На последнем заседании суда сторона обвинения в лице главного прокурора края попросила у судьи наказание для Щербинского- пять лет лишения свободы в колонии-поселении. Адвокаты же настаивали на полном оправдании своего подзащитного. Оглашение приговора было назначено на 3 февраля на 9.00. Все судебные заседания проходили в закрытом режиме. Но на приговор журналистов обещали пустить.
«Вихрь-антитеррор»
С семи утра сотрудники ГИБДД Зонального района оцепили подъезд к зданию суда. Пропускали лишь машины, в которых находились журналисты.
Поддержать Щербинского приехали автолюбители- владельцы “праворуких” автомобилей из Барнаула, Бийска, Славгорода, Новосибирска. Но прорваться на территорию, к зданию суда, удалось лишь трём- тем, к кому в машину подсели представители СМИ.
Припарковавшись, автолюбители тут же начали пикет - на лобовые стёкла своих машин приклеили листовки: “Олег виноват лишь в том, что остался жив!”, “Детям нужна реабилитация, а не колония-поселение!”. Ещё одно обращение было направлено в адрес судьи Зонального района: “Ваша честь, будьте бдительны! Все мы - автолюбители, закон единый - ПДД должны быть едины для всех”.
Увидев такую надпись, сотрудники милиции и прокурор Зонального района потребовали от автолюбителей объяснения. Дело в том, что во фразе “Ваша честь, будьте бдительны!” прокурор увидел своеобразную угрозу в адрес судьи Щегловской. Предупредил, что в районе проводится антитеррористическая акция…
В планах автолюбителей была ещё такая идея: положить к зданию суда погребальные венки с надписью “Закон помним. Скорбим”, а на крышу своих автомобилей поставить гробы с надписью “Закон и правосудие”. Интересно, в рамках “антитеррористической акции” сотрудники правоохранительных органов восприняли бы это тоже как своеобразную угрозу?
«Не в этот раз»
В ожидании оглашения приговора Олег Щербинский вместе с друзьями стоят возле здания суда.
- Не переживай, обратно все вместе домой поедем, - поддерживает Олега его друг
- По-моему, не в этот раз….
Войти в здание суда разрешили ровно в девять часов. На входе всех журналистов, родственников и друзей Щербинского тщательно обыскали металлоискателем, проверили сумки на наличие колюще-режущих предметов и взрывных устройств.
Зал заседаний насилу смог вместить всех желающих. Люди теснились, так как охрана пообещала выставить за дверь всех, кто не сможет усесться на скамейки. Журналистам пришлось занимать места даже в “клетке”. При вместимости зала судебных заседаний Зонального района 20 человек в небольшую комнатушку втиснулись около ста.
Сторона обвинения, которую на этот раз представлял Дмитрий Шашков, помощник по особым поручениям заместителя генерального прокурора РФ по Сибирскому федеральному округу, и адвокаты Галины Евдокимовой комфортно расположились неподалёку от судьи.
Среди многочисленной толпы с первого взгляда трудно было найти обвиняемого со своим адвокатом Сергеем Шмаковым.
- Да вон они, на лавочке, - говорят друзья Олега.
На первой лавочке, стеснившись в самый уголок, чтобы все смогли рассесться, сидят Щербинский и Шмаков. Для стороне защиты Щербинского “комфортных” мест не нашлось.
Заняв своё место, судья Галина Щегловская первым делом обратилась к журналистам:
- Прошу меня слишком часто не фотографировать и не снимать, так как это мешает моей работе. В противном случае я попрошу всех покинуть зал судебных заседаний. Приговор очень длинный, так что попрошу набраться терпения.
Три часа судья зачитывала приговор. Три часа на ногах. От большого скопления народа в тесном зале судебных заседаний стало очень душно. Некоторые время от времени выходили “проветриться” в коридор. Судья попросила открыть двери. Уже с первых минут зачитывания приговора стало ясно, каким будет окончательный вердикт. Судья постоянно произносила слова о том, что Щербинский “допустил преступную халатность”, “вина подсудимого доказана”.
Олега обвиняли в том, что он не пропустил “Мерседес” губернатора, находящийся на срочном служебном задании и имеющий явное “преимущество” перед ним. По словам судьи, экспертиза показала, что “Мерседес” находился в зоне видимости водителя “Тойоты”. Соответственно, Щербинский “имел возможность и должен был обнаружить движущийся по полосе встречного движения, совершающий обгон его транспортного средства “Мерседес”. Вина Олега, по мнению суда, в том, что он допустил “преступную халатность”, был невнимателен и непредусмотрителен.
Суд отмёл все 13 ходатайств стороны защиты (допрос свидетелей, востребование доказательств, назначение комплексной технической экспертизы, назначение экспертизы независимых специалистов, допрос Семученкова, заместителя генерального прокурора РФ по Сибирскому федеральному округу, заявившего ранее, что вина лежит на обоих водителях и т. д.). Судья посчитала, что все эти ходатайства “не имели юридического значения рассмотрения дела по существу”.
- Никаких письменных уведомлений о причине отклонения ходатайств мы так и не получили, - говорит адвокат Сергей Шмаков, - причём обжалованию данное решение судьи не подлежит. Парадокс?
В ходе судебного дела сторона защиты представила доказательства, что срок использования проблескового маячка губернаторской машины (наличие маячка, согласно ПДД, вводит транспортное средство в ряд спецавтомобилей) уже давно истёк, соответственно, использовался незаконно. Судья же, видимо, посчитала эти доводы необоснованными, сославшись на то, что “водитель Зуев не мог предполагать, что срок разрешения на установку спецсигнала истёк”.
Вопрос о скорости, с которой ехал губернаторский “Мерседес”, так и остался открытым. 149 км в час или 245 км в час - точной цифры названо не было.
- Мы подавали ходатайства о том, чтобы провести комплексную комиссионную экспертизу с привлечением независимых экспертов, - рассказывает Сергей Шмаков, адвокат Щербинского, - ходатайство отклонили, ссылаясь на то, что алтайские эксперты не имеют методик, которые могли бы установить скорость “Мерседеса” более точно. Я разговаривал с московскими экспертами, которые сообщили, что методики есть. Причём проводят данную экспертизу государственные учреждения. Знание точной скорости “Мерседеса” сразу сняло бы много вопросов и прояснило ситуацию.
“Позор такому суду!”
Учитывая смягчающие обстоятельства, как-то: что “подсудимый Олег Щербинский характеризуется положительно, юридически не судим, имеет на иждивении несовершеннолетнего ребёнка”, суд всё-таки посчитал, что “его исправление и перевоспитание вне изоляции от общества невозможно”.
- Признать Щербинского Олега Фёдоровича виновным, - заявила судья Щегловская, - назначить срок наказания в виде лишения свободы на четыре года, с лишением права управлять транспортным средством на три года, с отбыванием наказания в колонии-поселении. Щербинскому Олегу избрать меру пресечения в виде содержания под стражу в зале суда.
Судебные приставы мгновенно среагировали на заявление судьи и поспешили надеть на Щербинского наручники. В зале поднялся шум: “Позор такому суду!”, “Олег, держись, не все мерзавцы на свете!”. “Папа!”, - закричала дочь Щербинского, когда судебные приставы выводили его из зала. Сквозь шум, плач, крики, судья заканчивала дочитывать приговор. Её уже никто не слушал. Сотрудники милиции держали оцепление, не пропуская никого ни к судье, ни к стороне обвинения.
- Всем всё понятно? - спросила в заключение судья.
- Ничего не понятно! - в слезах закричала Светлана Щербинская, жена Олега. - Не понятно, что это вообще за суд такой?
Светлана вместе с дочкой первыми выбежали в коридор здания суда, пытаясь догнать приставов, уводивших Олега. Коридор перегородили двое в форме.
- Стоять всем! У нас приказ никого не выпускать!
Светлана, толкая охрану, пытается всё-таки выйти.
- Да пропустите вы, - плакала она. - У меня с сердцем плохо.
- Нельзя!
- Да вы что делаете-то, пропустите её, не видите, что человеку плохо, - начали возмущаться друзья.
Охрана недовольно пропустила Светлану Щербинскую на улицу.
- Мама! Мама! Папа! Выпустите меня! - дочь Щербинского в слезах пыталась выйти вслед за матерью.
- Нельзя!
- Да вы что не люди, что ли, - начали возмущаться журналисты, - выпустите дочку! Иначе мы сейчас напором возьмём все вместе…
“Думала, что всё-таки хоть условно будет”
Адвокат Сергей Шмаков направляется в КПЗ Зонального к Олегу.
- Ему хоть что-нибудь передать надо, - растерянно говорит Светлана Щербинская, - там со своей одеждой можно или как? Или у него поди заберут и куртку, и кофту? А поесть, поесть-то ему можно что-нибудь передать? Куда его вообще сейчас увели? Всё, больше не выпустят? Даже если подать кассационную жалобу? Думала, что хоть условно дадут. Где эта колония-поселение находится-то?
Тысяча вопросов. И пока что ни одного ответа. Сегодня Светлане придётся ехать домой одной, без Олега, на машине друзей. Кстати, по словам судьи, после вступления приговора в силу Щербинскому вернут его “Тойоту”.
- Сейчас Олег находится в изоляторе здесь, - рассказывает Сергей Шмаков Светлане, - к вечеру его увезут в Бийск. Сейчас вы можете передать ему всё необходимое - в первую очередь сигареты и чай. Можно печенье, конфеты, молочное - нежелательно, так как необходимых условий хранения нет. Лучше понемногу, но почаще. Позже можно будет открыть счёт, чтобы Олег в магазине изолятора мог сам покупать необходимые ему вещи, продукты.
После разговора с Олегом адвокат сказал, что тот не хочет подавать кассационную жалобу.
- Сейчас Олег находится под впечатлением вынесенного решения суда, - говорит Сергей Шмаков. - Через несколько дней мы вновь с ним переговорим, сторона защиты намерена подавать кассационную жалобу. Сейчас рассматривалось дело только “по обвинению Щербинского”, но не была дана оценка действий водителя “Мерседеса” Ивана Зуева. Тем более что Семученков, заместитель генерального прокурора РФ по Сибирскому федеральному округу, который утверждал заключительное обвинение по этому делу, во всеуслышанье объявил, что вина лежит на обоих водителях.
Ходатайство защиты по поводу допроса Семученкова было отклонено. А в приговоре ясно сказано, что водитель Зуев действовал правильно и не нарушал ПДД.
- Мы будем добиваться справедливости, - говорит автолюбитель Виктор Клепиков, в своё время поднявший автомобильную общественность края на защиту Щербинского, - если возникнет необходимость, то пойдём вплоть до Страсбургского суда. Пока что будем помогать его семье.
Прокурорским слово…
Лишь после просьб журналистов сторона обвинения в лице Дмитрия Шашкова, зама генерального прокурора Сибири, согласилась ответить на пару вопросов.
- Вы удовлетворены решением суда?
- Обвинение считает, что приговор, провозглашённый сегодня, аргументирован и объективен. Суд тщательнейшим образом исследовал доказательства, которые в ходе судебного следствия представляли как сторона обвинения, так и сторона защиты, и вынес своё суждение о виновности Щербинского.
- Ваше участие в данном процессе обусловлено тем, что в ДТП погиб бывший губернатор Алтайского края?
- Моё участие в этом деле обусловлено тем, что мне было дано указание руководством Генеральной прокуратуры РФ. Спасибо, до свидания.
Показания свидетелей
Из показаний Галины Евдокимовой
Вечером 6 августа 2005 года Михаил Сергеевич предложил своей супруге поехать с ним в село Полковниково на празднование, посвящённое юбилею Германа Титова. Галина Николаевна согласилась. Утром в Верх-Обское за Евдокимовыми заехал служебный “Мерседес”, в котором находились водитель Иван Зуев и охранник Александр Устинов.
Галина Николаевна вспоминала, что Михаил Сергеевич спросил: “Почему нет сопровождения?”. Саша Устинов пояснил, что машина сопровождения была снята. Уже по пути в Полковниково Александр Устинов ещё раз позвонил, чтобы узнать насчёт сопровождения. Но ситуация не изменилась. Вдова вспоминает, что охранник сказал, что в Бийске сопровождение им никто не даст, раз уж не дали в Барнауле.
Момент аварии Галина Евдокимова не помнит. Она нагнулась вперёд, чтобы привести себя в порядок…
Из показаний Анны Евдокимовой
Накануне трагедии, 6 августа, отец отправил дочь на машине в Барнаул. Галина Николаевна дала Ане свой сотовый телефон. Примерно в 12 часов на телефон позвонил мужчина и попросил к телефону Галину. Аня сказала, что мамы нет в данный момент. Тогда мужчина спросил - а правда ли то, что случилось с мамой? Чуть позже из выпуска новостей Анна узнала о том, что её родители попали в ДТП.
Из показаний жены водителя Ивана Зуева
7 августа Иван Иванович встал очень рано, перекусил. Вскоре за ним приехал служебный автомобиль. Находился ли на машине проблесковый маячок, супруга Зуева не помнит.
Из показаний жены охранника Устинова
Примерно в 6.20 утра 7 августа за Сашей заехал Иван Иванович, и они уехали в Верх-Обское за Евдокимовым. Татьяна рассказывала, что Александр работал не по нормированному графику, практически всегда сопровождал Михаила Сергеевича. О работе ничего не рассказывал. Незадолго до случившегося охранник губернатора поделился со своей женой, что начальник ГУВД Вальков дал устное распоряжение снять машину сопровождения губернатора. Александр говорил Татьяне, что они всегда ездят со включённой мигалкой.
Из показаний Константина Татарникова, главы администрации Косихинского района
Утром 7 августа Константин Татарников позвонил на сотовый Михаилу Евдокимову. Губернатор сказал, что он выезжает, и попросил его встретить. Встречать Евдокимова вместе с Татарниковым поехал вице-губернатор Сарычев, который в это время уже находился в Полковникове. В условленное время Михаил Сергеевич не приехал. На сотовый телефон не отвечал. Спустя какое-то время, Сарычеву кто-то позвонил. Не объясняя причины, тот внезапно уехал. Чуть позже стало известно, что губернатор погиб в ДТП. Об этом глава района сообщил всем присутствующим.
Что такое колония-поселение?
В Алтайском крае всего лишь две колонии-поселения - в Шипунове и в Новороманове.
Как нам рассказали в пресс-службе ГУИН Алтайского края, за осуждёнными, содержащимися в колонии-поселении, нет особого надзора. Для их проживания выделены большие двухэтажные бараки, в которых находится и столовая. Несколько раз в день постояльцы колонии-поселения должны, так сказать, отметиться - тогда к ним не будет никаких претензий. Осуждённые могут найти себе работу в близлежащем райцентре и даже, если есть возможность, переехать в деревню - снимать там квартиру. Правда, условие делать отметку о своём присутствии сохраняется. Очень часто на поселение переезжают и семьи осуждённых.
По словам сотрудников пресс-службы ГУИН Алтайского края, в колонии-поселении находятся социально неопасные преступники: в основном водители, по вине которых погибли люди. Бывает, что рабочей силой поселенцев колонии пользуются арендаторы - например, во время посевной они привлекают трактористов. В таких случаях раз в день к ним выезжают сотрудники колонии с проверкой.
Самое важное - в нашем Telegram-канале
