Алексей Левинсон,
руководитель отдела социокультурных исследований Левада-центра:
Бюрократия достала всех через демонстрацию своего безусловного статусного превосходства над остальными. Общество не принимает это превосходство, российское общество не сословное и не считает, что у людей, которые занимают руководящие должности, а тем более, у их родни, есть права на какое-то особое уважение или особое поведение в публичных местах. Большая часть публичных протестов, которые прошли за последние годы, направлены против произвола. Это не борьба за ресурс, а если борьба за ресурс –то за символический, ресурс, который должен быть доступен всем.
Мою претензию к утверждению, что это "средний класс вышел на площадь", я позитивно перевожу вот во что: на протест вышел не какой-то там класс, вышло общество в целом. И поскольку это общество в целом, претензиибогатых могут совпадать с претензиями бедных. Богатым людям не так важен Химкинский лес, но они в этом смысле заодно с народом. Это люди, которых разделяет очень многое, но, когда они члены общества, их многое объединяет.
Та, действительно потрясающая атмосфера, которая была на митингах на Болотной, а затем на Сахарова в декабре прошлого года, была вызвана тем, что люди чувствовали – это не тусовочка, не "как здорово, что все мы здесь сегодня собрались". Хотя было ощущение, что все свои, но больше в этом было чувства: "мы представляем всех", и это ощущение стоит очень многого. Я не собираюсь утверждать, что на площадь вышел весь российский народ, я знаю, что это один процент московского населения, которое отличается от остальных, и знаю, что в Барнауле такого рода событий не было, и не было больше нигде. Вышедшие на митинги во всех городах, где они собрали, скажем, сто человек, были объединены тем, что в социологии называют "негативная солидарность". Поэтому мы и видели там флаги партий, которые являются политическими противниками. Эта негативная солидарность прокатилась по всей стране, и она покажет себя еще не один раз. А в Москве на митингах произошел, с точки зрения социологии, очень интересный процесс – негативная солидарность превратилась в позитивную. Из-за этого, кстати, у митингов произошла потеря их политической цели. Их внутренняя социальная цель – ощущениясебя, как общества - затмила цель политическую. С этим я связываю неоднократно отмечавшийся феномен: политики на трибуне говорили одно, люди на площади – другое. Люди пришли не ради них и за ними. Для Москвы это очень значимо, для страны это значимо в перспективе.У нас в перспективе – формирование настоящего общества.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
