Со свиданьицем!
Ольга (все имена изменены. - Прим. ред.) вернулась из части, в которой служил сын, расстроенная. Сердце подсказывало: что-то у Славы не так… Говорит с оглядкой, ест торопливо. Восемь огромных домашних пирогов умял с такой поспешностью, будто боялся, что их отберут. Обмундирование старое, с чужого плеча, и огромный синяк во всю щеку. Спросила откуда, ответил уклончиво: "Торопился - наткнулся на приклад автомата". "Так и было, - подтвердил офицер, сидевший на протяжении всего свидания матери с сыном в углу комнаты. - Ничего. Научится - будет обходиться без синяков".
Когда офицера на несколько секунд вызвали за дверь, Слава успел шепнуть: "Мам, если я тебе еще позвоню с незнакомого мобильника и попрошу, чтобы ты на высветившийся номер зачислила денег, не делай этого, даже если со слезами умолять стану. Это нас, салаг, старослужащие заставляют…"
Славин сбивчивый шепот прервало появление офицера. Указав на часы, тот велел заканчивать свидание. И Слава с Ольгой пошли с КПП в разные стороны: он в сопровождении офицера - в часть, она с подругой, составившей компанию в поездке, - к машине.
- Господи! Да что это, тюрьма, что ли? - причитала Ольга.
- Сперва нас почти три часа за воротами продержали, потом Славу на 15 минут привели под конвоем! - возмущенно вторила подруга. - Да они тебе сына вообще показывать не собирались. Не хотели, чтоб синяк увидела. Думали, не дождемся, уедем. Ты же сказала, что мы проездом и торопимся. А когда замполиту позвонила, у них отговорки не нашлось…
За советом к священнику
Ольга не знала, куда обратиться за помощью. Призвали сына из одного региона, служит в другом. Будучи глубоко верующим человеком, решила посоветоваться с духовником.
Отец Варлаам, в прошлом армейский врач, в настоящем сельский священник, окормляющий помимо своего прихода военнослужащих Алтайского пограничного управления, понял Ольгу с полуслова:
- Да это элементарная дедовщина! Спасать надо Славу и его товарищей-первогодков.
Отец Варлаам связался с военной прокуратурой Бийского гарнизона, журналистами, отделами по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями в Алтайской епархии и Синоде Русской православной церкви. В прокуратуре требовали заявления от потерпевшего, отец Варлаам настаивал на безымянной проверке, понимая, чем огласка может обернуться для Славы, и просил военный отдел Синода похлопотать о его переводе по службе. Синод вышел с информацией о неблагополучии в части на командование войсками. В Славиной роте было объявлено, что кто-то из верующих позвонил по "горячей линии" в Москву и теперь полку грозит большой шмон.
И снова - в часть
Но прежде шмон начался внутри полка. Искали "ту сволочь", которая "настучала". Слава тем временем попал в госпиталь, и Ольга забеспокоилась, не месть ли это. Пора было и нашей газете подключаться к защите солдата. Через месяц после первого злополучного свидания Ольги с сыном мы отправились в часть вдвоем. Но прежде чем официально общаться с командирами, я решила увидеться с парнем.
Слава оказался симпатичным, воспитанным, грамотным пареньком, по внешнему виду и складу ума больше походившим на школьника, чем на солдата. Что, впрочем, не удивительно: его забрали в армию прямо с выпускного бала. Синяков на Славином лице на сей раз не было, никто не маячил за нашими спинами, и мы могли говорить без свидетелей. Слава сказал, что в госпиталь попал из-за неумения наворачивать портянки - стер сапогами ноги. Следом опухли голени: дали осложнение артрит и больное сердце. (Как его с такими болезнями признали годным к строевой и поставили под ружье, остается загадкой.) Но тяготили молодого солдата не столько слабое здоровье и связанные с этим трудности воинской службы, сколько порядки в роте:
- Из тумбочки постоянно исчезают туалетные и письменные принадлежности, которые вскоре обнаруживаются у кого-либо из сослуживцев. Накануне или в день зарплаты к тебе подходят старослужащие или их друзья, говорят, что надо собрать для такого-то человека определенную сумму. Заявок набирается больше, чем сама зарплата (350 рублей). В конце концов ты оказываешься должником и получаешь по шее от тех, кому не хватило. Каждый новичок попадает в роте в услужение к старослужащему. Тебя могут поднять среди ночи и заставить выполнить его любое желание, например, найти, хоть из-под земли, пачку "Мальборо". После приказа о дембеле ты за своим "хозяином" 100 дней постель заправляешь, тапочки носишь, пол моешь вместо него. Иметь мобильные телефоны в части не разрешается, но у многих старослужащих они есть. Телефоны прячут, заряжают по ночам. Офицеры об этом знают, но не забирают. Когда на счете хозяина мобильника кончаются деньги, он может заставить первогодка позвонить родителям и попросить подкинуть деньжат.
Я пробовал сопротивляться, даже дрался, отстаивая свои права и имущество. Но от этого только хуже: за синяки наказывают.
Командир принимает решение
О следующей поездке в часть я договорилась с председателем епархиального отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями протоиереем Михаилом Погибловым, надеясь, что он сумеет положительно повлиять на взаимоотношения солдат и офицеров. О своем намерении и причинах поездки в Бийск мы сообщили командиру соединения.
Командир откровенно удивился сообщению о неблагополучии в одной из рот тамошнего полка, числившегося передовым по большинству показателей, однако решительно заявил: "Да вам и ехать никуда не надо, завтра утром руководство части, батальона, роты будет здесь. Вместе и поговорим с ними. Если информация подтвердится, пускай пеняют на себя".
Готовясь к этой встрече, я понимала, что доказать существование дедовщины в роте, не подставив Славу, будет трудно. Однако в процессе общения с представителями полка стало ясно: там парня уже вычислили. Это и упрощало, и усложняло задачу, требовало обеспечения гарантий для безопасности солдата. Но, видно, зная суровый нрав своего боевого командира, офицеры полка не стали запираться, признали, что проблема неуставных отношений в роте действительно есть, однако попытались свести ее к появлению военнослужащего, который держит в страхе молодое пополнение. Такая оценка ситуации, беспомощность комсостава полка привела командира соединения в ярость. Он потребовал немедленно наказать виновных, отдать вымогателей под суд. А Славу, от греха подальше, на следующий день перевел своим приказом в другую часть.
Куда пожаловаться солдату?
1. Попробуйте обратиться в ближайший военкомат, военную прокуратуру, комитет солдатских матерей. Если не знаете их телефона, справьтесь по номеру 09.
У нас на Алтае: оперативный дежурный крайвоенкомата - 63-83-67, военная прокуратура - 36-18-70, комитет солдатских матерей - 62-94-42, епархиальный отдел по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями - 8-913-3635-708, 8-913-2758-509, 8-913-3635-684.
2. Позвоните в справочную Министерства обороны РФ - 8 (495) 696-88-00, Главной военной прокуратуры - 8 (495) 693-01-91, Союз комитетов солдатских матерей России - 8 (495) 928-25-06, 206-89-58, Синодальный отдел по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями - 8(495) 236-60-60, назовите род войск, номер и месторасположение своей части, и вам подскажут, куда обратиться за помощью на территории вашего военного округа.
Тамара ДМИТРИЕНКО.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
