Сидят такие у компьютера, смотрят. Молодой хихикает, тот, что в возрасте — солидно молчит, но по глазам вижу, что тоже хихикает. Но молча. Смотрят такооооой боян. По реакциям — молодой видел раньше, предложил старшему «заценить».
— Так это же ненастоящий Макаревич.
— Как?!
Молодой явно обиделся, он такое шоу «принес», а тут — облом.
— Всякое может быть, — многозначительно произносит старший и делает вид, что ему это все совершенно безразлично.
…Они мне напоминают героев советских фильмов из далеких 50-х. Помните, были такие «производственные романы», в которых действие разворачивалось на какой-нибудь стройке или на заводе. Главный герой — молодой, но еще не нагулявшийся парень. У него «рабочая косточка», но вот что-то или кто-то сбивает его с пути. И тут парень знакомится с правильной девушкой (комсомолкой, активисткой) и потихоньку перевоспитывается, отметая все то (или всех тех), что мешало ему строить наше светлое будущее. А рядом всегда есть такой пожилой усатый рабочий в круглых очках с железной оправой. Он, может быть, и беспартийный, но газеты читает и у него рабочая не то что косточка, а весь скелет. Он, может быть, в своих суждениях не Цицерон, но режет все правильно.
Эти, конечно, уже светлое будущее общее не строят, но строят вообще — строители. Одному за 30, другому — за 50. Молодой уже нагулялся, нашел свою правильную. Теперь «за ум взялся», как любит говорить старший.
Да, а старший начитан. Телевизору не верит, но смотрит. Газетам не верит, но читает. И вот еще интернет для себя открыл.
… Объясняю, что вроде бы как уже доказано, что ролик с выбрасыванием музыканта в мусорный бак — постановочный.
— Жаль, — разочарованно говорит молодой.
— Чего же?
— Так ведь он же за фашистов, — не выдерживает своего многозначительного молчания и проговаривается старший.
Не верю я в эти гороскопы, но все-таки что-то скорпионье во мне есть, иначе, зачем бы я про это спросил?
— А хотели бы так же кого-нибудь в бак макнуть?
На поскучневшем было лице младшего пионом расцветает улыбка.
— Ну, не знаю, что бы это дало, — отвечает старший.
— Ты бы его об этом лет 10 назад спросил, когда он пил, — скалится молодой.
— Не пил, а выпивал. Раз в неделю. Мне сейчас нельзя, язва будет, — как бы оправдывается второй.
— Угу, раз в неделю, но как! Напьется, стукнет кулаком по столу и всех материт — от президента до ЖЭКа.
— Да ведь ЖЭК еще что, а вот управляющие компании эти теперь. Вот кого в бак, — прорывается накипевшее. — Нет, ты представь, дом поделить не могут. Одни дураки к одним записались, другие — к другим. А ремонт кто будет им делать? И ведь по документам, я этим не плачу, они — моим, то есть, все должны. В доме — бардак. Конечно, у управляющих все в городе схвачено. А жалуйся, не жалуйся, там до самой Москвы каждый другого покрывает. Сволочи!
— Во-от, — резюмирует младший. — А ты говоришь, в бак. Боюсь, одним баком тут не отделаемся. Гы-гы-гы.
— Да я смотрю, это просто страна мечты какая-то ваша.
— Кто?
— Украина, кто.
— Да ты что, там же — фашисты.
— Ну, а представьте, начальника управляющей компании — в бак. А потом — зеленкой сверху побрызгать.
— И что это даст? — хмыкает старший.
— А я бы попробовал, — мечтательно произносит молодой, но быстро спохватывается и зачем-то добавляет: — Для прикола.
— Ну, вот смотри, — говорит второй, — сейчас с нас за квадрат на капремонт берут…
Начинается эта бесконечно длинная жалоба с управляющей компании, а заканчивается ценами на молоко. И что раньше молоко было настоящее, а сейчас из пальмового масла, и если это масло везут из-за границы, то оно и стоит дорого, а было бы молоко свое и настоящее, то никакие санкции бы ему нипочем.
— Вот кого в бак надо, вот кого! — старший уже разошелся, и как десять лет назад, только без выпивки, костерит всех сверху донизу.
…Зачем я их разбередил, что меня дернуло?
В конце уже старший говорит:
— Да бред это все с баками. Они сегодня побегают, душу оторвут, а завтра их скрутят и сидеть смирно посадят всех. Потому что хорошего помаленьку. А вот вместо вашего Макаревича в бак надо этого, с козлетоном, засадить. Вот кто ерунду какую-то поет вообще.
