Молодой моряк
Он и не думал, что будет “утирать носы” сиротам, маленьким воришкам и беспризорникам. Михаил Клишин готовил себя к карьере военного - первым из своей деревни окончил десять классов (на учебу приходилось ходить за 20 км в Шемонаиху). Окончил военно-морское авиационно-техническое училище в Перми, служил на Дальнем Востоке техником-лейтенантом на авианосце, обслуживая самолеты Ил-28. Была уже в кармане характеристика от командования на поступление в Рижское военно-инженерное училище, но от карьеры военного летчика по состоянию здоровья пришлось отказаться. Легко ли в 27 лет почувствовать себя списанным на берег?
- Он вернулся в деревню, - рассказывает жена Любовь Алексеевна. - Умный, красивый, подтянутый - мечта каждой девушки. На других парней и смотреть не хотелось… В ермошихинской школе он был единственный мужчина, вел историю, физкультуру, физику и труд. Мы вместе с ним окончили Горно-алтайский педагогический институт, вместе потом работали в детском доме. Уже с дипломом его назначили директором школы в поселке Ремовском, а в 1969 году перевели на должность директора дома-интерната.
Штаб порядка
Детский дом № 1 в Горняке в 50-е годы открывали как интернат для одаренных детей, оставшихся без попечения родителей, и даже приглашали педагогов из Москвы. Но беспризорной ребятни оказалось столько, что в интернат набрали всех без разбору. Светила педагогики вскоре уехали, остались только няньки с пятью классами образования. До Михаила Клишина в детском доме сменились 12 директоров, а он ушел из него на пенсию только через 30 лет.
- Михаил Петрович покорил всех пацанов тем, что пришел в первый раз в детский дом в форме, при кортике, - вспоминает Дмитрий Шимко, выпускник 1972 года, сейчас фермер в Мамонтовском районе. - Он сразу создал штаб порядка, и я там даже одно время был командиром. Он не стремился установить строгие армейские порядки, но дисциплины среди нас стало больше. Мы не дрались между собой, по-своему воспитывали провинившихся.
Михаил Петрович был честный, руку ни на кого не поднимал и другим не позволял. Меня перевели в Горняк из интерната в Озерках, того директора мы просто ненавидели. Там нас лупили чем ни попадя. Вечером объявят отбой, зайдет в комнату воспитатель и каждого прутом два-три раза стеганет вместо “Спокойной ночи”.
- При предыдущем директоре, - вспоминает другой выпускник Владимир Любивый, теперь рубцовский предприниматель, - никому до нас дела не было. Мы и сбегали, и воровали, и в школу не ходили. Пришел Михаил Петрович и стал строго спрашивать со всех - и с детей, и с воспитателей. Со штабом этим… Он нам поверил. Мы же сами себя и воспитывали. Однажды кто-то из пацанов украл в детском доме лыжи и городским за пачку сигарет сдал. Я с ними разбираться ходил.
При Михаиле Петровиче все увлекались спортом. Хоть и тренировались босиком, а соревнования выигрывали. И после выпуска он нас не забывал. Мы приехали в Барнаул, но не смогли нигде устроиться, и нас забрали в приемник-распределитель. За нами приехал физрук из детского дома Виктор Афанасьевич Попов, отвез в Рубцовск и определил в училище. Для меня Михаил Петрович как отец, он меня научил в людях разбираться.
Локтевский Макаренко
- Он никогда не жаловался на свою работу, - вспоминает Лидия Мелихова, заведующая районо (1965-1975), второй секретарь райкома партии. - Он просто приходил ко мне в кабинет. Посидит немного, поговорит о чем-нибудь и уйдет. Я не сразу стала понимать, что у него в такие дни что-то случалось и надо было немного душу отвести. Он занозистый был, на всех партийных собраниях выступал и требовал - выбивал то баню, то котельную отдельную. А как было не требовать, если по три пары носков в месяц на весь детдом давали. На 380 человек.
В конце 80-х годов директоров детских домов со всего Советского Союза привезли на экскурсию к известному педагогу-новатору Александру Католикову*. Михаила Клишина впечатлило, что интернат в Сыктывкаре сам себя кормит, ничего ни у кого не просит, а дети выходят в жизнь уже с профессией. И в горняцком детском доме тоже начались перемены.
“Они помнят все: как на 83 копейки в день они кормили детей, как жили в огромных классных комнатах по 15-20 человек, - писала чуть позже районная газета “К новым рубежам”. - Сейчас это обычный многоквартирный жилой дом. И тот, кто придумал пять лет назад существование здесь детского дома по семейному типу, был прав. Если раньше попасть сюда на работу считалось чуть ли не наказанием, то сейчас к Клишину ходоки заглядывают каждый день, хоть конкурс объявляй”.
- Он одним из первых в крае начал вводить у себя семейную систему воспитания, - рассказывает Раиса Федорова, председатель краевого отделения Российского детского фонда, - много времени уделял подготовке к самостоятельной жизни в семье и обществе. Его дети знали, что такое семейный быт, откуда чай в стакане берется…
Директор собственноручно посадил фруктовый сад и огород, в школе появились мастерская и швейный цех.
Педагога Клишина беспокоило, что большая часть его детей - сироты при живых родителях и попадают в детский дом слишком поздно: “… когда детям уже по 12-15 лет, когда они задушены, издерганы. Если ребенок все эти годы подряд видел только испитые лица родителей, то он привык к такой жизни, он не знает другой и страшится ее”. “За последнее время поступают детишки из страшных семей… судимости, как легкий насморк, - писал он в одной из статей. - Сам я никогда не думал, что судьба уготовила мне через детей познать всю мерзость человеческой жизни”.
Горняцкий Шукшин
Михаила Клишина прозвали местным Шукшиным - он писал рассказы и публиковал их в районной газете. Главным героем часто становился ребенок - отвергнутый родителями, видевший то, “чего и взрослому видеть не следует”. Рассказ “Костя” - о мальчике, которого мать бросила дважды. Разыскав в детском доме, она пыталась ввести его в свою новую семью, но потом решила, что сын ей совсем чужой, и снова вернула его в детдом. В рассказе “Братья Батищевы” - история двух братьев, которых директор на свой страх и риск решил оставить у себя в детском доме. Это сейчас родных братьев и сестер стараются не разлучать, а раньше на родство особенно не смотрели: одного - в Горняк, другого - в соседний район.
- Я помню одного из Батищевых, - вспоминает Любовь Алексеевна, - его Михаил к нам домой приводил. Он и своих детей всегда брал в детдом, чтобы они знали, что есть в жизни и другие ребята, которым нужно помогать и сочувствовать.
Рассказ “Олеся” - о девочке, которую хотел утопить пьяный отчим. Ей повезло: по берегу реки прогуливалась влюбленная парочка, и парень сумел выловить ребенка из ледяной воды. Ее родителям дали долгий срок, а сама Олеся за это время выросла умницей и красавицей: “Только шрам остался высоко на лбу… Зарубцовываются внешние раны, раны сердца - никогда”. Нет, Михаил Петрович, если смогли чужого человека отцом назвать, значит, и сердцем у него отогрелись.
* Александр Католиков, педагог-новатор, член-корреспондент Российской академии образования. В 90-е годы учебное заведение для детей-сирот в Сыктывкаре (Коми) было преобразовано в агрошколу-интернат, где детям дают разностороннее образование и готовят к самостоятельной жизни. В агрошколе детей начинают приучать к труду с трех-четырех лет.
Екатерина ЕРОШКИНА.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
