ученому получить большой грант, например, от Национальных институтов здоровья (NIH). Потому что есть маститые ученые с мировым именем, под работу которых эти деньги дают. Это одна из причин, по которой NIH и другие государственные финансирующие организации активно внедряют специальную систему грантов для молодых и начинающих ученых. Между ними создается высокая конкуренция за эти гранты. A с другой стороны, сложная ситуация с финансированием стимулирует мобильность научных кадров. Многие люди по разным причинам уходят из университетов в частную науку, и наоборот. Они идут туда, где интереснее, где больше возможностей.
В США (а особенно в Силиконовой долине) немало частных компаний проводит научные исследования, финансирование на которые они получают, в частности, тоже по системе грантов. Компания Solazyme, которая занимается разработками эффективной технологии получения нефти из водорослей, например, имеет грант от Национального института стандартов и технологий. При этом чиновники вполне осознают, что финансирование подобных проектов - большой риск. То, чем мы занимаемся, в значительной степени случайный научный поиск: мы пробуем, смотрим, еще раз пробуем и вновь смотрим. Конечно, есть система контроля, мы пишем отчеты, но при этом самой оценкой проекта занимаются не чиновники. Они отдают проекты на заключение независимым экспертам.
У меня была возможность сравнить американскую систему индивидуального финансирования научных исследований через гранты с германской. Там принцип немного другой. В качестве примера приведу такой факт. В Германии есть так называемая система позиций - категорий профессоров. Категория С2 эквивалентна доценту в России. И ученые, имеющие эту категорию, вовсю вкалывают, потому что стремятся получить более высокую позицию - С3 (а с 2005 года C2 и C3 известны как W2 и W3). С3 - категория настоящего профессора, она гарантирует ученому постоянную работу.
Как только ученый в Германии получает постоянную работу, например в государственном университете, он до конца жизни обеспечен зарплатой, отпуском, пенсией. По моей личной оценке, порядка 80% ученых, получивших такую категорию, по сути дела, бросают активную науку. Они обязаны выполнять только некий минимум - читать лекции. Я видел профессора категории С3, который практически дисквалифицировался. Когда человек достиг всего, о чем мечтал, когда жизнь удалась, он теряет интерес к развитию. Такого я никогда не встречал здесь, в США.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
