Мы готовы идти на уступки
– Алексей Викторович, в прошлом году ваша служба собрала рекордные для себя 52,2 млрд. рублей налогов. Очевидно, в этом году рекорда не будет. Да и не стоит, наверное, в текущей ситуации за ним гнаться. Тем не менее в печати иногда проскакивает информация о том, что перед налоговиками якобы поставлена задача – наполнить бюджет любым способом. Предпринимательским сообществом такие сигналы воспринимаются достаточно нервно. Поэтому давайте все-таки выясним, есть планы, спускаемые вам сверху по служебной лестнице, или нет?
– Если говорить о платежах и сборах в федеральный бюджет, то по отношению к ним таких планов у нас нет. Но если мы говорим о краевом бюджете, то должны понимать, что принят соответствующий закон, который устанавливает его параметры на 2009 год. Безусловно, мы принимали участие в процессе обсуждения этого законопроекта. На первый взгляд, к бюджету можно было бы остаться равнодушным – ну приняли и приняли. Но мы, как государственные служащие, знаем, что это основной, установленный законом финансовый документ, в котором определены доходы региона и направления расходов. Причем вторая составляющая бюджета – расходы – пожалуй, будет поважнее первой. Поэтому для меня параметры доходов краевого бюджета – это важные показатели, на которые необходимо ориентироваться.
– Но весь вопрос в том, как они просчитывались в новых экономических условиях.
– Это так. Нами они просчитывались не из потребностей что-либо профинансировать. Есть определенные методики, которые помогают прогнозировать уровень доходов. Мы берем налогооблагаемую базу и оцениваем возможности сбора с нее налоговых платежей.
Приведу самый простой пример – транспортный налог. Здесь все понятно – есть автотранспортное средство и есть ставка налога. Да, у нас имеются проблемы с учетом всех зарегистрированных в крае автомобилей, с единой информационной базой, которой мы, по идее, должны располагать вместе с ГИБДД. Но я не имею никаких оснований заявить: "Давайте сбор этого налога чуть-чуть поменьше запланируем. Или, например, побольше". Нет, мы все просчитываем и говорим: "Теоретическая сумма сбора транспортного налога такая". А вот дальше есть понятие "процент собираемости", который учитывает различные нюансы. И преднамеренную неуплату данного налога, и недостоверность информации в базе. Хорошо, если налогоплательщик приходит к нам и говорит: "Вы достали меня, ребята. Я уже три года как продал машину, а вы все налог мне исчисляете". Спасибо ему за это. Тогда мы вносим изменения в базу. Но чаще бывает так, что налогоплательщик просто не идет в налоговую инспекцию.
– Но это, как вы выразились, самый простой пример. Есть же и более сложные. Например, налог на прибыль.
– Согласен. Сегодня спрогнозировать его чрезвычайно трудно. Я не говорю, что мы занимаемся гаданием на кофейной гуще. Мы обязаны мониторировать работу крупнейших налогоплательщиков края. Мы спрашиваем у них: "Как вы оцениваете свои возможности? Что ожидаете по результатам квартала и года?" Но и они точных оценок, каких-то прогнозов дать сегодня с полной уверенностью не могут. Поэтому для меня плановый показатель по налогу на прибыль – один из самых сложных. Пожалуй, в сегодняшних условиях я соглашусь с любым предпринимателем, что план по налогу на прибыль – это больше желаемая величина. Наша задача – проверить достоверность заявленных налогоплательщиком в декларации сведений. Если предприятие показывает убытки и они обоснованны, то никаких претензий к нему быть не может. А если убытки сформированы необоснованно, то тогда и прибыль сама собой выявляется.
– А что ретранслируется все-таки по вертикали вашей службы? Держать бюджет всеми силами? И если держать, то за счет каких источников? Выдавливать просроченную задолженность по налоговым платежам за прошлые годы или как?
– Недавно к нам поступило указание руководителя Федеральной налоговой службы РФ, где говорится, что мы совместно с администрациями регионов, руководителями правоохранительных органов обязаны сегодня внимательно изучать ситуацию на градообразующих предприятиях. И мы не должны своими действиями создавать излишнюю социальную напряженность.
Я это указание воспринимаю как официальную позицию ФНС. Да, можно было бы работать с налогоплательщиком в прежних рамках. Выставить ему за пять дней требование по уплате налогов, выставить через 10 дней инкассо, еще через 15 дней – арест имущества, далее – банкротство и все. А можно по-другому. Требование по уплате – в течение трех месяцев, инкассо – в течение двух. Арест имущества вообще в течение года. И если уж за год вообще ничего не решается, то тогда принимать стратегическое решение.
– Вы имеете в виду, что если в течение года предприятие не решает своих проблем, то социальный взрыв все равно произойдет? Например, из-за долгов по зарплате?
– Да. Он обязательно где-нибудь проявится. Да и сам арест счетов подразумевает паралич предприятия. Но мы сегодня готовы идти на уступки. Например, предприятиям транслируются большие средства на создание дополнительных рабочих мест. Я считаю возможным оценивать эти деньги как федеральные и целевые, направленные на выплату зарплаты, и пропускать эти деньги мимо инкассо. Есть и другие вопросы к деятельности налогоплательщиков, в том числе напрямую не связанные с уплатой налогов. Очевидно, что при принятии подобных решений необходимо заручиться коллегиальной поддержкой, потому что в кризисных условиях все службы должны действовать согласованно.
Я не сторонник каникул
– Получается, что в каждой конкретной ситуации с налогоплательщиком вы должны разбираться отдельно? Некое ручное управление?
– Лишь отчасти. Ручное управление невозможно в отношении всех налогоплательщиков. Только по градообразующим предприятиям, то есть где численность работников составляет не менее 25% от работающего населения соответствующего населенного пункта (так гласит закон о банкротстве), либо по организациям с численностью работающих, например, более 500 человек.
Раньше мы пытались выстроить свою деятельность без таких особенностей. Есть закон и обязанность налогоплательщика, и никого не волнует, за счет чего он должен закон выполнять. Такая позиция была очень жесткой у руководства ФНС. Нам даже письма приходили: "Какое требование в течение трех месяцев? Месяц максимум! Какой месяц? Максимум пять дней!". Теперь ситуация меняется.
– На краевом уровне такое взаимопонимание выстраивается?
– Выстраивается. К примеру, на прошлой неделе мы собирались у вице-губернатора Виталия Ряполова и обсуждали текущее состояние 30 ведущих промышленных предприятий края. И там мы озвучили свою позицию. Но я еще раз повторю, что решение по каждому предприятию должно приниматься коллегиально. Тем более что сегодня ходатайства о предоставлении отсрочек-рассрочек по налоговым платежам в налоговые инспекции от предприятий поступают.
– Как вы тогда относитесь к инициативе "ОПОРы России" ввести налоговые каникулы? Что лучше – ручное управление или налоговые каникулы?
– Я сторонник более либерального подхода по предоставлению отсрочек-рассрочек. А налоговые каникулы… В масштабах страны еще можно согласиться с тем, что вклад малого бизнеса в налоговые платежи незначителен. Но давайте возьмем конкретную деревню, коих в России тысячи. Там два-три предпринимателя, которые своими налогами пополняют местный бюджет и позволяют ему содержать водонапорную башню, школы и т. д. В этой ситуации налоговые каникулы могут привести к серьезным социальным последствиям.
Что скрывается за цифрами
– О чем говорит текущая статистика по начислению налогов и их собираемости?
– Собираемость упала. В прошлом году она составляла 99,6%, за пять месяцев этого года – 81,3%. Задолженность по текущим платежам, к сожалению, выросла. За пять месяцев этого года совокупный объем налогов и сборов составил у нас 17 млрд. рублей, или 80,1% к соответствующему периоду прошлого года.
– Какие тенденции вы отмечаете в этой сухой статистике?
– Настораживает показатель начисления. Налогооблагаемая база за пять месяцев уменьшилась на 26%. Отмечается резкое уменьшение прибыльности предприятий. Думаю, причины всем известны. Прибыльность уменьшилась даже значительно в большей степени, чем снизились обороты предприятий. Еще один важный момент – ситуация с НДФЛ. Мы привыкли к тому, что объем платежей данного налога в последние годы рос значительными темпами. А сегодня мы стоим на отметке 100% к уровню прошлого года. Наверное, и это неплохо. Хотя и здесь есть отдельные болевые точки на территориях и в хозяйствующих субъектах. Ведь, несмотря на то, что отдельные предприятия сократили не только перечисления НДФЛ, но и фонды оплаты труда, в целом статистика показывает увеличение общего фонда оплаты труда в крае. Поэтому про цифру 100% надо забыть. Работать надо.
Погоны не позволяют
– Алексей Викторович, последний вопрос хочу задать по ситуации с предпринимателями из деревни Старая Тараба. Неужели их нужно было штрафовать на 33 тыс. рублей за то, что они на три дня просрочили регистрацию ККТ? Это же убийственный удар по конкретному малому бизнесу.
– Это очень сложная история. Поймите меня правильно… Закон мы не нарушали, предписание предпринимателям было направлено вовремя, и штрафная санкция наложена в соответствии со статьей КоАП. Никакой моральной радости, профессионального удовлетворения мне лично эта история не доставляет. Но отменить это решение я не могу – не в моих силах и компетенции. И заявить теперь публично, через газету, что налоговый инспектор действовал неправильно и что больше мы так делать не будем, я тоже не могу! Погоны не позволяют. Нарушение зафиксировано, закон обратной силы не имеет.
Но я хочу спросить у предпринимателей: почему вы все время кричите о необходимости отмены ККТ, об этих штрафах? Давайте тогда добиваться не отмены ККТ, а принятия изменений в КоАП. Давайте сделаем так, чтобы размер штрафа там был не от 30 до 40 тыс. рублей, а от 3 до 100 тыс. И пусть тогда Легостаев сам решает проблему, почему его сотрудники выписали штраф на 3 тысячи, а не на 100. Поверьте, что обосновать это я сумею.
– Алексей Викторович, на одном из последних заседаний краевой антикризисной комиссии разговор между вами и губернатором зашел о трех крупных предприятиях, которые подозреваются в неуплате налогов в крупном размере. Вы можете рассказать подробности этих историй?
– Действительно, эта тема обсуждалась на заседании. Но я не могу раскрыть вам всех подробностей, не имею права огласить названия этих предприятий, поскольку в настоящее время еще идут контрольные мероприятия, да и существует понятие налоговой тайны. Скажу только, что по первому заводу мы вышли на очень грустную тему под названием "недобросовестные контрагенты". По нашим оценкам, претензии можно предъявить очень серьезные – миллионов на 50. По второму предприятию проверка уже прошла. По ее итогам мы доначислили 200 млн. рублей. Налогоплательщик с этим не согласен, дело рассматривается в суде. Нам необходимо доказать, что действия налогоплательщика были преднамеренными. Третье предприятие – еще один завод, который был проверен за 2003–2005 гг. В это время налогоплательщик перерегистрировался в Новосибирске. Наши коллеги из соседней области провели проверку и нашли нарушения на 500 млн. рублей. Суды поддержали позицию налогового органа почти по всей сумме, материалы переданы в правоохранительные органы. Сейчас идут проверки предприятия за последующие налоговые периоды.
О чем еще рассказал собеседник
О крупнейших налогоплательщиках
– Конечно, их список в этом году существенно изменился. Те промышленные предприятия, которые вчера были в лидерах, сегодня в условном рейтинге откатились на вторые позиции. Но это вполне объяснимо, ведь они в I квартале почти не работали, и никаких претензий к ним быть не может. Крупнейшими налогоплательщиками сегодня в Алтайском крае являются "Кузбассэнерго", "РЖД", "Иткульский спиртзавод". В то же время есть три предприятия, которые в этом году существенно сократили объемы налоговых платежей. Втроем они могли бы закрыть нам минус этого года.
О проверках игорного бизнеса
– Я глубочайшим образом убежден, что сегодня это не проблема налоговых правоотношений. С 1 июля игорный бизнес поставлен в новые законодательные условия. Он должен размещаться только на территориях четырех зон. Все остальные игорные заведения – вне закона. И поэтому их деятельность должна сегодня квалифицироваться как "незаконное предпринимательство". Но, скорее всего, в стороне от этого процесса мы не останемся. Будем их искать, выявлять… Роль игорного бизнеса в пополнении краевого бюджета весьма скромная. За первые шесть месяцев этого года сбор данного налога составил 24 млн. рублей.
О философском вопросе
– Недавно один известный в Барнауле предприниматель рассказал мне философию малого бизнеса. Она очень интересная. Дескать, на первом этапе малый предприниматель вынужден воровать все. На втором этапе – воровать все, но немного платить государству. На третьем этапе – чуть-чуть воровать и платить государству. И, наконец, на последнем этапе ничего не воровать, зарабатывать все легально и исправно платить налоги. У меня вопрос: зачем принимать такое законодательство, которое вынуждает предпринимателей на первом этапе воровать? Не проще ли перевернуть пирамиду? На первом этапе освободить малый бизнес от налогов хотя бы на год. А затем постепенно повышать налоговую нагрузку. Конечно, на это можно возразить, что тогда налогоплательщик каждый год будет бегать из налоговой в налоговую с целью перерегистрации. Но мне кажется, можно придумать механизм, чтобы он не бегал.
Функции Алексея Легостаева
Руководитель краевой налоговой службы осуществляет общее руководство УФНС по Алтайскому краю и непосредственно координирует и контролирует деятельность общего отдела, отдела кадров, отдела безопасности, отдела урегулирования задолженности и обеспечения процедуры банкротства, отдела контроля налоговых органов, правового отдела.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
